Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор
Шрифт:
Ее взгляд падает на сердце, пронзённое мечами.
Я догадываюсь о смысле этой карты.
– Эбби убьют?
– Эбби? – Алиме улыбается, глядя на меня. – Я рада, что твой выбор пал на эту красоточку, а не ту шалапендру, которую ты водил в таверну.
– Я тоже, - признаюсь честно. – Так ее убьют?
– Не знаю, - пожимает плечами. – Возможно, вы просто расстанетесь. Но одно точно – сердце твое будет разбито.
Хорошего в раскладе было мало.
– И как скоро, по-твоему, все это должно произойти?
– Они… - Алиме смотрит на карты, - не видят дальше двух
– Я понял, - почему-то мне кажется, что в этом мире подобным вещам нужно верить. Почти уверен.
– Прости, что скинула тебе. Не нужно было…
– Я сам попросил, - говорю я и откусываю пирожок. Ранее очень вкусный, теперь он стал каким-то… пресным.
– Давай чай поставлю, - предлагает она и удаляется к печи.
Когда она встает, я беру в руку одну из карт, ближе всего лежащую ко мне. Некий шут. Он идет вперед, не замечая, что перед ним обрыв. В зубах у него зажата какая-то палочка, и мне даже кажется, что это сигарета, или даже самокрутка, но я прогоняю эту мысль, так как вряд ли в этом мире они существуют… но лицо шута… очень уж оно напоминает мне Эла… особенно эти волосы, торчащие из-под типично шутовской шляпы с бубенчиками.
Волосы, напоминающие дреды...
***
– Нужно поговорить, Маркус, - говорит Элеонор, едва я успеваю переступить порог нашего дома. В гостиной находятся практически все. Кроме Марии, запертой в подвале.
И эти самые все смотрят на нас. Особенно Эбби.
– Наедине, - произносит мисс Флауэрс.
После этих слов Эбби как-то ежится.
Я бы улыбнулся от мысли, что она начинает ревновать, но только не после того, что узнал несколько часов назад в доме Алиме.
– Ну… хорошо, - киваю, а затем иду за Элеонор наверх по лестнице. Она ведет меня в свою спальню, которую практически не использовала ни по одному из ее назначений. – Рад, что ты вернулась.
Она закрывает за собой дверь.
Теперь стоит и смотрит на меня.
И молчит.
– Элеонор? – произношу я в попытке разбудить ее.
– Мой месячный цикл не нарушался ни разу за всю мою жизнь, - выпаливает она. – Всегда ровно двадцать восемь дней. Всегда!
– Типы ты заболела?
Она усмехается. А я отгоняю от себя ту мысль, что атакует мой мозг.
– У меня задержка.
Сглатываю.
Я прекрасно понимаю, что она пытается мне рассказать.
– В нашем мире, - она улыбается, - я сказала бы что-то вроде: «Дорогой, я была у врача».
И я сажусь на кровать. Вернее даже, падаю.
Как-то… странно это всё…
– Ты побледнел, - замечает она.
– Правда? – вопрос риторический. Мне нехорошо, и я это знаю. Первая мысль: «Эбби точно меня бросит!» Вторая… - Не обязательно ведь я отец, верно? Бруно тоже с тобой спал, и…
– То время, когда я могла залететь, приходится именно на те дни, когда я была только с тобой. И тот единственный раз, когда ты в меня кончил. Помнишь?
Я помню. Она даже тогда испугалась. Говорила, что может забеременеть.
Я помню это…
В горле сушит.
Вот как же так-то а?! Некоторые пытаются! Стараются! Долго стараются, но у них не выходит. А тут... один-единственный раз, когда я не сдержался, был настолько
возбужден, что...– Да и… я уже типа сделала тест ДНК, - закатывает она глаза. – Мне доктор сообщил и про беременность, и про то, кто отец. Я и сама догадывалась о беременности, а о том, кто отец, и вовсе была уверена, но...
– Какой еще доктор?
Элеонор некоторое время молчит, раздумывая, как ответить.
– Хейзел, - сглатывает.
А я усмехаюсь.
– Он предложил мне сбежать, - присаживается на кровать рядом со мной. – Говорит, что пойдет на этот риск ради меня. Мастер его поддерживает. Говорит, что поможет с побегом.
– Но у них же бой…
– Хейзел говорит, что этот бой – чистое самоубийство. Подбивает Мастера тоже на побег…
– А он что?
Элеонор тяжело вздыхает.
– Мастер сказал, что не будет бежать ни от драки, ни от смерти. Сказал, что уже давно готов умереть.
– Но ведь мне Хейзел сказал…
– Это чтобы ты не волновался за них, - Элеонор опускает взгляд. – Хейзел говорит, что мы сможем сбежать, и будем ждать тебя там, снаружи. Хейзел верит, что когда-нибудь ты выберешься с Арены. И просит прощения, что не смог помочь и тебе с побегом. И… это…
Она кладет свою руку на мою.
Я решаю не шевелиться.
– Ты мне и правда нравился, не смотря на разницу в возрасте, - она улыбается. – Ты не будешь против, если мы… с Хейзелом…
– Ты мутишь с Волком? – я улыбаюсь.
Она тоже улыбается, обнажая белоснежные зубы.
– Типа того, да, - она кивает. – Мы как бы вместе, если я все правильно понимаю. Он назвал меня своей самкой при разговоре с Мастером. Как я поняла, значить это может лишь одно.
Я пожимаю плечом.
– Наверное.
Элеонор облизывает губы.
– У нас будет мальчик.
– Это тоже Хейзел узнать может?
Она кивает.
– И он не против, чтобы мальчик знал, кто его настоящий отец.
– Я думаю, - ощущаю неловкость, - пока рано говорить… о таком…
– А ты уверен, что будет еще возможность?
И тут я немного озадачен.
– Я ведь даже не знаю, увижу ли тебя и правда снова. Может, нам придется бежать так далеко, что больше мы не пересечемся. А может, кто-то из нас и вовсе не доживет до этой встречи. Не исключено, что нас с Хейзелом поймают. А тогда…
Она опускает взгляд. Печально смотрит себе под ноги.
– В любом случае, я здесь, чтобы попрощаться. Ты всегда нравился мне на уроках, но в этом мире… - улыбается, - здесь мне даже показалось, что я в тебя влюбилась. Сейчас, конечно, понимаю, что это не так…
Я и рад ее словам… и не рад… и…
– Надеюсь, у вас с Уэбстер всё сложится. Она – хорошая девочка. Хоть и списывала постоянно у тебя. Вернее, заставляла тебя делать ей домашку и решать контрольные.
– Так ты знала?!
– Конечно, - усмехается. – А почему, как ты думаешь, я ставила тебе «А», а ей «А» с минусом?
И до того, как я успеваю что-либо сказать, она впивается в мои губы. В поцелуе нет страсти. Лишь нежность. Нежность и тепло.
Прощальный поцелуй.
Когда она отрывается, тут же кладет на мои губы свой указательный палец.