Я буду ждать тебя

Стою, облокотившись на стекло ладонью, пытаюсь дыхание перевести. Вода приятно омывает расслабленное тело, получившее разрядку несколько секунд назад. Затекшие ото сна мышцы приходят в норму, член находится в, так сказать, отдыхе, а голова начинает ясно мыслить. Закрываю краны, выхожу из душевой кабины, обтираюсь полотенцем, снятым с вешалки, надеваю спортивные штаны и прохожу в спальню. Здесь проверяю на телефоне наличие пропущенных звонков или сообщений. И тех, и других достаточное количество. Решаю просмотреть их по приезду в студию. Сейчас хочется утолить голод посредством завтрака, который приготовила Кристина.

Моя девушка сама хозяйничает на кухне, не разрешая домработнице, убирающей квартиру после нашего ухода, там ошиваться. Крис нравится все это делать самой, порой создавая те еще шедевры гастрономии. Один раз я предложил ей открыть свой собственный ресторан, и вроде бы она загорелась этой идеей, да только до сих пор все в стадии заморозки. Она так и не решила ничего с бизнесом, где бы люди могли полакомиться ее блюдами. Выйдя из спальни, прохожу длинный коридор по направлению на кухню, откуда доносятся приятно раздражающие вкусовые рецепторы запахи. Аж слюнки потекли, и живот заурчал при приближении к источнику соблазна желудка.

Кристина стоит у плиты и что-то помешивает кухонной лопаточкой, при этом напевает веселую мелодию. Она всегда так делает, когда готовит, порой даже зажигательно танцует. Повернувшись ко мне, расплывается в широкой улыбке, ставит на стол две чашки с ароматным кофе, причем себе с молоком и сахаром, и достает две тарелки из шкафа. Судя по запаху, у нас сегодня на завтрак блинчики с сиропом. Также свежие фрукты и тосты с маслом. Сажусь на барный стул, беру в руку вилку и приготавливаюсь к гастрономическому оргазму от любимой девушки.

— Ты подумал над тем предложением? — выкладывает в глубокую пиалу гору блинчиков, обильно поливает их сиропом и придвигает поближе ко мне. Сама она не так плотно завтракает, предпочитая кофе и немного тостов. Облокачивается аппетитной задницей о столешницу и многозначительно смотрит на меня, явно ожидая услышать долгожданный ответ.

— Над каким именно? — делаю вид, что не понимаю её, скручиваю блинчик руками и тут же в рот отправляю. Мычу от невероятного вкуса, достигшего все мои рецепторы. Так и хочется запеть дифирамбы ее блюду, приготовленному с огромной любовью.

— Отправиться в Париж и поработать в том популярном журнале, — делает глоток кофе, откидывает за спину прядь волос и переминается с ноги на ногу. Вот бы на колени ее к себе усадить, провести время вместе, а не разбегаться каждому на свою работу. — Мы могли бы ненадолго покинуть Россию, отдохнуть, остановится в доме моих родителей. Там так…

— Если я приму это предложение, то точно не переступлю порог особняка твоего отца, — отодвигаю тарелку, одним глотком осушаю чашку с кофе, даже не обратив внимания, что он довольно горячий. Когда дело касается ее отца, ничто другое значение не имеет. — Ноги моей не будет дольше двух часов там. Уж снять квартиру на время я смогу. Деньги имеются, — поднимаюсь на ноги, ставлю чашку в раковину и поворачиваюсь лицом к Кристине.

— Я знаю, что папа не настроен к тебе положительно, но может, ты хотя бы попытаешься быть с ним милым, — она так отчаянно хочет, чтобы мы с Князевым-старшим подружились, что порой подталкивает меня на первый шаг к нему. А это равносильно самоубийству. Словно я сам захожу в газовую камеру, где немедленно свершиться моя казнь. Двери же собственноручно закроет московский бизнесмен.

— Милым с твоим отцом? — направляюсь на выход из кухни, так как этот разговор точно ни к чему хорошему не приведет. Утро безнадежно испорчено, а ведь все так хорошо начиналось. — Да я скорее голову в пасть ко льву засуну, чем с Андреем Борисовичем начну по душам разговаривать.

