Я должен стать Главным Героем или… 2

— Тогда что ты планируешь завтра сказать княжичу Долгорукову? — опять спросила Валерия.

— Буду просить о том, чтобы он посодействовал в борьбе с Бароном, — прямо ответил я. — Думаю, Долгоруков впечатлился моим способом несения справедливости, так что стоит попытаться дотянуться до всех, кто напал на Валерку. В том числе и до заказчиков.

Больше Валерия со мной не разговаривала, просто молча переваривала услышанное. В ее аристократической голове как-то не укладывалось то, что я вместо того, чтобы выставлять себя в наилучшем свете перед Долгоруковым, буду сразу же просить штабс-капитана о большой услуге. Да еще не для самого себя, а для ее брата.

Дворянская честь не пустой звук, особенно, если речь идет о Воронцовых. И я не про ту спесивую херню, которую несут тупые наследники или зарвавшиеся третьи племянники, а про реальную дворянскую честь, которая корнями уходит в цеховые своды законов головорезов-феодалов, что зубами выгрызали себе титулы и земли в управление. Эта честь была другого толка, построенная на чувстве собственного достоинства и безусловного превосходства, она служила как и смыслом существования для многих, так и системой сдерживания, не позволяя человеку, у которого есть столько власти и ресурсов, окончательно ебнуться головой и начать творить всякую дичь. У Валеры, при всех его фетишах и хулиганских замашках, дворянская честь была в наличии, как и дворянская гордость. Его сестра была чуть пожиже в этом плане, более спесивой, но тоже не самым плохим представителем своего класса. А еще я знал, что носителем эталонной дворянской гордости был Долгоруков. Причем там был прямо клинический случай, потому что фляга у штабс-капитана на тему служения народу и отчизне не просто посвистывала, а свистела в полную силу. Герой, боевой пилот, образцовый командир, представитель высшего уровня правящего сословия. Все в нем было идеально: кокарда, погоны и даже исподнее. Не докопаешься.

И выбранная мною модель поведения была наилучшей. Если бы я стал просить у Долгорукова благ для себя любимого, да даже попытайся я занять у него сотку — то мигом бы упал в глазах этого бога войны. А вот месть за друга, причем за такого отбитого, как Валера — крайне благовидный и даже благородный поступок в системе ценностей штабс-капитана. Так что я был уверен, что завтрашний доклад, который плавно перетечет в стратегические переговоры, пройдет хорошо.

Да, понятно, что я делал ставку на княжича, и разыгрывать карту ценной информации об ДРГ чертей и прорывах в центре Москвы прямо сейчас могло показаться поспешным, но когда еще выдастся такой случай? А еще я знал, что Долгоруков меня не кинет.

Расстрелять может, это да, но точно не кинет.

Лег спать я хорошо, если к двум часам ночи. Так как Валерия моментально слилась со словами «мне нужно в лазарет!» залитая чужой кровью Лилит осталась на моем попечении. Мишаня что-то буркнул про режим, схватил свою сумку и поперся в качалку, я же остался один на один с демонессой, которую как-то надо было привести в божеский вид.

В отличие от обычных общаг, наша была открыта круглосуточно, так что на проходной вахтер сообщил мне, что уже три раза звонил мой дядя, просил передать, что у него все хорошо, он заехал в гости к моей маман и останется на пару дней. Это было сообщение от Бубны, который, видимо, столкнулся с бандюганами, но Стивен все порешал. Ну и славненько, если Бубна посторожит Анну, на мою голову одной проблемой меньше.

Я же приступил к банным процедурам.

Затолкав сонную Лилит в ванную, я кое-как заставил эту блаженную помыться или хотя бы частично смыть с себя кровь и запах чужих кишок. Потом, прячась за огромным полотенчиком Мишани, я накинул розовое полотнище Лилит на голову, закутал девицу, словно в кокон, и потащил на ее спальное место, предварительно выдав смену белья и спортивную форму, чтобы не рассекала по комнате полуголой.

Лилит особо не сопротивлялась, хотя было видно, что демонесса дуется на меня за столь пренебрежительное отношение. Но хоть переоделась сама, и то слава богу.

Дочь Сатаны мирно уснула, через полчаса тихо скрипнула дверь, и я услышал, как на свою кровать уложился Мишаня. Когда я уже почти провалился в сон, то почувствовал, что кто-то заползает на мою койку. Стивена тут не было, Иванов тихо посапывал, уткнувшись лбом в стену, так что вариантов было немного.

Сил бороться с Лилит у меня не было, так что я просто извернулся, привычно уклоняясь от цепких пальчиков демонессы, а потом вышел на захват, крепко закрутив беженку в свое одеяло. На удивление, Лилит даже не сопротивлялась, как-то резко притихла и уже через минуту уснула, уткнувшись лбом в мою впалую грудь, подражая в этом движении спящему на соседней кровати гиганту.

Я же понадеялся, что на утро все еще останусь в своих пижамных штанах, а не проснусь голышом с умственно-отсталой версией дочери Сатаны под боком, и наконец-то окончательно провалился в сон под тихое сопение бледной тени истинной формы Лилит.

* * *

Минутка Б. Г.-куна

Ну что народ, погнали? Врубаем пейволл, релизим первый стикер за поддержку любого размера (наградку к книге). Встречайте! Орден Розового Полотенчика!

Этот стильный стикер можно получить в свою гостевуху за награду ЛЮБОГО номинала (даже без покупки книги). Специальные стикеры по фиксированной цене будут анонсированы позже, потому что на производство каждого уходит от 3–4 часов, а я тут проду пишу и в качалке качаюсь, и работа еще есть, и все сложно.

Не откладывайте покупку этого тома на потом, потому что у нас есть шанс вытолкнуть ЯДСГГ-2 на глагне и поразить это бояроболото как минимум гениальной обложкой со Стивеном. Не подведите.

А теперь следующая глава, тоже небольшая, но сколько успел сегодня написать (в сумме 22,5к знаков на 9 и 10 главу). Я даже черешню купленную сегодня не съел, сидел, писал и старался! Вот такой я молодец.

З. Ы. Люблю вас и ваши шекели 3

Глава 10

— Здравия желаю, господин штабс-капитан!

Я козырнул, вытянувшись перед столом Долгорукова.

Княжич бросил на меня короткий взгляд, оценил новенькую сержантскую форму с нашивкой-стрелкой, которую мы с Мишаней пришивали битый час, так как оба были еще теми мастерицами-рукодельницами, а после вернулся к своим документам.

Ожидание длилось томительно и невыносимо. По Долгорукову и не видно было, что он провел бессонную ночь, гоняя чертей по моему родному району, только чуть более резко, чем обычно, ставил росчерки и делал заметки на бланках. Я же, как настоящий солдафон, просто отключил зрительный нерв, уперся взглядом в стену и чуть-чуть покачивался с пятки на носок, чтобы разгонять кровь по ногам. А то рухнуть на колени перед начальством в контексте текущей ситуации как-то не хотелось, меня могли неправильно понять.

Наконец-то Долгоруков закончил важничать, отложил в сторону дорогующую перьевую ручку и, сложив пальцы домиком, словно злодей из старого кино, поинтересовался:

— Ну и что ты мне скажешь?

— А что бы вы хотели услышать, ваше благородие?

Долгоруков прищурился. Так просто сдавать все явки и пароли я не собирался.

— Ты сказал, что знаешь, почему порталы стали чаще открываться в центре Москвы, — наконец-то заявил княжич.

— Знаю.

— И почему же.

— Я расскажу, если выполните мою просьбу, ваше благородие.