Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР

Как легко плебею забыть о том, что это был крупнейший, преданный родине ученый, которым надо было гордиться и которого надо было беречь!

Осенью 1952 года разразилась тяжелая для врачей катастрофа. В короткий срок был арестован ряд крупных профессоров, в том числе В. Н. Виноградов. Еще за две недели до того он выступал по поводу своего семидесятилетия и благодарил отца родного Сталина. Одновременно был арестован П. И. Егоров [187]– начальник Главсанупра Кремля, ряд других терапевтов, отоларингологов, невропатологов, в том числе Б. С. Преображенский [188] (в будущем, как и Виноградов, Герой Социалистического Труда), А. М. Гринштейн [189] с женой Н. А. Поповой [190] (я только что с нею летал в Баку лечить Багирова [191] , местного султана, то есть секретаря ЦК Азербайджана, направо и налево расправлявшегося с неугодными, гноившего в тюрьмах местную интеллигенцию именем Сталина, как его друг, соратник и наместник).

187

Егоров Петр Иванович (1899-1966) - врач-терапевт, член-корреспондент АМН СССР. В 1947-1952 годы - начальник Лечебно-санитарного управления Кремля. В 1952 году арестован по «делу врачей». После смерти Сталина освобожден и реабилитирован.

188

Преображенский Борис Сергеевич (1892-1970) - советский оториноларинголог, академик АМН СССР.

189

Гринштейн Александр Михайлович (1881-1959) - невропатолог, академик АМН СССР. В 1940-1955 - профессор II МОЛМИ.

190

Попова Нина Алексеевна - невропатолог. С 1953 года - заведующая неврологическим отделением МОНИКИ.

191

Багиров Мир Джафар Аббас оглы (1895-1956) - советский азербайджанский партийный и государственный деятель, руководитель органов госбезопасности Азербайджана, нарком внутренних дел Азербайджанской ССР (1921-1927), Председатель Совета Народных Комиссаров Азербайджанской ССР (1932-1933), 1-й секретарь ЦК КП Азербайджанской ССР (1933-1953), Председатель Совета Министров Азербайджанской ССР (1953). После смерти Сталина снят со всех постов и исключен из партии, а в 1956 году расстрелян.

Мой товарищ еще по университету, Мирон Семенович Вовси, талантливый клиницист, генерал, лечивший маршалов, бывший главный терапевт Красной Армии во время Великой Отечественной войны, тактичный, осторожный и преданный Родине человек, действительный член АМН, редактор журнала «Клиническая медицина», был также арестован. Еще накануне, после окончания бюро отделения Клинической медицины в академии, он мне сообщил слухи об аресте врачей, отведя в сторону; вид у Вовси был, естественно, расстроенный - да и я был охвачен тревогой ожидания каких-то грозных событий, нависших над нами. Далее последовали многочисленные аресты врачей в Москве и в других городах, особенно среди евреев.

Затем последовало сногсшибательное официальное сообщение, охватившее всех ужасом. В нем от имени правительства сообщалось, что органами государственной безопасности раскрыта террористическая группа врачей-вредителей. Эта группа ставила своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активных деятелей Советского Союза. Следствием-де было установлено, что жертвами врачей-убийц пали товарищи Жданов [192] и Щербаков [193] . Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, неправильно диагностировали его заболевание и, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный режим и тем самым умертвили Жданова. Неправильным применением сильнодействующих лекарств врачи-убийцы сократили жизнь товарища А. С. Щербакова, доведя его до смерти (читая эти строки, я тогда же вспомнил, что Щербакова лечил Г. Ф. Ланг, но имя его, к счастью, не было названо, - так же, как в свое время - в период «вредительского лечения» А. М. Горького). Следствием-де точно установлено, что подлые убийцы состояли на службе у иностранных разведок и, являясь их наемными платными агентами, вели подрывную террористическую деятельность. Большинство участников террористической группы врачей - Вовси, Гринштейн и другие - были куплены американской разведкой, завербованы ее филиалом - международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт» [194] . На следствии Вовси будто бы заявил, что он получил директиву об истреблении руководящих кадров СССР из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича [195] (главного врача Боткинской больницы). Другие участники группы - Виноградов и Егоров - являлись, оказывается, старыми агентами английской разведки и выполняли ее самые гнусные задания. В сообщении еще говорилось, что разоблачение шайки подлецов-врачей явилось «сокрушительным ударом по американо-английским поджигателям войны».

