Я Гордый часть 7

— А чего происходит? — при взгляде на них, мне кусок в горло не лез.

— Допросили пленницу, — ответил отец. — Тайный приказ уже работает, и в ближайшее время полетит куча голов. Опять прошляпили врагов в центре империи! — гневно стукнул он кулаком по столу. — И прости за вчерашнее, Сергей. Знаю, что с тобой ничего бы не произошло, но все же подставлять тебя, сын, было неправильно.

— Да ладно, отец, — махнул я рукой. — Все же понимаю.

— Вот и хорошо. Кстати, я тебе там информацию по нападавшим скинул — обмозгуешь. Твой анализ нас еще ни разу не подводил, поэтому важно услышать твое мнение. А твои девочки молодцы. Чисто сработали.

— По другому и быть не могло, -самодовольно улыбнулся я.

— Не радуйся раньше времени, -сверкнула глазами мама. — Тебя Вика дожидается. Сам будешь с ней разбираться.

— За что?! В смысле, почему?!

— За все хорошее. И плохое тоже.

— А что было-то? — влезла Катя.

— Твой сумасшедший братик ее чуть в постель не затащил, — ничтоже сумняшеся сдала меня мама.

— Не было такого! — тут же запротестовал я. — Я Вику, конечно, люблю, но чисто платонически. Это была такая игра, чтобы враги не догадались.

— Ну, вот и доигрался. Она в такой ярости, что даже мне страшно. Впредь будешь думать, прежде чем играть во взрослые игры.

— Сергей — кобель, — вынесла свой вердикт Катя, тут же надувшись.

— Да не было там ничего!!!

— Она так не считает.

— И чего хочет?

— Вот сам у нее и спросишь. Бедная девочка так старалась, а тут ты со своими ухаживаниями.

— Да не ухаживал я за ней!!! — подскочив, я швырнул стул в сторону. — Где эта озабоченная?!

— В библиотеке. Там книг умных много. Глядишь, и вам чего от них достанется.

— Удачи, сынок, мы в тебя верим, -последнее напутствие мамы Вероники прилетело мне в спину, потому как я шел быстро и с готовностью убивать.

Постепенно моя злость сменилась пониманием, что, возможно, меня развели. Месть за месть — это так будоражит. Что ж, игра продолжается. Рубильник в голове переключился на боевой режим, и в библиотеку я входил, уже полностью готовый к драке.

— Ты… — вскочила сестра, но увидев мой взгляд, тут же заткнулась.

— Я, и у меня мало времени. Мне сказали, что ты хотела меня видеть? –моим голосом можно было заморозить океан, и на нее это подействовало как ушат холодной воды. Заготовка гневной речи сразу забылась, и она застыла, не сводя с меня взгляда.

— Да, насчет того, что было вчера, -замялась она.

— Вчера была проведена блестящая операция, за что тебе отдельное спасибо. Благодарю за службу и надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Ты повела себя как настоящий профессионал, и я горжусь тобой. Четверо нападавших отправились в Навь, а последняя раскололась. Ее информация оказалась крайне полезной. Так что медаль, думаю, тебе дадут.

— Их же трое всего было?!

— Пятеро. Но живой только одну смогли взять. У всех уровень князя, одна даже близко подошла к императрице. Повезло, что мы сработали быстро. И это благодаря вам. Я горжусь тобой, Вика. Спасибо.

Подойдя, я крепко ее обнял.

— Да как бы не за что, — обалдело отозвалась она, обнимая меня в ответ. — Мы же семья.

— Про Давыдова я тоже так думал, а вон оно как получилось. Больно, когда тебя предают. Но еще больней, когда предают те, кого считал своим близким.

— Я никогда не предам.

— Верю тебе и люблю, сестренка.

— Я тоже тебя люблю… брат.

— А теперь извини, у меня много работы. Отдых закончился, пора приниматься за дела. Но ты навещай нас — я тебе всегда рад.

Обняв её еще раз, я твердым шагом вышел за дверь и смахнул пот.

Уф, это было тяжелей, чем я думал! Вот не могу я так вести себя с близкими людьми. А иногда надо. Но теперь пора валить. Потому как она сейчас все переварит и поймет, что я ее переиграл. А женщина, не нашедшая на ком сорвать свою злость, страшна в гневе и безумстве.

Еще древнегреческий философ Эпиктет, как помню, утверждал: «Тот, кто обвиняет в своих несчастьях других, идет путем невежества; тот, кто обвиняет себя — встает на путь понимания; тот, кто перестает обвинять и себя, и других — на пути мудрости».

Так вот, женщине всегда надо кого-то обвинить в своих грехах, потому как на себя она злиться не может по определению, так что будет злиться на вас. Неважно, по реальному или выдуманному предлогу — тут важен сам факт злости. И если ей не дать эту злость выплеснуть, то она начнет закипать подобно чайнику, у которого заткнули носик. Пар внутри будет копиться и в какой-то момент рванет. И горе вам, если окажетесь рядом.

Я такой участи для себя не хотел, поэтому умотал из дворца в сторону Посольского приказа. Надо было им дать пинка, чтобы ускорили нашу отправку к наглам.

Ну, и пока ехал, ознакомился с отчетом агентов Тайного приказа и протоколом допроса, что провела Десятая. Много там всякой гадости было — дамочка оказалась очень знающей и разговорчивой, после общения с нашей красоткой. Дерьма много нашлось и чистки продолжились. Уже сейчас задержаны десятки людей. Под раздачу попали еще пара глав и Золотых родов. Кому-то позволили сбежать — это уже началась игра разведок. Но интересного нашел я много, как и узнал, кто дергал за ниточки. Что ж, не зря я в гости собираюсь — похоже, Виндзора надо спасать, а то до коронации он не доживет.

Информацию ему уже передали, но действовать открыто он не может — там они все сидят сейчас, как на пороховой бочке. А вот тем, кто поднесет огонь к фитилю, буду я, постаравшись, чтобы никого из своих не задело взрывом.

На этот раз меня встретил сам добрый дядя Лопухин. Обнявшись, мы прошли в его кабинет, где он быстро дал мне расклад по всему меня интересующему. Прожженный дипломат сходу уловил мое желание взбаламутить нагловское болото и был целиком за, потому как достали они до печенок.

Я поделился с ним сильно урезанным вариантом своих действий — всего я даже себе не рассказываю, и он внес несколько предложений, которые я после некоторых раздумий согласился принять.

Ну а после мы выпили чая, и разговор внезапно свернул на его дочь, отчего у меня чуть поджались булки. Черт, совсем забыл, что Вика-то Лопухина, и папа явно недоволен тем, что я как бы подкатываю яйца к его дочери. Нет, так-то он не против, но надо вроде родительского благословения для начала испросить.