Я и я

– Я хотел бы знать, где находится моя комната...

Старушка подошла к небольшому столу, открыла тетрадь.

– Комната 24. Второй этаж. Остальное, я думаю, сам найдешь.

– Спасибо!
– сказал Мирослав, затем быстро закрыв дверь. И как раз в этот момент сериал продолжился.

В его комнате было две двухъярусных кровати. Одна из них уже была полностью расправлена, подушки и одеяла лежали по всей комнате. На другой кровати лежал парень, с неряшливыми черными волосами.

– Привет,- поздоровался Мирослав.
– Меня Мирослав зовут. С этого дня я буду жить здесь.

– Меня....Не помню....Но в игре у меня ник LiquidBoss. Можешь просто Ликвид звать.

И таковым было лишь начало первого дня жизни Мирослава в общежитии. К слову, поспать днем ему так и не удалось.

Прошло больше полгода.

– Баблосики!!!!
– услышал Мирослав, похлебывая суп на кухне, который он же и приготовил два дня назад.

– Черт!
– выругался он, быстро заливая в себя остатки супа.

На втором этаже уже был слышен топот Максима Такашева, или же просто Макса, крашеного блондина, падкого на еду и деньги. И то, и другое, он мог учуять в любом месте общежития.

Мирослав быстро открыл холодильник, достал оттуда несколько банок желе, и быстро побежал в сторону входа.

Макс уже прыгал с, все еще неуклюже заколоченного, ограждения на втором этаже, когда Мирослав кинул желе в воздух. Инстинкты взяли вверх, и Мирослав смог первым успеть к почтовому ящику. Держа Макса, который пытался засунуть желе в карманы, и одновременно отобрать почту, на расстоянии вытянутой ноги, Мирослав взял свой конверт с деньгами.

– Похоже, что больше никому ничего нет,- пробормотал Мирослав.
– На, держи рекламку нового торгового центра,- сунул Мирослав в рот блондина несколько рекламных проспектов.

Но это была не единственная новость за этот день. Вечером, Лена передала Мирославу, что Ольга Сергеевна, их заведующая, зовет его.

– Тебе,- коротко сказала она, показывая на лежащую трубку от телефона.

– Да, я деньги уже получил, спасибо,- сказал Мирослав, поднеся трубку к уху.

Но это был не голос его родителей, а голос Юлии Михайловны.

– Извини, что так внезапно. Твоя мама, она...

Почти за неделю Мирослав истратил все деньги и на цветы и на билеты.

Шел дождь.

Холодный ветер, сбивая потоки дождя, бушевал в горах. На выступе одной горы, на холодной вытоптанной площадке, немного успевшей зарасти травой, лежал Мирослав. Он все так же был одет в костюм, не заботясь о его частоте.

– Что ты делаешь?! Ты же заболеешь!
– крикнула Ленка, пытаясь поднять его. Не добившись положительного результата, она села перед головой Мирослава, загораживая его от влетающих потоков ветра с дождем.

– Мне жаль. Я понимаю, что это не то, что я должна говорить, но больше я не могу ничего придумать.

Ленка надолго замолчала.

– И еще - прости. Я поняла, что всю жизнь вела себя эгоистично, не думая о том, что ты можешь мне в чем-то отказать. И именно поэтому....Эй, ну скажи уже что-нибудь! Пожалуйста! Мне страшно! Я поняла свои ошибки, и именно поэтому понимаю, что тебя сейчас нельзя одного никуда отпускать. Давай же пойдем ко мне домой. Наполним ванну теплой водой, ты в ней хорошо подумаешь.... Пошли! Давай же, пошли!

– кричала девушка, тряся Мирослава.

Наконец, он поднялся.

– Вот, вот так! Пошли! Осторожно, тут скользко. Только руку мою не отпускай!

– Я не пойду с тобой,- ответил Мирослав.

– Почему? Я не прошу тебя простить меня, или же остаться тут навсегда! Просто ты должен немного подумать, чтобы...

– Я уже все решил.

– Что?

– Я вернусь к своему обучению. Ты говорила, что эгоистичная? Извини, но я у тебя этот титул забираю. И тебе не надо ни за что извиняться.

– Я не отпущу тебя!
– крепко вцепилась девушка в Мирослава.
– Тебе нельзя туда!

– Ты можешь приехать меня навестить, если что,- вздохнул Мирослав.

– Давай ты просто вернешься к спокойной жизни тут? Забудешь про обучение, про карьеру. Я уверена, что с твоими знаниями ты можешь все это получить рядом. Не обязательно ехать далеко.

– Это не только мое решение. Это еще и решение моих родителей. Мой папа тоже принял свое решение.

– Я уверена, что он вернется!

– Я не думаю, что человек, который не был на похоронах собственной жены, может вернуться. Но если он вдруг сделает это, то передашь ему привет от меня. Ладно, мне надо на автобус еще успеть.

– Но он будет только через двенадцать часов!

– Ничего, подожду. Пока по такой грязи дойду до остановки, как раз двенадцать часов прой...Эй, что ты делаешь?

Ленка отошла на шаг.

– Холодный,- пробормотала она, трогая свои губы.- Ты слишком холодный.

Она побежала к лестнице.

– Эй, там же скользко!
– крикнул Мирослав, но было уже поздно. Нога Ленки скользнула, и девушка полетела вниз.

Или должна была бы.

– Эй, вашу истерику везде слышно, несмотря на непогоду,- сказал Женя, который до этого почти забрался на выступ, и успевший схватить Ленку за руку, прежде чем она упала вниз.

– Извини, но мне кое-что тебе надо сказать. Нет, Лена, это и тебя касается. Мирослав, я собираюсь побить тебя, и тогда ты не сможешь никуда уехать в течение, по крайней мере, трех месяцев. И Лена скажет тебе все, что хочет сказать, а ты выслушаешь все то, что она хочет сказать. И еще кое-что. Все время, когда я пытался соревноваться с тобой, я делал это не только ради себя. Лена, ты всегда смотрела только на него. Потеряв его из виду, твой взгляд тоже исчез где-то вдалеке. Теперь ты видишь его. И я надеюсь, что, благодаря этому, ты сможешь увидеть и меня. Ну что, готов?

И, почти сразу сказав это, Женя пнул камень, целясь в живот Мирослава. Но тот лишь увернулся.

– Эй, давай что-нибудь поинтереснее. Я знаю одного человека, который бы одновременно с этим кинул бы в меня весь канцелярский набор, плюнул, и попытался бы кулаком заехать.

Женя приблизился, схватил Мирослава за воротник, ударил головой по голове.

– Хватит!
– крикнула Ленка.

– Да ладно,- ухмыльнулся Мирослав.- Я знаю парня, который головой кирпичную стену пробил, и только хмыкнул.