192

Жданов Андрей Александрович (1896-1948) - советский государственный и партийный деятель. В 1946 году выступил с докладом, легшим в основу постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград», которое начало травлю А. Ахматовой и М. Зощенко. По официальной версии умер от инфаркта.

193

Щербаков Александр Сергеевич (1901-1945) - советский государственный и партийный деятель, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б). По официальной версии умер от инфаркта.

194

«Джойнт» - крупнейшая еврейская благотворительная организация со штаб-квартирой в Нью-Йорке. С конца войны до 1948 года «Джойнт» отправляла посылки религиозным общинам и частным лицам в СССР. В конце 1949 - начале 1950 года «Джойнт» была изгнана из всех стран Восточного блока (кроме Румынии), организацию обвиняли в шпионаже, диверсиях, нелегальных валютных операциях, спекуляции и контрабанде под видом благотворительной деятельности. В 1953 году арестованные по «делу врачей» медики были обвинены в том, что они являлись «агентами международной сионистской организации «Джойнт».

195

Шимелиович Борис Абрамович (1892-1952) - до 1949 года главный врач клинической больницы им. Боткина в Москве. Поэт, член Союза писателей СССР. Член президиума Еврейского антифашистского комитета. Был арестован в 1949 году по «делу Еврейского антифашистского комитета». Несмотря на пытки, не дал показаний и не подписал ни одного протокола. Расстрелян.

Неправильным применением сильнодействующих лекарств врачи-убийцы сократили жизнь товарища А. С. Щербакова

Чудовищный характер «дела врачей», «убийц в белых халатах», естественно, всех взбудоражил. Арестованных, конечно, ждала смертная казнь. От родственников их отшатывались, как от зараженных чумой. Во всех медицинских учреждениях принимались резолюции, клеймившие вечным позором вредителей, осквернивших священное знамя науки, медицины. На заседании президиума мы понуро повторяли официальную версию (один только старик Георгий Нестерович Сперанский [196] сказал, что ему трудно поверить во вредительство Виноградова). Я на заседании Московского терапевтического общества, как оставшийся председателем, должен был также повторить газетное сообщение (хотя в душе ни минуты ему не верил и считал себя поэтому просто трусом, если не подлецом; но ведь в ту минуту сказать, что все это ложь, казалось, значило погибнуть). Я, правда, старался только повторить газетные строки и не высказывать моего личного к ним отношения.

196

Сперанский Георгий Нестерович (1873-1969) - знаменитый русский советский педиатр, основоположник советской системы охраны детского здоровья, профессор, академик АМН СССР, член-корреспондент АН СССР.

Какова техническая сторона фабрикации «дела врачей-убийц», я толком не знаю. Метод, принадлежавший «корифею науки» Сталину, применялся уже бесчисленное множество раз, и этот раз отличался лишь скандальным своим характером; вредителями оказались виднейшие врачи, к тому же лечившие самих вождей. Говорили, что началось с разногласий в оценке электрокардиограмм, с жалобы какой-то особы (врача Кремлевской больницы Тимашук [197] ) на умышленное небрежение к ее диагнозам со стороны профессоров, оказавшей такую услугу государству (эту дуру наградили орденом Ленина и ввели как почетного члена в состав президиума Московского терапевтического общества). Говорили еще, что была проведена какая-то экспертиза - будто бы изучались записи консультаций в историях болезни и были найдены улики, подтверждавшие версию о неправильном, пагубном лечении. В числе таких экспертов называли даже Куршакова [198] , а также вызванных Сталиным грузин - профессоров Цинамдзгвришвили [199] и Н. А. Кипшидзе [200] , его однокашников по семинарии, дескать, народ надежный. Достоверно обо всем этом мне лично неизвестно.

