Я для тебя всегда онлайн

— Купишь, а я помогу выбрать. Софи, если я возьму секретаря из банка — это будет выглядеть неуважительно. Это — не свидание. Обычный, даже не деловой ужин! Ты что, уже людей боишься?

— Не боюсь, — буркаю я. — Хорошо. Завтра я целый день занята. У меня есть несколько приличных платьев. Коллеги на юбилеи приглашают. Бывает… Набери завтра вечером, как освободишься, я достану их из шкафа. Может, что-нибудь подойдёт?

— Во сколько заканчивается последний урок?

— В семь.

— Я наберу, — обещает он.

— Удачно тебе завтра долететь! — искренне желаю я. — Спокойной ночи.

— Тебе тоже, Софи.

В субботу времени нет, даже на то, чтобы сходить лишний раз в туалет. Я совершенно забываю об обещанном Воронцове ужине в воскресенье и после последнего урока, встаю из кресла и блаженно растягиваюсь поперёк кровати. Семь часов сидения за компьютером и постоянная сосредоточенность на экране всё же изрядно утомили. Не замечаю, как проваливаюсь в неглубокий сон откуда меня выдёргивает звонок мобильного.

— Да!

— Чего такая сонная? — вместо приветствия интересуется Кирилл. — Ещё только девять. Ты уже спать легла?

— Нет, я ещё не вставала. Но и ты собирался в семь звонить.

— Немного задержался. Дверь откроешь?

— Какую?

— Для начала — подъездную.

Только теперь я слышу треньканье домофона.

— Это ты, что ли? — невольно вырывается из меня.

— Я. Только не говори, что ты не одета или не умыта?

— Одета, я же с людьми общалась. А почему ты пришёл? Я не слышала, ты раньше звонил? — удивлённо произношу я.

— Потому что я и не звонил. Спасибо.

Последнее, видимо не мне и домофон смолкает. Значит, кто-то шёл и впустил Кирилла. Самый настоящий проходной двор! Топаю в коридор и бросаю мимолётный взгляд в зеркало. На мне строгое, хотя и короткое платье, а под ним чулки. Как-то не очень надевать платье на голые ноги, а в колготках в квартире жарко, да и неудобно сидеть в них семь часов: то жмут, то сползают, то прилипают. В чулках крутись, как тебе угодно. Ничто не мешает. Так как сегодня я общалась аж с семью учениками, двое из которых почти мои ровесники, с утра сделала лёгкий макияж. Ничего яркого, скорее, чтобы лицо выглядело ухоженным. Теперь у меня вид, конечно, заспанный, но ухоженный.

Открываю дверь квартиры не дожидаясь звонка. Первым появляется Кирилл. В одной руке букет лилий, во втором пакет. Сзади маячит фигура соседа Игоря. Я отхожу в сторону впуская Кирилла, а сосед застывает возле порога.

— Ничего, что я э… э… твоего друга впустил? — уточняет мужчина, как всегда облапывая меня глазами. — Может, ты его видеть не хотела? Я пока машину парковал и закрывал смотрел, что он всё под дверью стоит и стоит.

— Всё в порядке, Игорь, — мило улыбаюсь я. — Немного занята была.

— А-а-а, — кивает сосед. — Ну, ладно. Если что, я рядом. Всю ночь.

— Проходили уже твоё рядом, — не выдерживает Воронцов и закрывает дверь. Сразу на замок. Затем протягивает мне цветы. — Привет.

— Привет, — я принимаю цветы, а пакет мужчина ставит на пол предупреждая:

— Он тяжёлый, я сам на кухню отнесу.

Жду, пока он снимет верхнюю одежду, затем ухожу в гостиную, чтобы поставить цветы. Когда возвращаюсь на кухню, Кирилл уже достал из пакета овощи, большое помело, виноград, бананы, несколько видов сыра и шоколад. И ланч-бокс с эмблемой дорогой кафешки, которая рядом с отелем.

— Это твой ужин. Садись, ешь, — говорит он мне. — Пока горячее. Наверное, и не обедала?

— Завтракала. А что здесь?

— Жаркое, — он протягивает мне вилку. — Едят этим столовым прибором. Тренируйся!

— Кирилл!

Он моет под краном свежий огурец и нарезает на тарелку. Чёрт! Чувствует себя на моей кухне увереннее, чем я сама.

— Ешь.

— А ты?

— Я поужинал вместе с Анжеликой. Всего час назад.

— О! — хорошо, что у меня полный рот и можно не разговаривать. Комментарии всё равно отсутствуют. Пока я ем, мужчина заваривает чай. Оказывается, что в пачке заварки на самом дне и, вместо крупнолистового, там теперь одна пыль.

— Это последний или есть ещё пачка? — спрашивает Кирилл.

— Было вкусно. Спасибо, — благодарю я, всё съев. — Есть ещё пачка. Сейчас достану.

Чтобы достать обещанный чай из верхнего кухонного шкафчика, моим метр шестидесяти приходится изрядно подтянуться. Я не задумываюсь о том, что вместе со мной подтягивается и без того довольно короткое платье.

— Лучше я сам достану, — низким голосом говорит Кирилл, но его руки не тянутся к шкафчику, а ложатся мне на бёдра, поверх резинки чулок. Туда, где между ними и трусиками осталась полоска обнажённой кожи.

— Кирилл! — но в собственном голосе я сама не нахожу нот возражения. Скорее признание в том, как сильно я по нему соскучилась за эти десять дней. И этой чёртовой скуки я не чувствовала ни разу за прошедшее время. Но теперь, когда он за моей спиной, меня просто сносит от силы нахлынувших эмоций. Не удержавшись, я откидываюсь назад, прижимаясь головой к его плечу.

— Я скучал, — признаётся он, обжигая горячим дыханием открытую полоску нежной тонкой кожи у горла. Чувствую, как его пальцы впиваются мне в бёдра, а губы скользят по шее.

— Кирилл! — выдыхаю я, когда он приподнимает меня, вжимая почти обнажёнными ягодицами в низ своего живота. Даже через брюки я отчётливо чувствую его возбуждение, но важно даже не это, а то, что я сама хочу его не меньше. — Кирилл.

Полувсхлип, полустон. Его ладони скользят по моим бедрам. Одной рукой он ещё крепче прижимает меня к себе, вторая оказывается у меня между ног, с силой давя на горячий пульсирующий холмик, почти не защищённый полупрозрачной тонкой тканью трусиков.

— Ты мокрая, Софи, — шепчет он мне на ухо. — Горячая, голодная и восхитительно мокрая.

Закипевший чайник прорезывает кухню громким свистком, понижая градус моего возбуждения.

— Зато ты должен быть сытым. Или Анжелика не дала?

— Дала, хотя я и не планировал сегодня заниматься с ней сексом.

— Надо было отказаться!

— Какой нормальный мужчина откажется от секса с красивой страстной женщиной? — хмыкает Воронцов.

— Кобель! Пусти!

Он аккуратно одёргивает моё платье, ждёт, пока я сяду обратно за стол и достаёт новую пачку чая. Заваривает в заварнике. А я смотрю на горящие на газовой плите цифры часов.