Я должен стать Главным Героем или… 2

— Оп, — я вытащил из кармана треников мягкую пачку заграничных сигарет, взял одну себе, а пачку протянул бомжу.

— Опять блатное куришь, — покачал головой дядя Ваня.

Бомж ловким щелчком по дну наполовину выбил из пачки одну сигаретку, вытащил ее зубами и тут же подкурил от подставленной мной спички. Зажигалки дядь Ваня не любил, говорил, души в них нет, да и воняют, жаловал он только спички.

— Неокрепшему детскому организму нужно только лучшее, сами знаете, — ответил я, так же подкуривая от спички.

— То, что ты щегол-первокурсник Барон не посмотрит, — щурясь от сизого дыма, продолжил бомж.

— Говорите прямо, дядь Вань, чего мне опасаться?

Бомж еще пару раз затянулся, глотнул коктейля из дешевого пива и еще более дешевой вишневой настойки, и наконец-то начал говорить.

— Барон держит рынок всяких веселящих и укрепляющих веществ, поставляет в заведения, по клубам и тусовкам в центре, у него много влиятельных покровителей, — начал рассказ дядя Ваня. — Ни одно крупное мероприятие не обходится без его товара, особенно, если там собирается молодняк. Я конечно много не знаю, но даже если кто-то крышей поедет от его дури или дел натворит, или даже откинется из влиятельных детишек, тому цыгану все как с гуся вода. Значит, серьезные люди за ним стоят, откуда-то с самого верху.

Дядя Ваня многозначительно поднял глаза на голубое майское небо, намекая, насколько высока крыша Барона и в этот момент он был неприятно похож на штабс-капитана, который сегодня утром делал точно так же.

— И как ты ему дорогу умудрился перейти? — спросил бомж. — Ты же тут на районе сидишь, не высовываешься. Или высовываешься?

Седые брови бомжа грозно сошлись на переносице, так что мне пришлось начать оправдываться.

— Да никуда я не лезу! Даже если бы хотел — не смог. Я же в полном окружении! Пилотирование, учеба, Мишаня, дела клуба…

На этих словах мою дурную голову прострелило.

Ах вот оно что. Дела клуба.

— Дядь Вань, вы сказали, Барон золотой молодежи толкает всякое? — уточнил я.

— Именно, — подтвердил бомж. — Если мальчику или девочке из дворянской фамилии или богатому отпрыску промышленника или купца хочется развеяться, он идет к людям Барона. Это вся Москва знает. Он на каждой дискотеке, в каждом клубе, мероприятии или квартирной тусовке есть. Через свои порошки и настойки.

Пиздец. Мы с Валерой вклинись в поток наркобизнеса, да еще так тупо! Я был против распространения всякого изменяющего сознание на территории клуба — только бухло! От него довольно просто откачать! И наш клуб становился все популярнее и популярнее, выходные так вообще уже были расписаны на месяц вперед, забито под завязку. А это значит, мимо кошелька Барона и его крыши протекает куча бабла, не цепляясь за липкие лапы торговца, а приклеиваясь намертво к моим почти честным и почти законопослушным ладошкам… Ведь Бубну я все же оформил на полставки администратором, и даже в пенсионный отчисления делаю. Пришлось, чтобы не давать трудовой инспекции на лапу слишком много во время переоткрытия. Мы и так на пожарном инспекторе почти разорились… Аварийные выходы у нас закрыты, понимаешь! Огнетушителей на зале не хватает! Разрешение на пиротехнику неправильное получили… Тьфу! Как вспомню, руки сами сжимаются, а сам я представляю, как душу эту гниду, вытряхивая из него все говно. Ведь оборудовали мы зал ровно по методичке Министерства чрезвычайных ситуаций, но кто же знал, что она написана через жопу и жопоголовыми? Я, блять, маг огня, который может бахнуть весь этот клуб изнутри одним неаккуратным чихом, но что-то в справке от МЧС-ников я никаких сносок на эту тему не нашел. И такой шизы был вагон и маленькая тележка, а уж какой мрак творился с разрешениями на кухню и закупкой продуктов…

По трубам пошла привычная волна и я потянулся к карману. Записка гласила.

'Побочная арка. Разборки с Бароном и его крышевателями. Смотри, не разочаруй меня, это должно быть стильно и форматно, понял?

Твой любимый,

Б. Г.-кун'

— Блять… — пробормотал я, пряча записку.