Один раз я все же пытался с ним поговорить, начать вполне себе нормальное отношение с будущим тестем, даже раскошелился на бутылку дорогого коньяка, лишь бы утихомирить нрав папаши. Но этот старый хрыч просто смерил меня презрительным взглядом, посочувствовал дочери, что выбрала себе такого жениха, и принялся дальше восхвалять перед всеми какого-то мудака, являющегося сыном его хорошего друга. Ведь зять-фотограф ему совершенно не нужен, к тому же сирота, а вот какой-нибудь ученый, вице-президент банка или же музыкальный продюсер будет идеальным кандидатом в мужья его дочери. Я также, как и Крис, прекрасно осведомлен, что он хочет познакомить ее с более достойным молодым человеком и как можно скорее выдать замуж, лишь бы она не ошивалась рядом со мной. Андрей Борисович до сих пор не приезжал в нашу квартиру, не навещал свою дочь, которая от каждого его приглашения в кафе отказывается.

По мнению Крис, если он хочет нормального общения, то пусть принимает ее возлюбленного. Мы с ней любим друг друга и не намерены расставаться по чьей-то прихоти. Тем более ее гребанного отца, относящегося ко мне как к предмету мебели в своем огромном особняке. А я никому не позволю так с собой обращаться, тем более какому-то денежному мешку, который хочет построить судьбу всех своих четырех детей так, как сам якобы считает нужным. И если братья с сестрой Кристины согласны на его условия, то любимая дочь пошла против воли родителей. Взбунтовалась, выбрала не того человека и живет с ним трехкомнатной квартире. Ему даже не важно, что я вращаюсь в кругу настоящих звезд. Да чуть ли не каждый актер или певец готов выложить кругленькую сумму денег за проведение фотосессии именно мной.

— Ты просто невозможен, Артур. Упрям, как баран, — кричит мне вдогонку Крис с напускной злобой в голосе. Всегда начинает по-доброму оскорблять, когда мною не довольна. Предсказуемая.

— Но твой любимый баран, — под какое-то бормотание скрываюсь в коридоре нашей городской квартиры, захожу в спальню и открываю шкаф, чтобы достать подходящую одежду для работы.

Плюсом в том, что ты имеешь свой собственный бизнес, является свободный стиль в одежде. Не нужно всех этих строгих костюмов, галстуков, начищенных до блеска ботинок. У тебя нет секретарши, которая обязательно захочет секса на столе. Не собираешь каждый день совет директоров, чтобы обсудить дела в фирме. Не следишь за дресс-кодом сотрудников, мелькающих вокруг тебя. Сам устанавливаешь правила, которым все вокруг следуют, хотя в моем случае их практически и нет. Главное — это выполнение своих непосредственных обязанностей и уважительное отношение к клиентам. Если же все это не соблюдается должным образом, всегда можно получить пинок под зад без каких-либо рекомендаций.

Быстренько переодеваюсь, хватаю со столика телефон, кошелек и небольшую папку с фотографиями одного мероприятия в элитном доме, где отмечала свой день рождения расфуфыренная стерва, оскорбившая официантку и обвинявшая ту в краже какой-то дизайнерской сумочки.

Мог бы разразиться скандал из-за этой пигалицы (на вид ей не больше семнадцати лет), если бы не приехавшие вовремя родители, которым я показал снимки мероприятия, а особенно поведение их горячо любимой дочурки, строящей из себя такую охуенную королеву, что все должны перед ней преклонять колени и молить о снисхождении. Тоже мне «звезда в шоке». Обыкновенная идиотка, словно что-то из себя представлявшая, а на деле же без денег родителей она просто ноль без палочки, ничего в жизни самостоятельно не добившаяся. Богатенькие детки все высоко нос задирают, не зная, каково это прорывать себе путь наверх без поддержки родителей рядом. Такие люди просто из себя выводят, так и хочется порой поставить их на место. Тоже мне цари и Боги на земле.

— Артур, — вздрагиваю, ощутив на плечах нежные ручки Крис. Совсем не ожидал, что она застанет меня врасплох. Я же весь в воспоминаниях погряз, что даже не заметил свою девушку. — Ты в порядке? — поворачиваюсь к ней лицом и вижу беспокойство в зеленых глазах. Она всегда тонко чувствует мое состояние, пытаясь хоть немного успокоить: объятьями, поцелуями или же ободряющими словами. — Если тебе так не понравилось мое предложение по поводу поместья родителей в Париже, то мы правда можем жить отдельно от них.