Я бы тебя не загадала
Шрифт:
– Конечно, Анют. Я так и понял, – говорит Никита и закрывает дверь.
Ловушка захлопнулась. Снова…
– Ты можешь вести спокойнее? – спрашиваю, когда в очередной раз врезаюсь плечом в дверь.
– Ты боишься?
Никита выруливает на встречку, а я вжимаюсь в кресло и втягиваю голову в плечи.
– Просто жить хочу. Желательно долго и счастливо, а не умереть с тобой в один день.
– Не волнуйся, я тоже пока не собираюсь на тот свет, а значит, если ты со мной, то ты в безопасности.
– В безопасности? – нервно усмехаюсь, вздрагивая, когда мимо нас
– Нет. Расслабься.
Расслабиться? Как?! У меня уже пальцы сводит от напряжения, так сильно я сжимаю дверную ручку.
Провожаю взглядом дома частного сектора. Чисто по направлению можно предположить, что мы движемся к выезду из города.
В безопасности? Ну-ну…
Что-то я не чувствую себя в безопасности, скорее в очень большой опасности и не только из-за манеры вождения Никиты, а из-за него самого.
– Куда мы едем?
– А куда ты бы хотела?
– Ты все время отвечаешь вопросом на вопрос?
– А ты? – Клим поворачивает голову, бросая на меня острый, как клинок, взгляд.
– С тобой невозможно разговаривать, – качаю головой, опуская подбородок.
– А что, по-твоему, мы сейчас делаем?
– Вот! Опять! – резко разворачиваю корпус, тыча в него пальцем.
Никита бесстрастно смотрит перед собой. Дьявол! Даже в профиль он очень хорош. С него бы портреты писать. Ровный нос, чувственные губы. Нижняя немного выделяется. Так и хочется к ней прикоснуться. И эта дурацкая челка, что ему так идет.
Уголок губ Никиты приподнимаются, а черты лица смягчаются. Да он просто смеется надо мной!
– Ладно. Тогда я вообще больше не буду разговаривать с тобой. Сколько там уже прошло? Еще минут двадцать и ты отвезешь меня домой, – отворачиваюсь и утыкаюсь носом в холодное стекло.
Вижу, как мы проезжаем знак с перечеркнутым названием нашего города, и немного напрягаюсь. Как-то все это… странно. Куда он меня везет? Зачем?
– Был уговор на два часа, Аня.
– Но я могу уйти и раньше.
– Уйти можешь. Только вот идти тебе придется о-о-очень долго…
Теперь до меня доходит, к чему эта поездка. Он подстраховался.
– Что?! Ты офигел?!
– Можешь включить музыку, если хочешь. Ехать нам еще прилично, – спокойно отвечает Никита.
Иногда у меня складывается ощущение, что его вообще невозможно вывести из себя. Пуленепробиваемый демон!
– Какие антидепрессанты ты принимаешь? Я тоже так хочу, – бурчу, тыкая пальцем на все кнопки магнитолы.
Клим одним точным движением запускает поющую машинку, и салон наполняет мягкий и глубокий Дип-хаус.
– А со словами что-нибудь есть? – недовольно произношу я.
– Ань, я работаю в караоке уже лет шесть. «Поющих трусов» мне хватает и там, так что в моей машине звучит только это. Не нравится, можешь выключить и слушать мотор.
– Шесть лет? В одном караоке?
– Нет, конечно. Такие заведения редко живут так долго. Их было… Около десяти или двенадцати. Точно не помню.
– В городе столько нет.
– А ты что считала?
Да. Считала. Я была почти во всех. Возможно даже в «Свинье». Я мало что помню из тех вечеров. Каждые выходные я сбегала из дома, чтобы потусоваться. Ветер в башке был такой сильный, что пострадали
и тело и душа. Сейчас остается только жалеть об этом.– Просто навскидку… – неопределенно пожимаю плечами.
– Я и не говорил, что все они были здесь.
– Так ты не местный?
– Местный, но много переезжал. Лет с семнадцати. Вернулся сюда несколько месяцев назад.
– А учеба? Родители?
– Насыщенная жизнь лучший учитель. А родители… – Клим внезапно замолкает и быстрым и точным движением переключает скорость.
Машина набирает обороты вместе с моим сердцебиением. Сумасшедший! Я что надавила на больную точку? Неужели, они у него есть?
– Можешь не отвечать, если не хочешь, – произношу я, ощущая, как атмосфера в салоне давит на виски и норовит просто выбить стекла ко всем чертям.
– Расскажи лучше о себе. Ты ведь не отсюда? Приехала учиться, да?
– Похоже, ты и так все знаешь. Откуда, кстати?
– Навел справки.
– Что?!
– Шутка, Ань. Ты же живешь в общаге. Простой вывод.
– Шутка? Как будто ты умеешь шутить, – фыркаю.
– Да брось, я веселый, – бросает Ник, подрезая какую-то маленькую зеленую машинку.
– Оборжаться просто! Ты нас точно убьешь! Вот это будет веселье! Народ хоть пирожков халявных пожрет.
– Трусишка, – сказано так необычно ласково, что нежное тепло разливается в груди.
Замолкаю, пытаясь остановить карусель эмоций, которая раскручивается все быстрей. Страх. Интерес. Смущение. Раздражение. Все сразу. Одно вытекает из другого и впадает в следующее. Я не понимаю, что происходит. Не понимаю, что вообще здесь делаю, но в какой-то момент начинаю наслаждаться скоростью и по-настоящему уютным молчанием, которое разбавлено спокойным душевным звучанием тихой музыки.
Через несколько километров мы сворачиваем с трассы и тормозим на заправке. Никита поворачивается ко мне лицом, и я нерешительно перевожу на него взгляд.
– Да не съем я тебя, Аня. Неужели я такой страшный?
Его обволакивающая душу хрипотца в голосе действительно может быть очень опасна.
– Я тебя не боюсь, – твердо заявляю, но Клим срывает эту маску одним движением.
Он медленно протягивает руку и накручивает на палец прядь моих волос. Тихий лихорадочный вдох обжигает горло. Да. Он страшный. В том смысле, что вокруг него отчетливо виден темный ореол, и ты никогда точно не знаешь, чего можно ожидать от этого парня, но каждый его выпад выводит на эмоции, причем крайне противоположные друг другу.
– Зачем ты их покрасила? – спрашивает Никита, играя с моими волосами.
Выпадаю из реальности, возвращаясь на год назад.
Дешевая краска для волос. Едкий резкий запах в нашей маленькой ванной комнате. Я наносила темную жижу прямо руками, остервенело втирала в голову. Мне хотелось исчезнуть. Испариться. Стать невидимкой. Стать кем-то другим.
– Просто так, – отвечаю надломлено.
Никита скользит взглядом от своей руки к моей шее, прикасается кончиками пальцев к местечку, где бьется пульс. Холод его кожи обжигает, словно поцелуй самой Смерти. Клим смотрит мне в глаза, молчит, но такое ощущение, что он и так все понимает. Ему не нужны мои ответы, потому что он уже знает, кто я на самом деле. Сломанная, испорченная, жалкая…