Я для тебя всегда онлайн

— Привет. Я тебя отвлекаю?

— Нет. Закончил работу, принял душ, поужинал и сейчас совершенно свободен. Включи видеосвязь или ты не одета? — просит он.

— Уже легла в постель.

— Значит, маечка с панталончиками?

— Спальный комплект. Купила в среду вместо выброшенного, — отчитываюсь я.

— А могла просто постирать, — не соглашается Воронцов. — Ну, и у кого из нас царские замашки? Включай камеру, я хоть глазами посмотрю, если кота нет лапками потрогать.

Делаю требуемое.

— Одеяло стяни, — смеётся мужчина. — Ты даже ночью до подбородка не накрываешься.

Стягиваю одеяло и сажусь на кровати, чуть относя телефон, чтобы в кадр попало не только моё лицо.

Новый комплект не более открытый, чем предыдущее, но линия груди украшена весьма провокационным кружевом, да и на шортиках кружева больше, чем ткани.

— Ниже, — просит Кирилл.

Послушно опускаю телефон.

— А теперь ближе.

Подношу и резко дёргаю вверх, понимая, что он мог рассмотреть. Или успел рассмотреть. Определённо, в магазине этот комплект мне не казался столь откровенным.

— Кирилл, фу!

— Халатик купила? — смеётся он.

— Купила. Сейчас надену. Ты его ведь тоже не видел!

— Не нужно, не порти картинку, — просит он. — Лучше расскажи, как выходные?

Рассказывать особо нечего. Немного говорим об Алине, затем Кирилл рассказывает, как сопровождал маму в картинную галерею на выставку. Мои познания в живописи ограничиваются «Джокондой», затем идёт «Всадница», репродукции которой раньше висели в любой уважающей себя семье. Кто автор, в памяти не отложилось.

— Карл Брюллов, — просвещает меня Кирилл. — Сейчас оригинал картины хранится в Третьяковской галерее. Давай, напрягай память дальше.

— «Бурлаки на Волге», — победно произношу я. — Не помню в каком классе были изображены на форзаце учебника по русской литературе.

— Три, — засчитывает Кирилл. — Кто победит: ты или пальцы у меня на руках?

Я вспоминаю про «Чёрный квадрат», что-то написанное Пикассо.

— Марк Шагал, твой соотечественник, — помогает Кирилл. — Что про него слышала?

В итоге, с его подсказками, мы насчитываем одиннадцать полотен с именами создавших их художников, о которых я имею более-менее реальное представление.

— Не заскучала? — интересуется он.

— Нет. Но устала, словно стометровку пробежала. Ну и стыдно, я всё же преподаватель.

— Значит, вернёмся к математике? — предлагает Кирилл.

Я вижу, что он шутит. Но согласна прослушать полноценную версию даже о ядерной физике, только бы он выступал в роли рассказчика.

— Кирилл, а есть то, чего ты не знаешь? — решаю уточнить на всякий случай.

— Географию не любил, — признаётся он. — Особенно всякие широты, морские глубины, воздушные потоки. Тоже цифры, но не моё.

— А я люблю камни, — сообщаю ему. — Сейчас столько выставок приезжает. Хожу практически на все и обязательно себе что-нибудь покупаю.

— Не видел у тебя в квартире залежей булыжников. Под ванной складируешь?

— Не булыжники. Многие из них являются полудрагоценными. Там, где ты спал, в шкафу в шуфляде лежат. Положить на видное место, значит каждый понедельник пыль с них вытирать. Лучше в коробочку.

— Купила бы себе какой-нибудь стеклянный предмет мебели и складывала туда, чтобы все видели.

— Ага и говорили, что это вместо сорока кошек.

— Зато не воняют и есть не просят. И по размеру небольшие. Довольно безобидное увлечение.

— Спасибо. Поддержал, — поддеваю я, пряча зевоту, но Кирилл замечает. — Будешь байки?

— Наверное. У меня завтра выходной, а тебе на работу. Ты видел, уже одиннадцать!

— Я соскучился, — неожиданно говорит он. — Придёшь ко мне в отель в воскресенье?

— А Анжелика?

— Мы договорились на субботу и ночевать она не будет. Так увидимся в воскресенье?

— Ещё целая неделя, Кирилл. Многое может поменяться. И это как-то неправильно.

— Наше общение?

— Наши ночёвки, — тихо произношу я, зная, что он всё понял.

— Для кого неправильно? Я не перед кем не отчитываюсь. А ты?

— Я подумаю, Кирилл. Отдыхай. Уже поздно.

— Подумай. Спокойной ночи, Софи.

— Спокойной, Кирилл.

Глава 21. Ты скучала?

Мы созваниваемся через день. Вечером. Уже лёжа в постели. В пятницу разговариваем совсем недолго, но у Кирилла для меня есть предложение:

— В воскресенье в шесть вечера у меня встреча в ресторане, — он произносит название, но оно мне практически ничего не говорит. Где-то в деловой части города и однозначно дорогой. — Идём со мной!

— Я, ты и Анжелика? Воронцов, извини, без меня.

— Я ничего не сказал про Анжелику, — неожиданно раздражённо отвечает он. — Я, ты и очень важные клиенты московского банка. Они будут неделю в Минске по делам, а улетают в понедельник. Есть несколько моментов, которые необходимо обсудить. Эти моменты не столь важны, чтобы тащить людей в банк в Москве, но мне нужны кое-какие их решения. У них запланирован ужин в ресторане, поэтому можно совместить приятное с полезным.

— Понятно. Но я зачем?

— Там семейная супружеская пара чуть за пятьдесят. Жена не сильно входит в дела мужа и сидеть с нами ей будет скучно. Катерина довольно приятна, умна, образованна. Тебе будет интересно с ней поговорить, — уверенно отвечает Кирилл.

— А ей со мной? Будешь подсказывать мне названия картин? Наверное, ей захочется обсудить какие-нибудь бренды. Я не одеваюсь на рынке, но и в брендах совсем не разбираюсь. И не расскажу, чем отличается сумка за сто рублей, от сумки за сто тысяч долларов. Пригласи Анжелику. Она точно разбирается в женских вещах лучше меня.

— Мне виднее, кого я хочу видеть на этом ужине, — отрезает он. — Ещё причины «против» есть?

— Там, наверное, сервировка, как на приёме в лондонском дворце!

— Вот и почитаешь сегодня на ночь пару статей в интернете. Я закажу тебе жаркое. Там мясо нарезано и его едят одной вилкой. Ту самую вилку лично дам тебе в руки!

— А что туда надевают?

— Одежду. Не слишком вызывающую. Впрочем, ужин в шесть, поэтому платье я могу тебе купить, — обещает он.

— Не нужно мне покупать платье! Я сама могу его купить!