Я буду в маске

– Пока нет, - ответил писатель.
– Я просто хотел сосватать Жанну одному начинающему писателю…

– Жаль, - печально вздохнула я.
– Я-то уж подумала, что скоро смогу прочитать твоё новое творение.

 Лев улыбнулся, пристально на меня посмотрел.

– Честно говоря, даже и не знаю когда закончу, - ответил он тихо.
– Меня кидает из стороны в сторону. Никак не могу определиться…

– Творческий кризис?

Писатель хохотнул и коротко ответил:

– Наверно.

– Может, пока отложить историю, дать отдохнуть ей и себе?

Лев хмыкнул.

– Может, - сказал.

– Так, наверно, и сделаю.

 Я, удовлетворившись тем, что мой совет пришелся по душе, улыбнулась. Майский тоже, пронзительно на меня посмотрев… Ах, какие у него глаза, Дашка! Такой насыщенный, необычный цвет. Манящий и дурманящий, как крепкий кофе. Мне даже показалось что я ощутила вкус этого напитка на губах и… облизнулась. Лев, увидев это, едва слышно хмыкнул… А я тут же покраснела… Н-да, какая чувствительная я стала, однако.

 Отвела взгляд, точнее опустила его и неожиданно посмотрела на руки писателя. Длинные, изящные пальцы лежали на столе, правая рука беззвучно отбивала какой-то ритм и мне вдруг захотелось кое о ччем поинтересоваться.

– Лев, а можно личный вопрос?

– Можно, - кивнул он и заинтересованно посмотрел в лицо, которое я опять подняла, уняв свое стеснение.

– А ты был женат?

Майский с улыбкой нахмурился:

– Нет, - ответил и тут же спросил: - А ты успела побывать замужем?

– Тоже нет, - покачала я головой.

– Ну, ничего, ты еще молода, все самое лучшее у тебя еще впереди.

 Здесь он вдруг коснулся моей руки, которая тоже лежала на столе. А мне захотелось продолжить задавать личные вопросы, на этот раз о себе:

– А как ты думаешь - сколько мне лет?

– Странно, я думал что девушки не любят подобных вопросов, - подметил Майский.

– Они не любят на них отвечать… Но не все. Я вот пока не стесняюсь своего возраста.

Лев усмехнулся и выдал:

– Я бы не дал тебе больше двадцати пяти.

– Ты прав, - кивнула я.
– Четверть века мне стукнет только в следующем году, - я выждала паузу и аккуратно спросила: - А тебе?

– Мне тридцать два, - сходу ответил он.
– Староват?

 Липкая капля скатилась по спине. Какой знакомый вопрос, да Дашка? И прозвучал он с похожей интонацией. Лев нахмурился, застучал пальцами по столу сильней, а я, качая головой, ответила:

– Если для меня, то нет, - И тут же сменила тему: - Так, почему я не замужем, мы определились, как ты сам сказал - я еще молода, а почему ты не был женат?

– Я чуть не женился на последнем курсе интститута. Брат отговорил. Я прислушался и, честно говоря, не пожалел.. Леня тогда оказался прав.

 Мне очень захотелось поинтересоваться в чем Леня оказался прав, но мне вдруг показалось что на этот вопрос Майский отвечать не станет.

– У вас с братом близкие отношения?
– Лев кивнул.
– Он же старше тебя? Намного?

– На два года.

– Наверно, это здорово иметь старшего брата, - мечтательно подметила я.
– Я вот у родителей одна, и о таких обычно говорят, что они вырастают эгоистами.

Лев нахмурился:

– Ты не права… Вот моего брата иногда можно назвать эгоистом, несмотря на то что он не один ребенок. Это от характера зависит, ну и от воспитания, наверно, тоже.

 И тут у Льва позвонил телефон. Он, дернувшись от неожиданности, полез в карман и снял трубку. Почти минуту молча слушал своего собеседника, а потом ответив ему:

– Хорошо, - положил трубку.

– Легок на помине, - сообщил Майский.

– Брат?

– Да. И, к сожалению, мне пора, - сказал Майский с действительно сожалеющей улыбкой, убирая телефон обратно в карман.

– Дела?
– уточнила я.

– Да. Брату срочно потребовалось мое присутствие. А спорить с ним и уж тем более, отказывать, - бесполезно. Он у нас начальник.

– Ясно, - печально вздохнув, кивнула я.

 Мы покинули кафе и вышли на улицу. Лев тормознул на крыльце Торгового Центра и, посмотрев на букет в моих руках, утвердительно сказал:

– Я тебя провожу.

– Ты ж, наверно, торопишься?

– Я на машине. Отвезу тебя до дома и поеду в издательство.

 Я не стала сопротивляться. Мне очень хотелось провести со Львом как можно больше времени. Просто находиться рядом, чувствовать его флюиды и дарить свои.

 Мы дошли до машины Майского и, сев в нее, неспеша покатили в сторону моего дома.

– А чем ты занималась на выходных?
– спросил он вдруг. Я посмотрела на Майского поверх букета и с улыбкой ответила:

– Я же писала тебе вчера - делала гениральную уборку.

– А давно запланированные дела?
– вспомнил он мои слова. Меня вдруг окатило жаром. Точно, Дашка, ты же именно так Льву в пятницу и сказала.

– Так это они и были… - ответила я, чувствуя как начинаю мямлить.

– И ты делала уборку два дня?

– Ну да… - неуверенно ответила я.
– В один день сделала что-то одно, в другой - что-то другое. Это с виду квартира небольшая…

– И часто ты так проводишь выходные?
– усмехнулся он.

 Очередной поток жара. Лицо пунцово запылало… Что, стыдно тебе, Дашка? Ещё бы. Врать всегда стыдно.

– Ты же знаешь, у меня любой день недели может быть выходным, - уклончиво ответила я. Лев фыркнул, а его машина уже привезла меня к подъезду.

– Спасибо за все. А особенно за цветы и комплименты, - с улыбкой сказала я.

– И тебе спасибо, Даша, - кивнул в ответ Лев.
– Помни - ты, действительно, особенная, и у тебя, кстати, очень красивая улыбка и заразительный смех. Улыбайся и смейся почаще. Вот так, честно и душевно… А я постараюсь быть причиной твоего хорошего настроения, если позволишь, - Майский потянулся к моему лицу и коснулся влажными губами моей щеки. И от этого, совсем невинного, действия, по моей спине пробежали знакомые мурашки.

– Я подумаю и тоже постараюсь, - вновь улыбнувшись, ответила я и схватившись за ручку двери, на секунду обернулась.
– Пока.

– Пока, - отозвался Майский, и я покинула машину…

 Дома, сидя на кухне у окна, я смотрела на серое и нахмурившееся небо. Но не с грустью, а с надеждой, что эта осень может принести в мою жизнь солнечные и тёплые перемены.

 Моё сердце оживало, как тогда - в наши первые встречи с Элом… Но если на будущее с Элом я уже не надеялась, то в наше будущее со Львом начинала трепетно верить.