Я – его алиби
Шрифт:
Когда все было готово, я испросила разрешения переодеться и ринулась в свою спальню. Там, резко рванув дверцу шкафа, я вывалила на кровать все свои последние приобретения и принялась лихорадочно выбирать подходящий туалет для предстоящего ужина, на который я возлагала большие надежды…
— А вот и я!.. — появляясь на пороге кухни, возвестила я.
Кирилл обернулся от окна и тихо ахнул. Удовлетворенно блеснув глазами, я проплыла на свое место и грациозно опустилась на стул.
— Прошу, — пригласила я его к столу. — Будем ужинать. Прошлый раз мне не удалось удивить тебя ничем
Произнеся эту фразу, я не сразу сообразила, как двусмысленно она прозвучала. Поняла я это, лишь увидев, как неожиданно изменился в лице Кирилл. Он медленно подошел к тому месту, где я сидела, несколько мгновений постоял рядом и, наконец, взяв меня за плечи, приподнял со стула.
— Ты удивительная чертовка!.. — хрипло выдавил он, поглаживая мои обнаженные руки.
Забыв обо всем на свете, я не отрываясь смотрела в его внезапно потемневшие глаза и молила бога вложить в голову моего нового знакомого немного сообразительности. Очевидно, молитвы мои достигли ушей всевышнего, потому что Кирилл склонился ко мне и осторожно поцеловал в губы. Вскинув руки, я обняла его за шею и тихо застонала.
А дальше все развивалось по обычному сценарию: Кирилл подхватил меня на руки и понес в спальню, попутно нашептывая на ухо всякие сентиментальные нежности. Осторожно опустив меня на старую кровать, сработанную еще в конце прошлого столетия, он нащупал «молнию» у меня на спине, и тут же вечернее платье стоимостью в тысячу долларов полетело на пол. Я сдавленно всхлипнула, пытаясь расстегнуть его рубашку. Пуговицы затрещали, грозя оторваться, но все же поддались натиску дрожащих пальцев.
Когда же лунный свет выхватил наши тела, напрочь лишенные каких бы то ни было признаков одежды, Кирилл приподнялся на локте и, как подобает порядочному мужчине, серьезно спросил:
— Ты ни о чем не пожалеешь?! Я еще могу остановиться!..
— А я нет! — почти прокричала я, увлекая его на себя. — Я хочу тебя! Как никого и никогда не хотела!
Не знаю, поверил ли он последнему моему утверждению или нет, но больше вопросов не задавал…
Какой-то скрип, внезапно раздавшийся из глубины квартиры, заставил меня проснуться и приподнять голову от подушки.
— Кирилл! — прошептала я в темноту.
В ответ — тишина…
Я протянула руку и потрогала место на кровати рядом с собой. Оно было пустым, но еще хранило тепло человеческого тела.
— Что он там делает в темноте? — тихо пробормотала я, нашаривая тапочки и выходя в коридор, длинной кишкой тянущийся через всю квартиру. — Может быть, опять свет отключили?
Мое предположение оправдалось. Дважды щелкнув выключателем, я по-прежнему осталась в кромешной темноте.
«Сейчас я его напугаю!» — мелькнула шальная мысль в моей несерьезной голове.
Прижав ладонь ко рту, чтобы, не дай бог, не захихикать, я осторожно двинулась на шорох в надежде застать своего любимого врасплох.
И я его застала…
Он стоял на стремянке и открывал дверцы антресолей.
— Ах, ты! — задохнулась я, холодея от догадки. — Что тебе там нужно?!
Кирилл стоял, опасаясь шевельнуться, и молчал. Я подлетела и принялась
колотить его по ногам, больше причиняя боль себе.— Гадина! — сквозь слезы вырывалось у меня. — А я-то думала, что нравлюсь тебе! Ты обманул меня!
Отчаянно всхлипнув, я принялась тянуть его за брюки вниз.
— Уже и одеться успел! — прорыдала я.
Это была моя последняя фраза, потому что старая стремянка жалобно затрещала и рухнула на меня всей своей тяжестью и вместе с тяжестью стоящего на ней человека.
От дикой боли я задохнулась и в следующее мгновение потеряла сознание.
Глава 7
Я перевернулась и громко застонала. Открыв глаза и непонимающе обведя вокруг взглядом комнату, я попыталась приподняться, но тут же дикая боль пронзила лодыжку. В темноте проведя по ней рукой, я обнаружила, что нога сильно распухла и отказывалась слушаться.
«Неужели я сломала ее? — испугалась я, лежа одна в полумраке прихожей. — Вот так и умру здесь, на полу, никому не нужная…»
Я едва не задохнулась от жалости к себе, вспомнив о вероломстве моего новоиспеченного любовника. В том, что я влюбилась в него, я не сомневалась ни минуты. Со мной такого не случалось со школьных времен. Невзирая на мое легкомыслие и так называемый бзик в отношении красивых мужиков, я очень долго держала дистанцию. Им приходилось изрядно попотеть, прежде чем я на что-то решалась. Кирилл же пленил меня с первого взгляда. С той самой встречи, на лестнице…
Припомнив эту встречу, я опять расстроилась. Что он мог делать в нашем доме в столь позднее время? А ведь именно в тот вечер погибла Валентина.
«А выстрел у универсама! — назойливо шепнул мне внутренний голос. — Опять случайность, что он оказался поблизости?..»
Я горько заплакала…
Неизвестно, сколько бы продолжались эти душевные терзания, но мне стало вдруг холодно. Что и говорить, лежать на полу в чем мать родила — занятие не из приятных, поэтому я кое-как доползла до комнаты. С трудом взобравшись на диван, я взяла телефонную трубку и набрала 03.
Словоохотливый дежурный, внимательно выслушав мои жалобы, пообещал подъехать через пару минут. Я заковыляла в ванную, сорвала с вешалки халатик; плотно запахнувшись в него, уселась на табуретке у двери и принялась ждать обещанной помощи.
Очевидно, понятие о времени у дежурного несколько отличалось от моего, потому что «Скорая» подъехала лишь спустя сорок минут. Все это время, невзирая на боль в ноге, я боролась с искушением подставить табуретку к открытому зеву антресолей и посмотреть, успел ли поживиться мой возлюбленный.
Как оказалось впоследствии, сделать этого он не успел…
С перемазанной йодом ногой я сидела на диване и с умилением наблюдала за умелыми руками молодого врача. Следует заметить, что, тронутый моей признательностью, он превзошел самого себя. Вправив мне лодыжку и наложив тугую повязку, он не забыл обработать мои ссадины и синяки, заработанные при падении.
— Спасибо!.. — выдохнула я, тепло улыбаясь. — Уж не знаю, как вас и благодарить!
— Работа у нас такая… — зарделся он от смущения. — Как же это вас так угораздило?