Я хочу, чтобы...

– Зачем ты убил этого шакала, визиря?
– мгновение спустя поинтересовалась девушка-птица.
– Мне казалось, ты ненавидишь смерть, а не призываешь её.

– Он собирался держать Валида… тебя в клетке, - не поднимая глаз, ответил юноша.

– И ты беспокоился обо мне, даже когда выпил яд?
– в скрипучем голосе девушки мелькнули почти человеческие нотки. Почти.

Амин вздрогнул. Попробовал поднять голову, но быстро отвернулся.

– Да.

– Почему?

Амин вздохнул.

– Мы столько раз обсуждали это, Ва.., - он сбился, когда прохладные пальчики вновь пробежались по его щеке, поворачивая, заставляя смотреть.

– Я не хотел… чтобы ты… чтобы ты…

Девушка подалась к нему и шепнула в распахнутые в тщетной попытки найти слова (или хотя бы голос) губы.

– Спасибо. Цени. Я впервые говорю это человеку. А ты слышал уже два раза.

Юноша ахнул, когда губы девушки прижались к его, попытался отпрянуть, но желание, вспыхивающее при одном взгляде на красавицу, поглотила его, распахнув крылья, забрало без остатка.

Девушка отодвинулась, и Амин прикусил губу, чтобы не застонать от досады.

– Спи, глупый человечек, - выдохнула красавица, подцепляя ноготком его прядь и накручивая её на палец.
– Спи. Ты ещё недостаточно окреп.

Амин хотел возразить, но навалившаяся внезапно слабость захватила его, как до этого желание.

– Спи.

– Ты… Валид, - еле ворочая языком, пробормотал Амин.
– Ты… феникс…

Девушка лишь улыбнулась, склонив голову на бок. Её золотые глаза сверкнули огнём, и Амин постарался запомнить её такой, запомнить момент, когда он мог смотреть на такую божественную красоту и уже не отводить взгляд.

Неудивительно, что все колдуны так хотят заполучить её себе.

Но причём тогда песни?

***

– Слышь, малой, просыпайся!

Мальчик медленно открыл глаза и удивлённо уставился на склонившегося над ним мальчика и старика.

– Вы кто?
– требовательно произнёс он, пытаясь сесть, но тело почему-то не слушалось. Наверное, от долгого сна.

Старик открыл рот - ответить, но мальчишка его опередил.

– Шайтан с Иблисом, что, не видно? Подъём, я сказал!
– проорал он, сдёргивая с царевича покрывало.
– Кстати, с днём рождения. Чё уставился?! Подъём!!

– Валид, - попытался урезонить его старик странно молодым голосом.

– Что “Валид”, у меня этот город в юбках уже вот здесь! Подъём, малой, и иди уговаривай папашу открыть порт иначе фиг ты от меня избавишься!

Спустя полдня чёрным ходом из дворца мимо обалдевшей стражи пронеслись старик и мальчик. Старик на ходу сдёрнул бороду и украсил ею ближайший куст.

Вслед им летели стрелы. Мальчик то и дело вынимал их из воздуха, толкая “старика” - светловолосого юношу то в одну сторону, то в другую, крича:

– Я же говорил: плюнь ты на этого царского отпрыска, нас найдут ещё и дня не минует. Нет, всё ты со своей жалостью!

Юноша упрямо молчал - берёг дыхание.

Стража благоразумно наблюдала - приказа вмешиваться пока не было.

… Амин взлетел на указанный Валидом корабль в последний момент, втянул за собой мальчишку и, повернувшись к разъярёнными капитану, широко улыбнулся, высыпав в протянутую руку жемчужины.

В корму, неподалёку от них, вонзилась стрела, и юноша торопливо добавил ещё пару жемчужин.

Капитан, заросший бородой по самые уши побережец, только угрюмо кивнул, сжимая ладонь, и Амин прислонился к поручням, не обращая внимания на любопытные взгляды снующей туда-сюда команды.

– Оторвались…

– Так зачем за тобой султан Яммы охотится?
– невинно поинтересовался Валид, устраиваясь на поручне, как на насесте, и опасно раскачиваясь.

Амин посмотрел на него, собираясь, как обычно, отшутиться или перевести разговор, но поймал серьёзный взгляд и на мгновение вспомнил, как эти же глаза сияли золотом, отражая отблески огня.

– Он мой брат.

– Оу!
– спустя короткую паузу хмыкнул Валид.
– Так вот оно что… Папаша умер, старший брат взошёл на трон и принялся убивать братьев, чтобы не лезли с восстаниями и народ не мутили?

– Это наши традиции, - пробормотал Амин, отворачиваясь.

– Чудные традиции, - усмехнулся мальчик. И мстительно добавил: - Шехзаде.

– Не называй меня так, - попросил Амин.

– А то что?
– вскинулся мальчик, раскачиваясь.

– А то буду звать тебя “госпожой” и “сайедой”.

Валид громко хмыкнул. И чуть тише поинтересовался:

– То есть, когда мы приплывём, за твоей шкурой начнёт охотиться полгорода? Захотят угодить султану, наверняка и цена за тебя…

– Что-то вроде, - перебил юноша, задумчиво глядя в синюю даль.

Валид развёл руки-крылья.

– Будет весело, - подытожил он.

Амин благоразумно промолчал.

Ночь пятая. Колдун

– И волны плескались о его… э-э-э… голый череп, и рыбы сожрали его глаза… и мясо тоже сожрали…

– Валид, хватит.

– Что, “Валид, хватит”? Он сам напросился. Вот теперь слушай, шайтан. Ну так вот, о чём там я? А когда на священной горе Муасалим родился ветер и взволновал море, утопленник поднялся…

– Валид, с него уже довольно, - снова попытался вступиться Амин.

Связанный, заросший бородой и вообще напоминающий диковинного двуногого зверя, капитан согласно замычал.

Валид, хмыкнув, покосился на него, лениво подёргал струны рабабы - расстроенной, как плакальщицы самого султана в день похорон, и рыдающей примерно так же.

– А потом утопленник всплыл, и из его ушей полезла…

– Валид!
– не выдержал Амин.
– Довольно!

Мальчишка, фыркнув, спрыгнул со столика и потянулся к связанному капитану.

– Короче, клянусь волосами Аллат, и с тобой будет то же самое, если ты не дашь нам отдельную каюту!

Пленник снова замычал, выражая полное согласие сделать так, как хотят достопочтимые сайеды… и совершенно бесплатно.

– Умница, - покровительственно погладив дёрнувшегося мужчину по спине, улыбнулся Валид.
– И учти, вякнешь ещё раз… Я за тобой слежу. В море отправлю.