Я иду искать. История вторая

Олег поднял убитого друга. Друга? Нет, пожалуй. Своими друзьями в чете он мог назвать Йерикку, Богдана... ну, еще — Гостимира. Просто этот парень был ОДИН ИЗ НИХ. Может, и не друг. Но боевой товарищ, погибший своем посту.

Твердислав был легче, чем при жизни, хотя с мертвецами вообще-то наоборот. Олег бережно опустил его в воронку, не замечая, что пачкается в крови. Закинул, лицо убитого остатками его плаща. И кутами начал сгребать землю в воронку.

— Погоди, — подошел Йерикка с лопатой, бог весть где взятой, — я быстрее.

Он еще не успел закончить свою работу, когда из веси прибежал мальчишка — он тащил котелок тушеного с овощами мяса, а за плечами — аж че­тыре одноразовых американских М72А2. Бухнув все это добро наземь, он сообщил:

— Принес, вот.

— Где ты раньше был?! — вдруг взорвался Олег, сжимая кулаки. — На десять минут раньше, и... а теперь — видишь?! — он в осатанении ткнул в сторону засыпанной воронки. — Там мой друг лежит! Он танк гранатами взорвал! Гранатами, потому что траханых РПГ...

— Будет, что он-то виной? — угрюмо спросил Богдан. — Есть станем лучше... Да и ты садись, — обратился он к хмурому парнишке.

Одних лет с Богданом — но мельче, босой, в куртке на голое тело, висевшей мешком, и подвернутых штанах, мальчишка был голоден, если судить по тому, как он ел. Горцы же снова начали засыпать, но по всей линии опять зашумело, залязгало — начиналась атака, и не с кем Олегу было спорить, какая по счету...

— Так, — Йерикка прикрыл кастрюлю трофейной каской, — потом доедим... Молодые люди, дым меня раздражает, предлагаю выдвинуться за эти горящие гробы.

— Принято единогласно, — Олег вытер ладони о траву и подхватил все четы­ре РПГ.

Они перебежали под прикрытием дыма саженей на двадцать вперед и залегли среди перепаханной земли рядом с тремя лесовиками. Олег только теперь заметил, что мальчишка поперся следом за ними — он нес «архар» уби­того Твердислава, обоймы рассовал в глубокие карманы куртки.

— Шел бы ты к родным, домой, — уже беззлобно посоветовал Олег, раздвигая трубы РПГ для стрельбы.

— Я из Панкова, — мальчишка нахмурился сильнее прежнего, потом с каким-то вызовом взглянул на Олега: — Сообразил, городской?

— Въехал, — пожал плечами Олег. Собственно, ему было плевать — в веси, возможность погибнуть была не меньше, а то, что мальчишка решил умереть с оружием в руках, не заслуживало ничего, кроме одобрения.

На этот раз Олег опоздал со снайперкой — пока пробирались на новую позицию, враг оказался уже на дальности действительного огня из автомат­ов.

— Две танка, еще две машины, две скорострелки, двести сажен!— выкрикнул Богдан.

— Подпустим на семьдесят, — решил Йерикка.

Олег выпустил навесом по пехоте два тромблона. Один из лесовиков молча сунулся лицом в приклад своего карабина — пуля угодила ему в левое ухо. Одна из машин, объезжая широкую воронку, подставила бок — Богдан вы­стрелил почти мгновенно из РПГ и со смехом отбросил использованный выстрел; машина загорелась, пехотинцы-десантники посыпались через люки...

— Беречь для танков! — предупредил Йерикка. Но один танк уже горел — его подожгли откуда-то слева. Сперва загрохотал АГС, его поддержал второй, но тут же пара вельботов, вырвавшись откуда-то из-за деревьев, начала утю­жить позиции.

— Сволочи! Ах, сволочи! — застонал Йерикка, перекосишись. Олег его вполне понимал. Вельботы безнаказанно и красиво ходили над позициями — когда же они ушли, то АГС больше не подавали голоса.