197

Тимашук Лидия Феодосьевна (Федосеевна) (1898-1983) - врач кремлевского Ленчанупра. С ее заявления о неправильном лечении А. А. Жданова началось «дело врачей». 20 января 1953 года была награждена орденом Ленина «за помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц». После смерти Сталина была лишена ордена Ленина. Репрессиям не подвергалась, работала до пенсии в 4-м Главном управлении Министерства здравоохранения СССР.

198

Куршаков Николай Александрович - известный советский терапевт. С 1950 года был профессорм кафедры госпитальной терапии I МОЛМИ. В 1951 году перешел на работу в Институт биофизики АМН СССР, где возглавлял созданный им клинический отдел. В 1946 году участвовал в качестве эксперта в Нюрнбергском судебном процессе над фашистскими военными преступниками.

199

Цинамдзгвришвили Михаил Дорофеевич (1882-1956) - советский терапевт, академик АН Грузинской ССР, профессор. Заведующий кафедрами диагностики медицинского факультета Тбилисского университета и госпитальной терапии Тбилисского медицинского института, основатель и директор первого в СССР института клинической и экспериментальной кардиологии (в 1957 году институту присвоено имя Цинамдзгвришвили).

200

Кипшидзе Николай Андреевич (1888-1954) - академик АН Грузии, профессор, заведовал кафедрой терапии Тбилисского медицинского института и Тбилисского института усовершенствования врачей.

Можно, впрочем, себе представить, что в обстановке террора в кабинетах НКВД наши уважаемые профессора могли сделать все, что от них требовалось. Ведь даже и арестованные, как об этом они мне сами рассказывали, опровергали возведенные на них обвинения только первые дни; правда, их били по физиономии и по различным частям тела и ругали как последних негодяев - нервы и не выдерживали. Были и стояния часами перед следователем или сидения все ночи напролет под допросом без сна. В. Н. Виноградов мне говорил, что он подписал обвинительный акт уже после первых допросов, чтобы больше не мучили, - и его оставили в покое, даже книги стали приносить в камеру. Упорство проявил В. Х. Василенко. Арестовали его в поезде в Москву из Китая, где он был на консультации ряда руководящих работников, в том числе Мао Цзэдуна. В Пекине проводили с почетом, а привезли на Лубянку. Василенко стоически выдерживал мучения и так и не подписал свой фантастический обвинительный акт, поэтому он был доведен до последней степени истощения.

Какова техническая сторона фабрикации «дела врачей-убийц», я толком не знаю

Невольно задумываешься над вопросом, кому и зачем нужна была фабрикация именно этого дела? Ведь невыгодно перед всем миром представить положение в стране социализма так, как будто мы вернулись ко времени Борджиа, что видные ученые-врачи на тридцать пятом году революции решили отравить, как крыс, передовых деятелей государства? Вместе с тем было вредным посеять в обществе панику, недоверие к врачам (действительно, положение врачей вообще в эти мрачные месяцы было крайне тяжелым, в каждом из нас видели потенциального убийцу, а в Кремлевской больнице отношение к врачам сопровождалось еще презрением и угрозами). Оговорки, что основная масса врачей, конечно, честно работает и предана государству, действовали несколько успокоительно, но поскольку у больных не могло быть диагностического критерия, каков его врач - честный человек или убийца (ведь и те профессора рядились в личину), моральное положение наше стало скверным. Правда, больные в большинстве своем инстинктивно не слишком поверили правительству и партии. Так, ни в клинике, ни в институте лично мне не приходилось испытывать в это время проявлений недоверия; но мои сотрудники-евреи от этого сильно страдали.

