Я Гордый часть 5

Я на протяжении всего полета не отходил от Ольги, которую пока так и не разбудил. Буквально по миллиметру исследуя ее тело, я искал малейшие остатки действий проклятий малефиков. Но, к счастью, обошлось.

Уже в полете нам пришло сообщение о том, что поляки, собрав коалицию из всего Прибалтийского пояса, двинулись в сторону нашей границы, по пути снеся пару гарнизонов. Зная, что наши войска растянуты по всему фронту, причем большая часть из них держит границу с Персией, а другая на севере, они осмелели настолько, что решили пощупать наш центр. Нам было приказано спешно лететь домой, ни во что не ввязываясь.

Посмотрев на девчонок, я понял, что не смогу повернуть. Нет, не сейчас. Адреналин битвы еще гудел в моей крови и тело жаждало битвы. Но лететь на дирижабле долго. Сутки, не меньше, а за это время сколько народа погибнет.

— Вы возвращаетесь домой, — сухо сказал я.

— В смысле, домой, а ты? —всполошилась Лиза.

— А я не домой. Какой ближайший город к наступающей армии? — спросил я капитана дирижабля.

— Полоцк, Ваше Высочество.

— Черт, это близко к Новгороду!!! Почему заминка с армией? Мы их не ждали?

— Ждали, но на другом направлении. Начата переброска войск.

— Почему императрицы медлят? Где наша ударная мощь?!!

— Осмелюсь доложить, что Ее Величество сейчас находится в крепости Вардам, зачищая воды Дуная от персов. Нахождение остальных мне не ведомо.

— Ясно. В общем, пока наши подтянутся, надо сдержать ляхов. Так, все слушают мой приказ — возвращайтесь домой. А я полетел.

— Но… — попыталась что-то сказать Лиза.

— Я отдал приказ — извольте исполнять, лейтенант Один девять! — рявкнул я.

Раздав необходимые указания, я одновременно пытался прикинуть в уме, что мне необходимо прихватить с собой…

Оружие? Своё место в ножнах на боку привычно занял надёжный меч, проверенный множеством схваток, настолько же острый и скорый на расправу, как и его владелец.

Артефакты? Поразмыслив, я оставил лишь парочку. На все случаи не напасёшься — да и это всего лишь подспорье, ведь я испытывал твёрдую убеждённость: хороший маг — сам по себе оружие, грозное и беспощадное. А если дело обстояло иначе — он не имел права называться магом. Слабость тела я мог простить малым детям и старикам. Слабости же духа я не мог простить никому.

— Ты же вернешься? — губы сестры задрожали от едва сдерживаемых слез.

— Обязательно, — обнял я ее. — Даже глазом не успеешь моргнуть.

— Уже моргнула…

Но я ее уже не слышал. Сиганув за борт, я поймал ветер и полетел туда, где по-прежнему лилась кровь. Отмахать мне надо было без малого почти тысячу километров — огромнейшее расстояние, но я был уверен, что справлюсь…

Точно также, как всегда, перед ним рассеялась серая мгла, само пространство словно расступалось перед ним, он неспешно перебирал ногами, будто прогуливаясь по Императорскому проспекту, а под ним проносились города, деревни, леса и реки… Невероятная мощь наполнила всё тело Гордого, требовала выхода, рвалась наружу, и он, опьяненный неведомым прежде могуществом, торжествующе закричал — и его голос громовыми раскатами пронёсся над землями империи и даже за её пределами. Русский люд поднимал головы кверху, вглядываясь в синеющее небо и чувствуя прилив сил и невесть откуда взявшуюся уверенность в близости чего-то грандиозного, захватывающего.

Среди войск противника, что встали лагерем у самой границы с ненавистной им Россией, началась паника. Глухой страх, переходящий в смертельный ужас, сбивал с толку, мешал ясно мыслить, внушал стремление броситься очертя голову назад, к привычной европейской культуре, подальше от этой дремучей страны, пугающей своей самобытностью и варварскими обычаями… И только грозные окрики командиров, подкреплённые недвусмысленно обнажённым оружием, заставили горе-вояк остаться на месте и лишь вздрагивать, жалко съёжившись у костров, от очередного раската грома, свидетельствующего о том, что приближается их смерть, которую они ощущали всем нутром.

Завершение пути вышло столь же грандиозным, как и весь полёт. Перед воротами гарнизона, отделявшими территорию военного городка от самого Полоцка, зазмеилась огромная молния, из отростков которой в небе на миг сложилось изображение атакующего ворона. Пока невольные свидетели прибытия Его Высочества Сергея Гордеева, пропавшего около двух лет назад, протирали глаза, на сетчатке которых отпечатался угрожающий силуэт, он сам крепко встал ногами на землю, заложив руки за спину, склонил набок голову и оценивающе оглядывал фортификационные сооружения, открывшиеся его взору. Всё было ещё хуже, чем он представлял.

— М-да, тут работать и работать. Сейчас буду казнить и миловать. И, судя по всему, возможно, только казнить. Бардак, несомненный бардак. И куда наши проверяющие смотрели? Это ж надо, так запустить город и гарнизон?!! Ладно, время терять нельзя — за работу.

Глава 10

Глава 10

Царь-град в огнях,

На престоле польский лях,

В белокаменных стенах укрыто

Войско Речи Посполитой.

Но всё сильней

Слепит яркий блеск церквей

И пылают крылья лат гусарских

В летах смутных дней

(РадиоТапок — Смута)

Одна из четырёх сторожевых башен была практически полностью разрушена. Сейчас там копошились около десятка человек, то ли пытавшихся извлечь что-то из-под обломков, то ли расчищавших площадку для её ремонта. Суета, царившая и в самом гарнизоне, и за его пределами, утихла ненадолго. Убедившись, что молния не была очередным выпадом противника, жители Полоцка возобновили подготовку к предстоящим сражениям. Шок сменился суетой и упорядоченным хаосом. Все куда то бежали, раздавались крики, звон металла.

Вот только моему опытному взгляду сразу открылось то, что не было единого руководства этими работами. Каждый пытался чем-то помочь в меру своего разумения, внося свою долю в окружающий хаос. По внешнему виду людей было понятно, что большинство из них — простые крестьяне, бросившие поля и огороды ради защиты собственного дома. Все как всегда — кормишь — поишь армию, а как до дела доходит, приходится простым мужикам браться за оружие.

— Где караульные?

Мой негромкий голос произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Из-за одной створки массивных ворот, сейчас широко распахнутых, высыпало человек пять в затертых обносках, в которых едва можно было опознать форму драгун. Один опасливо приблизился ко мне, стянув бесформенную шапку с лохматой головы:

— Вашбродь… — откашлявшись, он начал ещё раз, стараясь говорить более чётко, — Ваше Благородие…

— Высочество. Меня зовут Сергей Дмитриевич Гордеев, цесаревич Российской империи. Где командир гарнизона? Немедля проводите меня к нему! Почему такой бардак?!!!

Рядовой озадаченно почесал в голове, пожимая плечами:

— Так он того… Заперся в штабе, носа не кажет наружу уже дней пять как…

Я со свистом втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как во мне поднимается обжигающая волна разрушительного гнева. В воздухе ощутимо запахло озоном. Если бы сейчас рядом оказался кто-нибудь из моего отряда, что воевали вместе со мной, она бы уже искала возможности поскорее убраться из моей зоны видимости, ибо этот взгляд не сулил ничего хорошего. Глубоко вздохнул, дабы не прибить эту пародию на солдата — не время еще.