Стильно это как? Мне сальтуху в процессе делать? Или использовать бульдозер? Что ты имел в виду, сраная всемогущая сущность?!

Все, что мне было необходимо от дяди Вани, я уже узнал. Так что остаток вечера я провел в приятной компании, слушал всякие истории, жевал уже вторую за сегодня шавуху и курил всласть, ведь Мишаня не переносил запах табачного дыма, а Лилит начинала кричать, что это вредно и она не позволит мне заниматься подобным. Вот уже где две мамки-наседки… А пока буду добираться до гимназии — проветрюсь, сосед ничего и не почует.

Дорога до учебного заведения заняла чуть больше времени. Такси сразу ловить я не стал, немного прогулялся, наслаждаясь видами почти родной промзоны, бетонными заборами из монолита и запахом выхлопных газов. Думал заглянуть к Анне или даже остаться с ночевкой — к маман настоящего Илюши — но подумал, что это все же будет лишним. Женщина сейчас училась жить в одиночку, и я старался свести общение с ней к минимуму. Потому что та неделя, что я лежал в госпитале после контузии, была полна материнских слез и пиздеца. Умереть же своей смертью мне, скорее всего, не дадут стараниями одной ехидной всемогущей сущности, так что я делал все для того, чтобы отдалиться от Анны. Тем более, насколько я знал, Бубна заглядывал к ней периодически на чай, когда привозил продукты и деньги, которые я якобы откладывал с несуществующей стипендии.

Скоро у меня накопится достаточно, чтобы перевезти мать Илюши в район получше, и там мой «сыновий» долг будет окончен. Дальше как-нибудь сама.

С этими мыслями я наконец-то добрался сначала до гимназии, а там и до своей комнаты в общаге.

Едва я переступил порог, вспыхнул яркий свет. Не успел я среагировать, как огромная лапища схватила меня за воротник мастерки и потащила на выход.

— Время ночной тренировки ног, — довольно заявил Мишаня, не оставляя мне ни единого шанса выкрутиться из его стального захвата.

Я совсем забыл про Иванова и его полотенчик, а вот Мишаня — нет. Он, как истинный охотник дождался свою жертву, и мне не оставалось ничего, как обмякнуть и позволить тащить меня в сторону обители Пота и Железа. Там меня ожидала моя лучшая подружка — штанга, от грифа которой на моей спине уже давно образовалась вечная незаживающая гематома, а руки — покрылись мелкими неприятными мозолями, которые успевали сойти как раз к следующей тренировке.

Хорошо хоть Мишаня сжалился когда-то надо мной, и тренировки у нас проходят в режиме для психически здоровых людей — то есть три раза в неделю с возможностью отдыха. Этот же мутант ходит в качалку дважды в день, утром и вечером, и чувствует себя при этом прекрасно. Не знаю, как Иванову это удается, дело в генетике, магии или куриной грудке с рисом, но я бы от такого режима уже давно бы сдох. Просто лёг и умер.

Впереди меня ждало два-три незабываемых часа физических упражнений. Ну что же, сам виноват, нужно было идти ночевать к Анне.

* * *

Минутка Б. Г.-куна

Илюша не умеет жить спокойно, так что на его и Валерки бизнес стали смотреть большие воротилы Москвы. А так как еще и Валера мастер-исчезатор и родовыми регалиями даже в приличном обществе особо не светит, то бычье даже не в курсе, на кого они батон крошат.

Глава 4

Следующий день прошел относительно спокойно — я просто заперся в комнате и в отсутствие Стивена спокойно отсыпался, потому что Иванов за гибель полотенчика гонял меня по залу почти до четырех утра — а вот беда пришла в пятницу.

Я не смог встать с кровати.

Нет, не поймите неправильно, за месяцы тренировок я окреп и даже на моем тщедушном теле стали появляться какие-то мышцы, но день ног это такое говно, что каждый раз — как в первый. И догоняет расплата почему-то не на следующий, а через день.

В итоге на торжественной линейке, на которой ректор представлял учащимся нового завуча, я появился верхом на Иванове.

К моим выходкам в Гимназии уже более-менее привыкли, но зрелищное появление мелкой еврейской сатаны верхом на черном буйволе мало кого оставило равнодушным.

— Я делаю это первый и последний раз, — пробубнел Иванов. — Потому что явка на линейку обязательна…

— Да ладно тебе, ты же почти моего веса и не чувствуешь, — ответил я, крепко обхватывая руками колонноподобную шею черного гиганта. — Помог разок братишке, что здесь такого?