Я бросаю тебе вызов

— Я хочу вернуть свой ловец снов.

Мэддокс едко улыбнулся, его глаза блестели с жестокостью, которую я никогда раньше не видела.

— Я выбросил его.

Мое сердце грохотало.

— Нет, — прогремела я. — Как ты посмел? Это было мое!

Его лицо потемнело, и он выступил вперед, проталкиваясь в мое личное пространство. Его пальцы сомкнулись вокруг моего бицепса и притянули меня ближе. Я наткнулась на него, наши груди слегка соприкоснулись, и от этого простого прикосновения по моей коже побежали мурашки. Его голова низко опустилась, его дыхание коснулось моей челюсти, прежде чем он прошептал мне на ухо:

— И ты была моей.

И до сих пор, черт возьми!

Я вырвала руку.

— Как ты мог? – мрачно прошипела я. — Это ожерелье…

— О, Лила! — Голос Саванны разлучил нас. — Я не знала, что ты здесь! Какой приятный сюрприз.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бушующий во мне гнев. Я посмотрела на Саванну и искренне улыбнулась ей. Это была не совсем ее вина, что ее сын сейчас вел себя как мудак.

— Я хотела посмотреть, как дела у Брэда. Я беспокоилась о его здоровье. Извините, если вмешиваюсь. Я вернусь в другой раз.

Она уже мотала головой.

— О. Нет, нет. Всегда пожалуйста. Это было странно. Мэддокс здесь, а тебя нет. Тебя не хватало. Раз уж ты здесь, оставайся на ужин.

Мэддокс издал недовольный звук себе под нос, и я ухмыльнулась еще сильнее.

— О, я бы с удовольствием. Спасибо, Саванна.

Он впился в меня взглядом.

Я подмигнула.

Он не мог выгнать меня сейчас.

Ужин был неловким, и это мягко сказано. Бьянка, казалось, испугалась моего присутствия. Она избегала смотреть мне в глаза и редко говорила. Лицо Мэддокса было холодным и каменным, и он упорно молчал. Саванна и Брэд пытались разрядить обстановку небольшими разговорами, то здесь, то там, но эти разговоры заканчивались так же сухо.

Как только наши тарелки были убраны, подали десерты. У меня была только одна ложка двухслойного заварного крема и шоколадного мусса, когда Мэддокс оттолкнул свой стул, деревянные ножки заскрипели, и он встал. Его лицо оставалось бесстрастным, и его взгляд встретился с моим. Голубые глаза горели со свирепостью, от которой у меня перехватило дыхание. Его челюсть напряглась, а глаза вспыхнули чем-то...

Не говоря ни слова, он развернулся и ушел. Я наблюдала за ним, пока он не исчез наверху. Я медленно облизала ложку, наслаждаясь своим первым… и последним кусочком шоколадного мусса.

— Извините, пожалуйста, — сказала я, вставая и тоже отталкиваясь от стола. — Пожалуйста, скажите своему повару, что это был лучший заварной крем, который я когда-либо ела.

С легкой улыбкой я последовала за Мэддоксом. Потому что я знала, что это то, чего он хотел.

Я нашла его в его старой спальне. Дверь была приоткрыта, молчаливое приглашение. Я вошла внутрь, и вот он стоит посреди тускло освещенной комнаты. Он стоял ко мне спиной и стоял так неподвижно. Даже легкого дерганья. Еле дыша. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он статуя.

Я закрыла за собой дверь и сделала шаг вперед, дальше в его комнату. Больше в его пространство. Он знал, что я здесь. Мог чувствовать меня. Я знала, потому что его руки сжались в кулаки.

Делить одно пространство с Мэддоксом было ошеломляюще. Мое тело остро осознавало его присутствие, его близость. Его запах. В комнате пахло им. Тяжелый мускусный запах и его одеколон. Я скучала по его запаху. Он успокаивал меня холодными ночами и заставлял вздыхать теплыми.

— Мэддокс, — выдохнула я.

В ответ он обернулся. Его лицо было темным и холодным. Но его глаза…

— Ты меня ненавидишь? — В его глазах было маниакальное выражение, какое-то отчаяние, которого я никогда раньше не видела. Бурный. Злой. Сумасшедший. Страдающий.

Я покачала головой, мои губы дрожали.

— Я не ненавижу тебя… потому что я не могу тебя ненавидеть.

Его грудь содрогнулась от резкого дыхания.

— Уходи, Гарсия.

— Почему?

— Потому что я тебя ненавижу. — Губы его произносили жестокие слова, сверкающие голубые глаза кричали что-то еще.

— Ложь, — прошептала я. — Ложь стала обычным явлением в наших отношениях, не так ли?

Он сделал шаг вперед, словно не мог удержаться от желания быть ближе ко мне. Мэддокс остановился, и его грудь загрохотала от рычания.

— Никаких отношений. Нас больше нет.

— Ты ужасный лжец, Коултер. — Я назвала его лжецом и улыбнулась, потому что знала, что была права.

— Уходи. Лила.

Я упрямо вздернула подбородок.

— Заставь меня.

Мэддокс шагнул вперед; его лицо исказилось от ярости. Он схватил меня за руку и вытащил из своей комнаты, вытолкнув меня за дверь. Его хватка крепче на мне, и его голова опустилась, наши глаза встретились.

— Это ты убивала меня медленно... без всякой жалости, Лила. Раньше ты была моим лекарством. Теперь ты - чума. И я умираю. Ты убиваешь меня, Лила. Твои обманчивые глаза. Твоя злая улыбка. Твой предательский голос. Так что убирайся и избавь меня от этой сладкой, мучительной смерти.

Один взгляд.

Одна секунда.

Один вдох.

Наше сердце разбилось в унисон.

Он захлопнул дверь перед моим носом, и это было все. Он оставил меня со своими жестокими словами, вырвав мое сердце из груди и небрежно бросив его к моим ногам.

ГЛАВА 24

Лила

Одна неделя спустя

Я взяла трубку, не глядя на номер, практически тыкая в зеленую кнопку. Я уже знала, кто это был. Я ждала ее звонка часами, осторожно сидя на своей кровати и стараясь не сломаться от того, что все обдумывала.

Раздался хриплый голос Райли.

— Ты была права, — взвизгнула она. — Иисусе Христе, ты была так права!

Шок пробежал по всему моему телу, и я забыла, как дышать. Хаотические чувства охватили центр моей груди.

— Ты получила это?

— Ага. Я собираюсь отправить его тебе по электронной почте, прямо сейчас. — На заднем плане послышался какой-то шорох, прежде чем Райли снова ответила на звонок. — Готово.

Я открыла письмо на своем ноутбуке, и вот оно. Все, что мне было нужно. Все доказательства.

— Ты сделал это. — Твою мать. — Есть что-нибудь, что ты не можешь сделать, детка?