Я должен стать Главным Героем или… 2
Шрифт:
Долгоруков усмехнулся, после чего у меня на мгновение резко потемнело в глазах.
Валера, который за это время успел потерять сознание и почти откиснуть у стены ангара, опять оказался возле двери, где мелко трясся и постанывал, я же обнаружил себя у подножия меха.
Досчитав до десяти, я оглянулся, чтобы увидеть, как из дверей административной комнаты появляется Долгоруков. Только на этот раз уже без кителя, а только в брюках. Которые, впрочем, штабс-капитан на ходу уже успешно снял. Очень повезло Москве, что мой непосредственный командир не извращенец-эксгибиционист. Я конечно
— Две минуты я тебе выиграл, — жестко сообщил Долгоруков. — Рассказывай.
— Архангельская не человек, — прямо сказал я, помня о «ТТ» в кобуре начальства и не желая доводить до того, чтобы Долгоруков реально начал мой расстрел.
Если задуматься, он же реально может расстрелять меня несколько раз! Валеру-то он с того света вытащил! То есть, по факту, княжич может вести переговоры любой жесткости и… Бля, какой ужас, под командование какого маньяка я попал?!
— А кто тогда Архангельская? — уточнил Долгоруков.
— Дочь директора местного ада, — прямо ответил я.
— Ты про Сатану?
— Ага.
— Лилия — дочь Сатаны?
— Ну да.
— Понятно, — кивнул Долгоруков.
Я знал, что штабс-капитан контуженный и даже в чем-то ебанутый, но не понимал, насколько. Я ожидал от него любой реакции. Ироничного подъема брови, нервного смешка, истеричного хохота. Даже пули в голову за наглую ложь. Но вот, молодой княжич, лучший пилот Российской Империи и при этом самый странный дворянин, которого я когда-либо встречал, в очередной раз смог меня удивить.
— Тогда это многое объясняет, — спокойно ответил Долгоруков. — Значит, очередной международный скандал зреет, да?
Он принял мои слова с такой скоростью, что я даже начал сомневаться в здравости рассудка княжича. Потому что нормальный, психически здоровый и стабильный человек просто не смог бы в это поверить. Я и сам сначала не особо поверил, а Мишаню заставил прожевать эту информацию, используя читерскую силу, которую подогнал мне Б. Г.-кун. А у этого кекса все нормально. Международная обстановка его, итить, интересует. Других проблем у нас нет, кроме того, что подумают о Российской Империи в аду!
— Скорее, междумировой скандал, — поправил я Долгорукова.
— Это ты виноват? — прямо спросил штабс-капитан. — Как-то расстроил монаршую особу?
— Нет, не я. Батяня Лилит подослал к ней шпиона, который ее… скажем, отравил. Вот ей и поплохело. Временно.
— Временно?
— Так точно, временно.
— Процесс обратим?
— Именно.
— Ты упомянул, что к ней подослали шпиона.
— Все так.
— Так она беглянка? — уточнил Долгоруков.
Я молча кивнул.
— Девушка из правящей семьи сбежала от тираничного отца… — пробормотал Долгоруков, коварно щурясь. — Не дрейфь, сержант! И эту проблему решим! Думаю, мы сможем оформить ей официальное убежище и вид на жительство! Позже мне нужно будет сделать пару звонков на этот
счет… А сейчас что с ней делать?— Успокоить, — предположил я. — Она не в себе. Калечить нельзя, просто немного вымотать, должно отпустить.
— Ты уверен?
— Конечно нет, у меня такое в первый раз, — пожал я плечами.
— Успокоить женщину, которая не в себе… — опять точно так же коварно прищурившись, повторил за мной Долгоруков. — Какая нетипичная миссия… Обычно я в таких ситуациях отдаю приказ как старший по званию, но тут, я думаю, это не поможет.
Я тоже призадумался и вот, мы как два мыслителя, замерли у железной ноги «Инферно», напряженно расматривая бетонный пол под ногами, пока дочь Люцифера где-то там крушила гимназические корпуса и вообще, всячески нарушала общественный порядок на территории одного отдельно взятого магического учебного заведения.
А как я вообще собираюсь успокаивать Лилит? Брошу ее с прогиба, а потом буду гладить по голове? Или лучше после броска выйти на удушающий? В основном меня учили хватать кибердемонов за рога и бить в морду с железного колена, а Долгоруков вообще умел отрезать им бошки цепным ножом. Такой финт он провернул во время своей шестой дуэли. Но как мы можем успокоить Лилит без членовредительства? В голове мерзко заиграла мелодия «Любите девушки, простых романтиков, отважных летчиков и моряков!», но я кое-как смог избавиться от неуместного наваждения.
Бить Лилит по лицу нельзя! А если и можно, то нужно бить так, чтобы не осталось следов! Блять, какое счастье, что мне это не приходится проговаривать вслух, потому что даже в форме мыслей звучит пиздец как неоднозначно.
— Садись в машину, я займу инструкторский мех, — скомандовал Долгоруков. — А где Иванов?
— Где-то там, — махнул я рукой. — Но думаю, когда он увидит наши машины, поймет, что делать. Он вроде сообразительный.
— Да, определенно, — согласился Долгоруков. — В вашей паре он в этом плане лучший.
— А я что? — спросил я, уже карабкаясь к капсуле пилота.
— А что ты? — переспросил Долгоруков.
— Я же даже сержанта получил… А говорите, что сообразительный Иванов, — надулся я.
Долгоруков аж остановился, повернул голову и два раза моргнул, будто пытался проснуться.
— Так все правильно, — наконец-то ответил штабс-капитан, снова ускоряясь в сторону инструкторской машины. — Запомни, Штерн! На государевой службе продвигаются не умные, а исполнительные!
— Это я из какой категории? — спросил я, уже по радиосвязи, пристегивая ремни безопасности.
Без компрессионного костюма они помогут мне слабо, но попытаться стоило.
— Ты? — послышалось в динамиках кабины. — Конечно же исполнительный! А теперь слушай мою команду! Идешь вторым номером!
Хотелось с Долгоруковым поспорить, но мне вспомнилась вся история моих взаимоотношений с княжичем. А когда я ему, собственно, перечил? Залеты и проблемы? Тут только встать во весь рост и уверенно сказать: «Да, было». Но какой это боец и без залетов? А во всем остальном я был всецело на стороне штабс-капитана. Был у него какой-то свой неповторимый героический шарм, который заставлял верить этому человеку.