Я должен стать Главным Героем или… 2

Уже начало первого! Через сорок минут начнется торжественная линейка!

От мощного стука в дверь я чуть не потерял сознание, так это ударило по моей похмельной головушке.

На пороге ожидаемо стояла Валерия. Сеструха нашего полуфабриката сначала резво ввалилась в комнату, но сделав всего несколько шагов, закрыла лицо ладонями, не в силах сделать даже вдох.

— Вы что вчера пили?! Чистый спирт?! — прохрипела заместитель председателя студсовета, бросаясь к окну и распахивая его настежь.

От притока свежего воздуха Мишаня сделал глубокий вдох и перевернулся на спину, а кокон, в который был закручен Валерка, пришел в движение.

— Кто тут шумит? — вяло спросил Воронцов, выбираясь из-под одеял и щурясь от яркого солнечного света.

Выглядел наследник графского рода еще хуже, чем я или Понятовский, но с удивительным упрямтсвом фокусировался на фигуре Валерии, понимая, что если отключится — ему пиздец. Так что держался Валерка в сознании изо всех сил, пытаясь понять степень нашего залета.

— Вы что тут устроили! — стала повышать голос Валерия, отчего мы с Валеркой сразу же поморщились. Блять, и звонкая такая, как гвоздем по стеклу! — И что это за шалава?! Вы кого притащили?!

Сеструха Валеры подскочила к моей койке и схватила Лилит за руку, пытаясь стащить ее с постели. Господи-помилуй, женщина, ты не понимаешь, что творишь!

— Валерия! Это Лилия! — закричал я, бросаясь спасать демонессу от скорой расправы.

— Какая еще Лилия! Эта огромная вульгарная шалава — наша малышка Лилит?! — взвилась Воронцова.

Я грудью бросился на демонессу, закрывая дочь сатаны от гнева Воронцовой, в тоже время аккуратно отодвигая несколько прядей черных как смоль волос с ее ангельского личика.

— Сама посмотри! Это Лилия! — повторил я, тыча пальцем в щеку бессознательной демонессы.

Воронцова прищурилась и стала всматриваться в лицо девушки, которую так поспешно окрестила шалавой.

— И сама подумай, я в свою койку абы кого не пускаю! Да и Стивен бы не пустил! — стал объясняться я, совершенно не думая, как это вообще звучит вне контекста. Да и с контекстом тоже звучало, на самом деле, так себе.

Вроде до Валерии стало доходить, но она все еще не могла уложить в голове аномальную трансформацию, которая произошла с моей «родственницей».

— А чего она тогда так выглядит?.. — неуверенно спросила Воронцова.

Видимо, на небольшие рожки сестра Валеры внимания не обратила.

— Это ее с похмелья жмыхнуло. Нетипичная реакция на алкоголь, ей пить нельзя, — честно ответил я.

— Нетипичная реакция на алкоголь? — переспросила Валерия.

— Очень-очень нетипичная, — закивал я головой. — Она как отойдет, станет обычных размеров.

— Мне кажется, это какой-то бред, — все еще сомневалась Валерия.

— Верь мне, — я добавил в свои слова силы, надеясь, что прокатит.

Валерия пару раз моргнула, после чего прожала плечами и, потеряв интерес к сексуальной фантазии на моей кровати, развернулась к своей главной и традиционной жертве. При этом я даже не знал, это сработала магия убеждения Б. Г.-куна, которой я не рисковал пользоваться после безобразного нерфа шанса срабатывания, или это Валерия просто настолько привыкла к творящемуся пиздецу вокруг ее брата, что просто решила принять эту дичь как должное. Просто во благо своего собственного ментального здоровья и душевного спокойствия.

Полуфабрикат на Валере же времени особо не терял — уже выскользнул с запасной койки и медленно, по стеночке, но пытался списаться из помещения. Поймала его сестра буквально в дверном проеме — за шкирку, как нагадившего котенка. Благо, остатки мозгов у этого абобуса все же были, и он не попытался в таком состоянии блинкануться, а то не было бы у меня больше кореша в студсовете.

— Стоять! — рявкнула Валерия, рывком останавливая пытавшегося улизнуть братца.

Следом зашевелился и Мишаня, разлепила один глаз и Лилит. Причем я же до сих пор лежал поперек демонессы, которую мне пришлось защищать от гнева Воронцовой.

— Доброе утро, сладкий… — томно выдала Лилит, а я почувствовал, что дочь сатаны стала еще чуть-чуть больше. Еще немного, и платье на адской беженки окончательно разойдется по швам, явив мне зрелище, после которого меня сто процентов запрут в самом дальнем котле преисподней.

Тут пришлось применять технику невербального общения. Пока Валерия была занята истязанием нашего председателя студсовета, а Мишаня не до конца пришел в себя и силился сесть на кровати, я перехватил ладони Лилит, которыми она уже тянулась к моей груди, и вылупился на нее во все глаза.

— А если я не хочу останавливаться? — прошептала демонесса и облизнула губы острым языком, а ее глаза зажигаются красным огнем.

— Не сейчас… — прохрипел я, пытаясь не умереть от головной боли, потому что любое напряжение сил сейчас проворачивало в моей похмельной башке острый гвоздь.

— А когда? — с улыбкой шепнула Лилит.

— Эй! Вы чем там занимаетесь? — крикнул Валера, пытаясь отвлечь внимание от своей персоны.

— Ничем! У тебя своя сестра есть! Валерия! Это он все виноват! — крикнул я в ответ, тут же возвращаясь к Лилит. — Прекрати!

— Ты такой недотрога… — протянула демонесса. — Но сам сказал, что потом, а не сейчас. Я запомнила.

Едва она перестала говорить, тело Лилит стало сжиматься, и через мгновение я завалил на кровать ее тупенькую миниатюрную версию, удерживая адскую беженку за тонкие запястья.

— Братик! — восторженно воскликнула умственно-отсталая версия дочери Сатаны, осознав в какой позе мы находимся.

— Ребята! У нас есть проблемы! — воскликнул я, вскакивая с кровати и отпрыгивая в сторону гнезда Стивена. Если Лилит все же не сдержится и бросится на меня, я буду отбиваться опоссумом. — У нас в ванне международная проблема!

Услышав слова «международная» и «проблема» в одном предложении, Валерия даже выпустила своего непутевого братца и бросилась в санузел. А уже через три секунды мы услышали громоподобный рык младшей сестры Валерки:

— ДЕБИЛЫ! ВЫ ЧТО НАТВОРИЛИ?!

— Ты слышал? — удивленно спросил Валера. — Она матом ругнулась?

— ПИЗДЕЦ! — продолжился ор из ванной.

— Точно ругнулась… — протянул Валера. — Странно…

— Лилит, милая, ты можешь меня исцелить? — спросил я, обращаясь к демонессе. — Ну, ты сначала себя подлечи, а потом всех нас…