Потом все начало куда-то подниматься, взлетать — и рухнуло...

...Олег очнулся оттого, что его кто-то целовал и при этом зачем-то бил кулаком в грудь. Мальчишка открыл глаза — и увидел над собой Богдана. Тот заулыбался и что-то сказал, но Олег не понял, что. Его стошнило. Отпле­вываясь, он попытался сесть, но Богдан придавил его к земле:

— Лежи, что ты!

Только теперь до Олега дошло, что бой идет, и вообще, наверное, прошла минута, а то и меньше. И ещё — что Богдан делал ему искусственное дыхание

— Жив? — раздался голос Йерикки. Олег приподнял голову. Йерикка стрелял из-за выброшенной взрывом земли. Рядом с ним отстреливался лесовик. В па­ре шагов — мальчишка. Второго лесовика не было видно.

— Живой он! — весело откликнулся Богдан, хватая автомат. — Ты лежи, лежи одно, — он коснулся плеча Олега, и бросился к остальным.

— Танк, танк! — заорал лесовик, хватая РПГ. Олег повернулся на бок, нашарил автомат, сменил почти опустошенный магазин и пополз вперед.

Танк был саженей за двадцать. Еще ближе двигалась легкая машина, во­зле нее бежали и стреляли солдаты, Олег видел их лица, нашивки на форме и даже цвет глаз. Лесовик выстрелил из РПГ, но танк шел... и лесовик встал на колено, подхватывая вторую «трубу», а потом — упал, упало то, что выше пояса, срезанное очередью пулемета. Олег достал из мешанины посеченных ки­шок склизкую трубу и выстрелил в танк. Одновременно Богдан выстрелил во вторую машину и поджег ее. Олег тоже попал, но танк шел, хотя пушка его молчала, и из дыры в маске валил дым. Зато пулеметы захлебывались, и гусе­ницы мощно взрывали землю, гипнотизируя Олега — он хорошо помнил, как они обходятся с живым человеком и сейчас чувствовал, что готов бежать, ноги напряглись против воли. Вскочить и бежать. Бежать, бежать, пока не стихнет за спиной этот тупой, мощный лязг, заполнивший собой весь мир! На месте остаться помогло трезвое понимание — стоит оторваться от земли, и он будет тут же убит.

Мальчишка скручивал каким-то тросом три противотанковые гранаты и брикет тротила — с трудом удерживая на весу четырехкилограммовую связку. Олег не сразу понял, зачем он это делает. Понял, лишь когда взглянул в лицо паренька — упрямое, злое, с черными на белом пятнами веснушек, но в то же время вдохновенное. Поняв же, заорал:

— Дай сюда! Я поползу! — но мальчишка, вывернулся почти из самых рук, больно звезданул Олега босой пяткой в глаз и выкатился из-за земляного хол­ма. Полежал, перевернулся на живот и быстро, ловко пополз, вжимаясь в землю.

— Стой! — Олег рванулся за ним, но Йерикка дернул его назад:

— Прикроем его!

В самом деле — пехотинцы сообразили, что к чему. Но три ствола размели мальчишке дорогу. Он на секунду задержался у подбитой машины, поправляя свою связку, махнул рукой горцам и пополз дальше.

— Он же не сможет ее кинуть, то тяжко, — прошептал Богдан.

— Он не станет ее кидать, — тихо ответил Йерикка.

— То как? — расширил глаза Богдан. Вместо ответа Йерикка обнял его за плечо и, помедлив, сказал:

— Смотри, горец, как надо умирать.

Мальчишка поднялся в рост в шести шагах перед носом танка. Видно было, как пули прошили его насквозь, а потом он упал под гусеницы, вскинув над головой руки со связкой, ударившей по броне.

Олег, Йерикка и Богдан видели, как мальчишку разодрало в куски гусе­ницей... а потом сверкнуло пламя — ослепительно-магниевое, не гранатное. Подброшенная сдетонировавшей боеукладкой, башня танка взлетела и закувыркалась прочь, вращаясь, как тарелочка-фрисби...