Я и мой близнец

— Аннабель, — с хрипотцой в голосе прошептал он, — моя Аннабель…

Слова «моя Аннабель» прозвучали так нежно, что у меня все задрожало внутри. Я не знала, чего от него ждать и боялась вымолвить даже слово.

Его пальцы продолжали поглаживать мою щеку и волосы, и я начала невольно расслабляться. Я даже закрыла глаза от удовольствия, как вдруг я почувствовала его губы. Он прильнул к моим губам в точности, как в моем недавнем сне, и я изумленно распахнула глаза. Может, мне это снова снится? Но это был точно не сон, я это знала!

Его мягкие губы прикасались ко мне, вызывая у меня бурю эмоций, но мой разум был просто в шоке.

— Джош, — прошептала я, слегка отталкивая его, — Что ты делаешь?

Он посмотрел на меня с какой-то болью, а потом взволнованно ответил:

— Аннабель, я люблю тебя! Я так давно люблю тебя!!! Прости меня за эту любовь, но… я уже не могу это скрывать…

Я шокировано слушала его и с трудом вмещала услышанное. Джош любит меня? Любит не просто, как сестру? И любит давно? Значит… он испытывает ко мне то же самое, что и я к нему???

У меня перехватило дыхание.

— Джош, — ошеломленно прошептала я, — но мы ведь брат и сестра… мы ведь близнецы!

— Нас просто так называют, но мы с тобой не родственники, — тут же парировал Джош, — так что я МОГУ любить тебя! Но… но что скажешь ты?

Я поняла, что он спрашивал о моих чувствах. Я смотрела на него, немного нависшего надо мною, и сердце мое гулко стучало. Я, конечно, знала ответ на его вопрос. Я тоже любила его. Очень любила. Но… имеем ли мы все-таки на это право?..

Джош вдруг снова прильнул ко мне с поцелуем, и я, забыв обо всем, обвила руки вокруг его шеи и ответила ему взаимностью. Его губы были мягкими и безумно приятными, а прикосновения нежными и спокойными. Когда он оторвался от меня, я уже не хотела больше ничего, кроме как ответить ему взаимностью.

— Я… я тоже тебя люблю… — выдохнула я, а он так счастливо заулыбался, что заставил меня засмеяться. Мне показалось, что лучик света пролился в нашу жизнь после длительной тьмы, и мы вступили на совершенно новый и где-то непростой путь, путь борьбы за свою любовь.

Он еще много раз целовал меня и шептал ласковые слова, снова и снова открывая мне свое сердце, а я тихо плакала, сраженная его огромной любовью. Он утирал мои слезы, а потом и свои, и опять утешал меня мягкостью своих губ.

Лишь к утру я ушла к себе, все еще храня его поцелуи и нежные слова в своем сердце. Как ни странно, я провалилась в сон сразу же, как только моя голова коснулась подушки. На сей раз мне снился Джош, и этот сон был крайне счастливым. Я видела, что мы вместе и что никто не может нас разлучить. Я улыбалась. Я обрела полный покой. Теперь жизнь должна была стать совершенно, абсолютно другой, чем раньше, и я была счастлива, что это произошло…

* * *

На следующий день мы встретились с Джошем во время семейного завтрака. Всё вокруг казалось абсолютно прежним: суровый отец, быстро работающие челюстями старшие братья, медленная, как улитка, Мирри и немного уставшая от всех нас мама… Только мы с Джошем стали совсем другими.

Я встретилась с ним взглядом и смущенно опустила глаза. Его поцелуи до сих пор горели на моих губах, и мне казалось, что это может быть видно всем. Но никто не догадывался. Да что там: никому бы и в голову подобное не пришло, ведь для всех вокруг мы были обычные близнецы. Конечно, и родители, и братья с сестрою знали о моем настоящем происхождении, но все слишком привыкли к мысли, что мы действительно настоящие брат и сестра.

Я задумалась о том, что этот привычный ярлык «близнецы» был навязан нам против нашей воли. Мы не были родственниками, нас просто заставили быть родственниками. Не со зла, конечно, но все-таки заставили, навязали…

Почему я думала об этом? Наверное, очень боялась их гнева и осуждения. Мы с Джошем полюбили друг друга, но в глазах родни, а тем более слуг — мы навечно брат и сестра. Мы связаны чужим представлением о нас. Мы в цепях чьих-то ожиданий. Справедливо ли это? Или, точнее, должны ли мы пожертвовать своей любовью из-за кем-то придуманных ярлыков? Ведь это не вопрос совести: перед Богом мы с Джошем не были виновны. Это был вопрос человеческих, общественных правил…

Я печально вздохнула и принялась за еду. Поковырявшись вилкой в овощах, я осторожно взглянула на Джоша. Он тоже смотрел на меня. Когда он перехватил мой взгляд, то на его лице скользнула нежная улыбка. Я смутилась, но не смогла удержаться и заулыбалась тоже, а потом спрятала глаза. Моя внутренность заволновалась, сердце учащенно забилось, лицо покраснело, а аппетит полностью пропал.

— Аннабель, случилось что-то хорошее? — вдруг послышался задорный голос мамы, а я испуганно посмотрела на нее.

Она улыбалась, глядя на мои пылающие щеки, и я поняла, что внимание всех за столом переключилось на меня. Я стала еще более пунцовой. Что сказать? Не буду же я кричать о том, что влюблена… в их сына???

— Н-ничего… — пробормотала я, стыдливо опуская глаза.

— Ты просто показалась мне необычайно счастливой, — немного засмеявшись, пояснила мама, а потом, к счастью, переключила свое внимание на кого-то другого.

Сразу после завтрака я тут же поспешила в прежнее убежище — беседку. Джош тут же последовал за мной. Я присела на лавку, он примостился рядом. Все было также, как и всегда, но, на самом деле, совершенно по-другому. Я по-прежнему сильно смущалась и смотрела только вниз. Джош какое-то время помолчал, а потом осторожно положил свою ладонь на мою.

— Аннабель…

Я вздрогнула. Отчего-то я не могла заставить себя взглянуть ему в глаза.

— Аннабель, посмотри на меня, — снова тихо проговорил он, и мне пришлось приложить массу усилий, чтобы исполнить его просьбу.

Его милое лицо было сегодня просто сияющим. Я давно не видела его таким. Серые глаза блестели и излучали любовь, а губы были изогнуты в нежной улыбке, от которой мне тоже захотелось улыбаться.

— Аннабель! Любимая моя Аннабель… — прошептал он, а меня захлестнул шквал эмоций. Я схватилась рукою за сердце и опустила глаза. Слишком волнительно было смотреть на него, слишком трепетно. Он вдруг коснулся рукою моего лица, а потом наклонился и начал меня целовать, но я тут же оттолкнула его и испуганно прошептала:

— Джош, только не здесь! Нас могут увидеть!

— Здесь никогда никого не бывает, — беспечным тоном проговорил Джош и снова попытался меня поцеловать. Но я не могла пойти на такое и вскочила на ноги.

— Братик, пожалуйста! Я боюсь… — проскулила я, и он тут же сдался.

— Ладно, — мягко проговорил он, тоже вставая на ноги, — позволь тогда хотя бы обнять тебя!

Я позволила. Он обнимал меня крепко и долго, словно успокаивал и придавал душевных сил. А силы нам были очень нужны! Мы оба понимали, что однажды, и, наверное, совсем скоро, нам придется объявить всем о наших истинных отношениях.