Я бы тебя не загадала

– Но…

– Давай резче, а то мы точно опоздаем! – обрываю Вику, потому что не хочу больше продолжать этот разговор.

Да ничерта я не изменилась! Просто боюсь снова попасть в ту ловушку, в которую сама же себя и загнала. Да, я любила тусить. Шумные компании, алкоголь и не только. Чтобы веселье до звезд в глазах, танцы до боли в ногах и смех до хрипоты. И иногда я по этому скучаю, потому что все было настолько улетно и легко. Но вот обратная сторона таких тусовок меня сломала, когда я поняла, что даже в толпе ты можешь быть один. Что ты беспомощен, когда твое сознание затуманено. Что тебя могут просто…

К черту! Не хочу думать об этом! Исключить источник неприятностей, это самое верное, что можно сделать. Так я решила и так теперь живу.

Вика больше не пытается лезть ко мне с разговорами о Никите, но только потому что она все время активно переписывается с Володей и тает от его великих сообщений, состоящих из похабностей и смайликов.

Мерзость…

Лекция по психологии медленно массирует мозг. Зеваю первый раз, второй… Глаза слипаются. Я не выживу до конца учебного дня, нужно взбодриться. Открываю читалку для электронных книг, это всегда помогает. Правда, не успеваю нырнуть в историю, потому что мне приходит сообщение.

Свинка-Климка: «Это было очень грубо. Ты со всеми такая или только мне повезло?»

Придурок! Запихиваю телефон подальше в сумку, от греха подальше. Не буду ему отвечать! Вполуха слушаю преподавателя, рисуя цветочки на полях тетради. Мне кажется, это генетически передается из поколения в поколение, даже если ты не умеешь рисовать ничего, то цветочки и сердечки сможешь накалякать с закрытыми глазами. Сердечки сейчас совсем не моя тема, а вот цветочки… Хочется уже весны.

Послеполуденное солнце слепит глаза. Воздух по зимнему свежий, но в нем уже чувствуются сладкие нотки приближающегося тепла. Покидаем с подругой храм знаний и мучений.

– Меня Вова ждет у себя, – говорит Вика, паря от счастья, но в один момент ее улыбка становится особенно загадочной. – И тебя, кстати, тоже кое-кто ждет.

Слежу за кивком ее головы. Ноги прирастают к месту. Хочется просто броситься обратно в здание универа и спрятаться в самой дальней аудитории под партой от этого пронзающего взгляда. Никита стреляет точно в цель даже с такого большого расстояния.

– Пусть ждет, – цежу сквозь зубы и спускаюсь вниз по ступеням.

– Не хочешь дать ему шанс? – бросает Вика вдогонку.

Снова смотрю на Клима и замечаю, что в его руке блестит маленькая серебряная коробочка. Мой телефон! Неужели это он? Что?! Он все это время был у Никиты?

Колесики крутятся… Хочется дать себе в лоб. Какая же я идиотка! Ник просто пытался вернуть мне телефон, а я… Не, ну он тоже хорош. Нельзя было сразу сказать?

Направляюсь в сторону парковки, но с каждым шагом темп становится все медленней. Что если это какая-то ловушка? Может, в жопу этот телефон? Пусть подавится! У меня есть Викин, а со следующей стипендии… Да кого я обманываю? Со следующей стипендии я могу только три йогурта купить.

Останавливаюсь перед Никитой, глядя на его руку, и не знаю, что сказать.

– Диагноз? – произносит Клим.

– Что? – все-таки поднимаю на него глаза.

Мне нужен переводчик. Я вообще не понимаю этого парня.

– Назови свой диагноз, Аня, – Никита трясет моим телефоном, подняв руку.

– Я здорова, а вот тебе бы точно не мешало показаться врачу. Трудно было сказать, что нашел мой мобильник?

– А ты меня слушала?

– Я бы послушала, если бы ты начал сразу с самого важного.

– Именно с него я и начал. Садись. Прокатимся.

Клим открывает для меня дверь своей машины, и я тут же делаю шаг назад.

– Не забывай, у меня заложник, – предупреждающе говорит Никита.

– Так, по-твоему, заводят друзей?

– Ты же по-другому не хочешь.

– Зачем ты это делаешь? – растерянно качаю головой.

– Не знаю, – Ник пожимает плечами. – Ты мне нравишься.

Пытаюсь рассмотреть на безжизненном лице хоть каплю эмоций. Какое-то подтверждение его слов, которые… Стыдно признаться, но это… Черт возьми! Это правда. Они всколыхнули что-то в глубине души.

Так просто.

Ты мне нравишься.

– А ты мне нет, – отвечаю резко, а у самой трясутся руки.

– Другого ответа я и не ожидал, – хмыкает Никита, лишь на секунду выпуская эмоции, которые практически сбивают с ног.

Может, он и правда не знает, как общаться по человечески? Может, он просто закрылся от всех за ширмой безразличия, чтобы оградить себя от боли и переживаний?

Приехали!

Я думаю, как книжная героиня, что хочет спасти любимого. И у них же это как-то получается. Великая сила любви и чувств. Она все побеждает и всех исцеляет. Но это ведь жизнь.

Монстры остаются монстрами. Кобели – кобелями.

– Можешь оставить его себе, – киваю на телефон и собираюсь пройти мимо, но Никита обхватывает меня рукой за плечи и прижимает к груди.

Утыкаюсь носом в его шею и замираю. Не может человек пахнуть летним дождем, но я дышу именно им, уносясь в любимое детское воспоминание.

Дача дедушки и бабушки. Льет как из ведра. Бабуля носится по огороду, причитая, что погибнут ее помидоры, а дед тихо курит на крылечке и улыбается, глядя на любовь всей его жизни. Как же я по ним скучаю…

– Почему ты такая вредная, Ань?

– А почему ты такой?.. – не могу закончить мысль, потому что у меня есть два варианта и один противоречит другому.

Такой отталкивающий и притягательный одновременно.

– Пара часов, Ань. Ты можешь уйти в любой момент, – хрипотца его тихого голоса отзывается мурашками вниз по шее.

– Я хочу уйти сейчас.

– Сейчас я тебя не отпускаю. Эта поправка действует только через полчаса.

– Ты – диктатор.

– А ты – вредина.

Никита подталкивает меня к открытой двери. Поднимаю голову, чтобы послать его вновь к черту и… Пропадаю. Он меня отравил. Гребаный ядовитый Клим!

– Это только, чтобы вернуть свой телефон, который ты взял в заложники.

Фыркаю и сажусь на переднее сиденье. В голове хаос, в чувствах раздрай. Не понимаю, что творю. Сама себя ненавижу, но как только рядом появляется лицо Никиты, который тянется, чтобы застегнуть ремень безопасности, ненависть исчезает и приходит предвкушение. Я как эмоциональный наркоман. Так давно уже не чувствовала чего-то подобного, что, кажется, срываюсь за дозой прямо сейчас.