Я досчитаю до пятидесяти...

– Стоп, - говорит мне моя женщина, останавливаясь у машины.

Я не хочу сейчас с ней спорить. Я не хочу ничего обсуждать с ней сейчас. Я хочу, что бы она села в машину. Молча. Но она продолжает стоять у открытой пассажирской двери.

– Садить в машину, - прошу я.

– Пусти, - она пытается вырвать свою руку из моей, но я не отпускаю.

– Пусти, мне больно.

Мгновенно разжимаю пальцы.

– Стася, садись в машину.

Но вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, она задает вопрос:

– За что ты ударил Макса?

Я совершенно не хочу говорить о каком-то Максе. Я просто хочу, что бы моя женщина выполнила мою просьбу и села в эту чертову машину. Неужели я там многого прошу?

– За дело. Давай поговорим позже.

Когда я все-таки хоть немного успокоюсь.

– Я никуда с тобой не поеду, - выдает мне моя бывшая жена.

На всякий случай делаю шаг назад и прикрываю глаза. Та Стася, которую я знал, видя мое состояние, без слов и дальнейших препирательств села бы в машину. Эта, новая, сегодняшняя, явно не собирается мне уступать. И этим нравится мне еще больше.

– Давай закончим эти выступления. Садись в машину.
– Делаю последнюю попытку договориться.

Но Стася не собирается мне уступать.

– Выступления здесь устраиваешь ты. Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

От ее решительного тона становится как-то не по себе. Я отлично знал, как себя вести с ней прежней. Но что делать с ней вот такой, свободной и независимой? Вот сейчас она скажет, как тогда, на банкете: "ты мне чужой человек". И что я буду делать? Но она молчит. Только глазищами зелеными сверкает, как кошка.

– Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек, - да, я ее провоцирую.

Вижу, как она открывает рот, чтобы повторить мои слова, но что-то ее останавливает. И я понимаю, что. Что-то случилось между нами. Что-то такое, что сблизило нас. Что-то такое, что не дает ей сказать, что мы чужие.

– Глеб, я не поеду. Извини.

– Вернешься к нему?
– уточняю я.

Умом понимаю, что дело в чем-то другом. Но вместе с тем, очень хочу услышать от нее, что Макс мне не соперник.

– Ты его чуть не покалечил!
– звучит так, словно я ему руки-ноги поотрывал.

– Ну не покалечил же. Стася, поехали.

Она не хочет со мной ехать. Обходит меня осторожно, качает головой.

– Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Да зачем? Убедиться, что зубы у ухажера все целы? И что мне с ней делать?

– Хорошо, - с трудом соглашаюсь с ее решением.
– Если ты так решила, возвращайся.

Сажусь в машину, стараясь не смотреть на нее. Завожу двигатель, замечаю, что Стася медленно идет в сторону ипподрома. Плюнуть на ее мнение и увезти насильно? Дать ей остыть и потом поговорить спокойно? Раньше я бы ни минуты не сомневался в том, что надо делать. Посадил бы силком в машину и увез. Но сейчас она другая. Она больше не хочет быть ведомой. Она хочет выбирать свою жизнь сама. Семь лет она жила без меня. Вряд ли стоит ожидать, что она вот так, ни с того, ни с сего, даст мне право решать за нее. И если я хочу быть с ней, то должен научиться принимать ее решения. Наверное, для меня это самое трудное. Принять то, что моей женщине больше не нужна каменная стена в моем исполнении.

Уезжаю от греха подальше. Домой не хочется. На работу не можется. То есть можется, конечно, но сегодня выходной, и в офисе только охрана. Вспоминаю, что в машине лежит моя спортивная сумка. Пожалуй, самое разумное в этой ситуации, это поехать в зал, покачать железо.

Подъезжаю к залу, выхожу из машины. Представляю, как выгляжу со стороны в элегантном костюме и со спортивной сумкой. Становиться смешно. Щелкаю брелком сигнализации. Специально ведь взял сегодня Dodge Viper, хотел произвести впечатление. И произвел, что уж скрывать. Вот только родстер тут совершенно не причем.

Провожу в зале пару часов, потом иду на массаж. Массажист, здоровенный бугай с лицом маньяка-убийцы, работает со мной около часа, тщательно проминая каждую мышцу, освобождая голову от лишних мыслей. Спасибо ему за это.

По дороге домой заезжаю в магазин, купить хоть какой-то еды. По-хорошему, давно пора было нанять кухарку какую-нибудь. Но я редко бываю дома и к тому же не люблю чужих на своей территории. Так что кормлю себя сам.

Родной дом встретил меня тишиной. Кошку, что ли, завести? Будет меня встречать по вечерам. Мои размышления о кошке прерывает телефонный звонок.

– Ну, ты Самойлов и фрукт, - сообщает мне Зина, забывая поздороваться.

– И тебе доброго вечера.

– Ты что устроил?!

– Погода сегодня хорошая, - сообщаю Зине.

– Нет, ты мне скажи, ты зачем Максу по морде дал?- Зину не так просто свернуть с избранного пути.

– А завтра, вроде, дождь обещают, - я тоже умею стоять на своем.

– Ты понимаешь, что понапишут в завтрашних газетах?
– продолжает бушевать Зина.

– Вообще, этим летом обещают много солнечных дней.

Зина сдается первая.

– Ладно. Доброго тебе вечера, Самойлов.

– Спасибо. Ничего страшного не произошло. Ну, дал один мужик по морде другому. За дело, между прочим.

– Да ясно, что за дело. Ты просто так кулаками махать не стал бы.

– Как Станислава?

– Нормально. Вернулась, сумку забрала и уехала.

– Одна?

– Нет, с Папой Римским, - ехидничает Зинка.
– Одна. Мы с Максом еще посидели немного, да тоже отбыли.

– Как он, кстати?

– Вот он просто замечательно. Только рожа разбита. Коньяку тяпнул, да и поехал себе.

– К ней?
– спрашивать стыдно, но я должен знать.

Зина молчит.

– Поехал к ней?
– повторяю вопрос.

– К ней, - в трубке вздох.
– А ты что хотел, Самойлов? Они несколько лет вместе. Даже если Стася решит с ним расстаться, то поговорить им придется.

– Она хочет с ним расстаться?
– сердце падает куда-то вниз.

– Не знаю, Глеб. Правда, не знаю. Мне кажется, что она запуталась. В себе, в своих чувствах.

– К нему?

– Господи, - восклицает Зина, - олигарх, ты чего такой тупой?! У нее с Максом все предельно ясно: крепкая мужская дружба и секс по субботам.

Я не хочу слушать про то, как моя женщина занимается сексом с другим. Но я должен знать, что происходит в ее жизни.

– Тогда что им выяснять?

– Было бы желание, - хмыкает Зина, - а что выяснять, всегда найдется. Мне кажется, что на сексе по субботам можно поставить жирную точку.

– Остается мужская дружба, - мне совсем невесело.

– А вот в их мужскую дружбу ты лучше не лезь, - предостерегает Зина.
– Макс для нее близкий человек. Но даже я заметила, что Стася стала смотреть на него по-другому. Без огня во взоре, так сказать. И он это тоже не мог не заметить. Так что им есть, о чем поговорить.