Кстати, дело врачей резко раздуло в нашей стране антисемитизм. Говорили, что «дело врачей» было создано работниками НКВД (по способу, уже испытанному в период ежовщины) для того, чтобы запугать Сталина, держать его в таком состоянии, чтобы он ценил органы безопасности. История должна выяснить, однако, не было ли обратной картины: может быть, сам Сталин подсказал пустить в ход этот мнимый заговор, как это он делал раньше при инсценировке других сходных процессов. Впрочем, история, как я уже говорил, - плохой судья и всегда лжет в угоду начальству. Тем более, в покойника можно при желании вбить кол любого обвинения, и не потому, что мертвые сраму не имут (очень даже имут), а потому, что иным живым живется только тогда хорошо, когда становится плохо лежать некоторым мертвым (и их даже вытряхивают вон из могил - ибо и могилы могут мешать).

Невольно задумываешься над вопросом, кому и зачем нужна была фабрикация именно этого дела?

Поздно вечером 2 марта 1953 года к нам на квартиру заехал сотрудник спецотдела Кремлевской больницы. «Я за вами - к больному хозяину». Я быстро простился с женой (неясно, куда попадешь оттуда). Мы заехали на улицу Калинина, там ждали нас еще профессор Н. В. Коновалов (невропатолог) и Е. М. Тареев, и помчались на дачу Сталина в Кунцево (напротив нового университета).

Мы в молчании доехали до ворот: колючие проволоки по обе стороны рва и забора, собаки и полковники, полковники и собаки. Наконец мы в доме (обширном павильоне с просторными комнатами, обставленными широкими тахтами; стены отделаны полированной фанерой). В одной из комнат были уже министр здравоохранения (новый, А. Ф. Третьяков [201] ; Е. И. Смирнов был еще в декабре снят в связи с ревизией министерства правительственной комиссией и перешел вновь в военное ведомство на прежнее амплуа начальника Военно-санитарного управления), профессор П. Е. лукомский [202] (главный терапевт Минздрава), Роман Ткачев [203] , Филимонов [204] , Иванов-Незнамов [205] .

201

Третьяков Андрей Федорович (1905-1966) - советский государственный деятель. В 1940-1946 годы - нарком здравоохранения РСФСР. В 1946-1948 годы - министр медицинской промышленности СССР. В 1953-1954 годы - министр здравоохранения СССР.

202

Лукомский Павел Евгеньевич (1899-1974) - советский терапевт, академик АМН СССР. Внес значительный вклад в изучение инфаркта миокарда и патогенеза коронарного атеросклероза, аритмий сердца.

203

Ткачев Роман Александрович (1898 -?) - известный советский невропатолог.

204

Филимонов И. Н.
– невропатолог, профессор.

205

Иванов-Незнамов В. И.
– терапевт, доцент.

Министр рассказал, что в ночь на 2 марта у Сталина произошло кровоизлияние в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги. Оказалось, что еще вчера до поздней ночи Сталин, как обычно, работал у себя в кабинете. Дежурный офицер (из охраны) еще в 3 часа ночи видел его за столом (смотрел в замочную скважину). Все время и дальше горел свет, но так было заведено. Сталин спал в другой комнате, в кабинете был диван, на котором он часто отдыхал. Утром в седьмом часу охранник вновь посмотрел в скважину и увидел Сталина распростертым на полу между столом и диваном. Был он без сознания. Больного положили на диван, на котором он и пролежал в дальнейшем все время. Из Москвы из Кремлевской больницы был вызван врач (Иванов-Незнамов), вскоре приехал Лукомский - и они с утра находились здесь.

Консилиум был прерван появлением Берии и Маленкова [206] (в дальнейшем они всегда приходили и уходили не иначе как вдвоем). Берия обратился к нам со словами о постигшем партию и народ несчастье и выразил уверенность, что мы сделаем все, что в силах медицины. «Имейте в виду, - сказал он, - что партия и правительство вам абсолютно доверяют, и все, что вы найдете нужным предпринимать, с нашей стороны не встретит ничего, кроме полного согласия и помощи».

206

Маленков Георгий Максимилианович (1902-1988) - советский государственный и партийный деятель, член Политбюро ЦК КПСС (1946-1957), секретарь ЦК КПСС (1939-1946, 1948-1953). В 1953-1955 годы - председатель Совета министров СССР. В 1957 году за попытку отстранить Н. С. Хрущева от власти снят со всех постов и исключен из партии.