Я должен стать Главным Героем или… 2

Ситуация была непростая. С одной стороны — Андрей Долгоруков имел титул княжича, но при этом служил в чине штабс-капитана. Граф Константин Воронцов же был значительно старше Долгорукова и работал в канцелярии Его Величества, а кое-кто и поговаривал, что он имел отношение и к тайной полиции. Одно было доподлинно известно — по чину отец Валерия Воронцова уже дослужился до тайного советника и был свободно вхож в любые помещения Зимнего. В том числе, как твердили слухи, в кабинет и покои Его Величества.

Мужчины же, дабы не доставлять дискомфорта друг другу, сразу чины отбросили и обращались по имени-отчеству, что значительно упростило их беседу.

— Я думал, вы сейчас в Петербурге, — прямо заявил Долгоруков. — Но рад, что сумел встретиться. Дядя очень хорошо о вас отзывался.

— Без него на службе стало тяжеловато, — согласился Воронцов, — но не сказать, что в канцелярии по нему сильно скучают. Все же, характер у него непростой.

— Ну, все мы не без причуд, — пожал плечами Долгоруков. — Вы удовлетворены состоянием сына?

— Валеры? О да, с ним все на удивление хорошо, хотя мне рисовали довольно страшные картины, — ответил граф Воронцов. — Вы лучше скажите, Андрей Петрович, что вы думаете касательно окружения Валерия?

— Вы сейчас господине Штерне и господине Иванове? — уточнил Долгоруков. — Оба служат под моим руководством, они основа нашего экспериментального механизированного звена.

— Вот как… — протянул граф. — То есть, они не виноваты в том, что произошло с моим сыном?

— Если бы были — я бы уже принял меры, — ответил Долгоруков. — Вам не о чем беспокоиться, Константин Петрович. Тем более господин Штерн активно озаботился вопросом нападения на вашего отпрыска.

— Юноша без рода и связей может как-то помочь дому Воронцовых? — иронично поинтересовался граф.

— В меру, как он сам заявляет, своих пролетарских возможностей, — пожал плечами Долгоруков. — Я был свидетелем его действий и скажу, что никто не посмеет заявить, что на вашего сына можно даже косо посмотреть без последствий. Грубовато, но эффективно.

— Молодость… — протянул граф. — Но я чувствую, что вы что-то хотите сказать, Андрей Петрович.

— Да, Константин Алексеевич, — согласился Долгоруков. — У вас еще остались связи в московском муниципалитете и бюро архитектуры?

Граф Воронцов на секунду задумался.

— Ну, в этом нет проблемы. А что конкретно вас интересует? И неужели представитель рода Долгоруковых не может решить этот вопрос самостоятельно?

— Ну что же вы, Константин Алексеевич. Просто это касается нападения на Валерия и я думал, вы захотите посильно поучаствовать в наказании виновных.

— Наказании?

— Именно. Штерн пообещал вашей дочери прострелить колени тем, кто едва не покалечил вашего сына.

— И вы поощряете подобное поведение?

— Этот юноша — будущая элита специальных механизированных войск, Константин Алексеевич, я лично планирую продвигать его по службе вслед за собой. Так что да, я полностью уверен в правомерности подобных действий.

— Вы крайне благосклонны к этому мальцу, — холодно улыбнулся Воронцов. — Мне даже впервые стало любопытно, с кем на этот раз повелся мой старший. Кстати, время обеденное, не составите мне компанию? Валера сказал, что он организовал для вашего Штерна небольшое свидание в одном примечательном заведении. Там готовят прекрасный шашлык. Еда хоть и простая, но уверяю, оно того стоит, я лично знаком с шеф-поваром. Заодно и посмотрим на вашего протеже, а там и решим вопрос с бюро.

Долгоруков только ухмыльнулся. Ловко Воронцов решил обставить «собеседование» для Штерна. Княжич подозревал, что рано или поздно Константин Алексеевич заинтересуется Ильей, но все произошло слишком внезапно. И уклониться от этих смотрин у Долгорукова нет никакой возможности. Хотя, что может пойти не так? Штерн хоть и был товарищем беспокойным, но все это касалось только территории гимназии, а сейчас он прогуливался в городе. И судя по словам Воронцова-старшего о свидании, с ним была Лилия Архангельская, значит все в порядке.

— Конечно же, Константин Алексеевич! — хлопнул по коленям Долгоруков. — Кто вообще в здравом уме не любит шашлык, да еще и в ясный майский день?

Тем временем, на набережной

Так как ответа от компашки благородных задниц не последовало, я повторил свой громогласный вопрос.

— Эй, уебаны! К вам обращаюсь! Какие-то проблемы?

Они вскочили со своих мест все и сразу, но вперед вышел только один.

— Ты как посмел, чернь!..

Хорошо, что мы сидели на самом краю террасы, потому что этот дебил сразу же саданул по мне ледяным копьем, метя прямо в голову. Если бы за нами кто-то сидел, то была вероятность ранить случайных прохожих, а так заклинание полетело в сторону реки, рассеявшись где-то на середине.

Я, привычный к подобному говну в исполнении «благородных дворян» к атаке был готов, так что просто чуть отклонился в сторону. Даже руки из карманов брюк не достал.

— Ты не только уебан, чтобы трепаться о людях, так еще и дебил, — процедил я сквозь зубы.

— Да ты понимаешь, с кем говоришь, мразь! — взвился дворянский бычок.

Рослый, зараза. Не такой огромный, как Мишаня, но сразу видно, что на харчах не экономили, пока растили эту тушу. Метр девяносто, длинные, крепкие руки, такое же длинное туловище. Как сказал бы Мишаня, идеальное телосложение для выполнения становой тяги. Вот только мне этот парнишка напоминал скорее гориллу, чем прямоходящее.

— Это ты не понимаешь, с кем говоришь, — ответил я.

— И кто же ты? — усмехнулся дворянчик.

За его спиной уже пошла возня. Персонал быстро отодвинул столы, посетители отошли в сторону, а оставшиеся четверо дружков этой боевой обезьяны построились клином за спиной своего вожака. Точно как какая-то команда Могучих Рейнджеров. Им только осталось синхронно кинуть плотную в сторону солнца и собраться в одного мега-уебана, так сказать, для полноты эффекта.

— Я? Простой человек, — ответил я, наблюдая, как на лицах молодняка появляется хищный оскал шакалов, которые почуяли добычу. — А еще я хозяин вот этого милого зверька. Стивен! Покусай их за жопы!

Бубна, который все это время спешил к кафе, оценил обстановку совершенно правильно. Подкравшись с подветренной стороны, криминальный элемент снял с опоссума поводок и шлейку и до поры придерживал животное за передние лапы, не давая тотемному животному раньше времени броситься в бой. Стивен же, безошибочно считывая происходящее своим маленьким мозгом, уже был готов навалять пиздюлей всей пятерке. И сейчас ему предоставили такую возможность.

Только Бубна услышал волшебное слово «Стивен», так тут же отпустил моего бойцовского зверя, а опоссум молнией бросился к первой жопе.