Я буду в маске

 Не знаю точно, сколько прошло времени, но Майский успел побродить немного по дому, сходить и вернуться из душа, а мой сон так и не шел. Когда Лев тихо зашел в комнату, я неподвижно замерла, так как подавать признаков бодрствования не собиралась. Лев подошёл к кровати и аккуратно забрался под одеяло. Поворочался немного, наверное, подбирая удобную позу, и меня ни разу не коснулся. Даже случайно.

 И вскоре я услышала монотонное сопение, судя по всему, уже спящего писателя.

Глава 19. “Дорога в мой дом…”

 Третий день моего пребывания в загородном доме родителей тоже начался в просторном одиночестве. Я перекатилась на вторую половину кровати и с улыбкой открыла глаза. Льва не было. Сев на постели, спуская ноги к полу, я ощутила ломающую боль в теле. Особенно ломало ноги. Бедра. Н-да, Дашка, отголоски вчерашней страсти дают о себе знать…

 Вставая на многострадальные ноженьки и надевая тапочки, я закряхтела как старушка, дошла до двери и вышла из комнаты.

 В столовой пусто. Даже посуды грязной нет. И в доме абсолютнейшая тишина. Ни души.

 По привычке включив холодный чайник, я на пару минут зашла в ванную за стандартными процедурами и вернулась в комнату, чтобы одеться. Одевалась, опять закряхтев, непослушные ноги никак не слушались и не хотели пролезать в узкие штанины. Но я все-таки их запихнула, натянула свитер и, выйдя из спальни, подошла к входной двери.

 Спустилась по ступенькам крыльца и прислушалась. На улице тоже было тихо. Я обошла участок, заглянула во все постройки: и в сарай, и в летнюю кухню и… в баню. И никого нигде не обнаружила. Немного подумав, я подошла к воротам, открыла калитку и шагнула на дорогу. Машины Льва у ворот не наблюдалось…

 Неужели, уехал, Дашка? Вот так, не попрощавшись?.. Люблю, люблю, говорит, а сам уехал?..

Ну ты же этого так хотела, Дашуля? Выпроваживала как могла, старательно игнорировала. Да, не всегда удачно, но…

 Так почему тогда так грустно хмуришься? Обидно? И почему же?

 Я постояла у дороги минут пять, и когда уже собиралась вернуться в дом, увидела как по дороге в сторону нашего участка не спеша катит автомобиль Майского. Он притормозил, не доезжая до меня буквально метра, и из пассажирской двери вышел улыбчивый отец.

– Привет, Дашенька!
– сказал он, махнув рукой. Тут же открылась водительская дверь, выпуская хозяина машины. Лев захлопнул свою дверцу, открыл заднюю и достал с сидения чёрный объемный пакет. Закрыл автомобиль, и оба мужчины бодро подошли ко мне.

– Привет, - поздоровался Лев и, наклонившись, осторожно и быстро поцеловал меня в губы.
– Как спалось?

– Нормально, - ответила я, небрежно вытирая щеку рукавом свитера. Лев криво улыбнулся, перекинул пакет в левую руку и, взяв правой меня под локоток, повёл к воротам.

– А ты нас потеряла?
– спросила папа, пробегая вперёд и придерживая нам открытую калитку.
– А мы за хлебом ездили.

– Много же вы хлеба взяли, - заметила я, кивая на покупки.

– Ты же знаешь, как оно бывает - едешь за одним, а берешь другое. Иногда даже забывая, за чем именно зашёл в магазин, - усмехнулся отец.
– Собственно, и в этот раз мы вспомнили о хлебе лишь на кассе.

 Мы зашли в дом. Лев поставил пакет на стул и стал неторопливо выкладывать на стол продукты. Отец помогал ему, сразу убирая нужное в холодильник. А я, хмуро наблюдая за такой идиллической синхронностью, решила выпить чаю, для чего и подошла к вскипевшему чайнику.

– Как вчера банька?
– с интересом спросил папа, а я чуть не выронила чайник, проливая кипяток мимо кружки. Это еще хорошо, что сейчас никто не видел моего пылающего лица - к мужчинам я стояла спиной.

– А то мы с мамой уже спать легли, не стали вас дожидаться.

– Отличная банька, - ответил Лев.
– Попарились душевно. Не щадя живота своего. Да, Дарья?
– обратился он ко мне.

 Я повернулась в профиль к мужчинам и, вытирая пролитую воду, торопливо кивнула.

– Что, может, сегодня повторим?
– предложил отец. Я в этот момент оборачивалась и от неожиданности аж передернулась. Лев, косясь на меня, усмехнулся и собрался что-то ответить, но тут у него зазвонил телефон. Он полез в карман, достал мобильник и нахмурился, уставившись в экран. Я, наблюдая за изменившимся лицом писателя, предположила, кто это может ему звонить и вызывать у него такую реакцию:

– Леонид?

– Да, - недовольно кивнул Лев, посомневался немного, поджав губы, а потом шагнул к моей спальне, - Извините, я на минуточку, - сказал он и зашёл в комнату, на ходу отвечая на звонок:

– Привет, Лёнь…

 Дверь за Майским прикрылась. Я задумчиво оглядела кухню, встретилась взглядом с отцом. Он как-то странно улыбался. Меня это привело в чувство, я взяла кружку в руки, подула на горячую воду и тихо заговорила:

– Знаешь, пап, с баней не получится, я, наверное, сегодня домой поеду. После обеда, - папа, пытаясь скрыть сожаление, поджал губы, а мне вдруг стало как-то совестно, и захотелось подобрать хороший предлог для своего отъезда: - У меня подруга замуж выходит, и ей помощь моя нужна.

– Какая подруга?
– проявил интерес папа.

– Жанна, - ответила я.

– Жанна?
– уточнил папа, призадумался и веселым голосом спросил: - А, эта та художница, которая вас со Львом познакомила?

– Что?
– приподняла я брови.
– А ты откуда знаешь?

Интонация моего голоса была слегка повышена.

 Папа неожиданно стушевался от таких высоких нот и тихо ответил:

– Так мне Лев рассказал, как вы впервые в издательстве встретились…

– Вон оно что… - пробубнила я, почему-то начиная злиться. На что, Дашка? Он ведь сказал правду - впервые со Львом Майским я встретилась именно в кафе… А моя такая злость была бы уместна, расскажи Лев родителям о первой встречи с Элом. Да и родительский интерес понятен, уж коли я им ничего не рассказываю.

 - Что он ещё тебе рассказал?

– Ну… - смутился папа. И я, признаться, даже растерялась, ведь такого за папой раньше не замечала. Смущения… Отчего, а? Ну не мог же Майский проболтаться о том, чего говорить, мягко говоря, не следует?

 В этот момент Лев, закончив короткий разговор с любимым братом, вышел из комнаты. Он прошелся по столовой под моим пристальным взглядом, убрал телефон в карман брюк и присел на стул. Не глядя на стол, постучал по нему пальцами и поинтересовался:

– Даша, ты когда в город собираешься?

 Я нахмурилась:

– А что?

 Лев покосился на отца и виновато ответил:

– Да Лёня рвет и мечет, требует, чтобы я сегодня приехал.

– Ну так езжай, - пожала я плечами.

– А ты?
– спросил Лев.

– Пока не знаю… - ответила я, отворачиваясь.

 Но вот тут зачем-то вмешался отец:

– Даша, ты же тоже сегодня уехать хотела. Сама говорила - свадьба.

– Свадьба?
– не понял Майский. Я мысленно чертыхнулась, но и тут ответить не успела - опять влез папа: