Я, мои мужья и их любовницы

Оказавшись в комнате Мэтью, я застыла у двери, опустив голову. Втягивать во взрослые разборки сына не хотелось совершенно, и я даже на долю секунды обрадовалась, что он учиться в закрытой школе и будет далеко от всей этой грязи. Вот только держать его в неведенье и только по факту рассказать, что вот так вот получилось, значит, потерять в какой-то степени его доверие.

— Мэтью…

— Все хорошо, мам, — пробормотал сын и, подняв голову, посмотрел мне в глаза. — Я все понимаю…

— Нет, не понимаешь, — покачала я головой и присела напротив Мэтью, ласково погладив его по голове. — Но тебе и не нужно ничего понимать. Единственное, что я хочу, чтобы ты знал, что мама тебя очень сильно любит и никогда, ни при каких обстоятельствах, не перестанет любить, — уверено закончила я, мягко улыбнувшись.

Едва не упав, когда Мэтью порывисто меня обнял, я со свистом выдохнула сквозь стиснутые зубы. Оказывается — это невероятное чувство, которое затапливает все естество щемящей любовью. Теплые объятия сына.

— Все хорошо, не беспокойся, — пробормотала я, прижав к себе сына сильнее.

— Но ты ведь можешь просто выйти замуж за кого-то другого… — отвернувшись, сдавленно прошептал Мэтью. — Папа, он…

— Что? — удивленно выдохнула я, понимая, что вот-вот упаду от шока.

— Я знаю, что он сделал тебе больно, очень больно. Но он ведь может жить в каком-то другом доме, отдельно.

— Мэтью, милый…

— Мне Стив рассказывал, что его мама не хотела больше жить с его отцом, и он она наняла…. — пробормотал сын и, шумно выдохнув, замолчал. — Ладно, я все понимаю.

Вздохнув, наверное, уже в сотый раз, удивляясь тому, насколько Мэтью взрослый не по годам, я взяла сына за руки, вынуждая развернуться ко мне. А вот думать о том, что те бедные сыновья «матерей года», которые захотели свободы, чувствовали в момент, когда понимали, что произошло, было выше моих сил. Как и о том, какое у них вообще складывается представление о взрослой жизни. Тут же никаких искренних чувств, никакого доверия. Такие дети будут всю жизнь оглядываться назад, боясь, что и их ударят в спину, предадут.

— Мэтью, я не собираюсь никого нанимать и не собираюсь убивать твоего отца, да и Вильяма тоже, — выдохнула приглушенно я, без слов понимая то, что хотел сказать сын.

— Но они же…

— Да, они сделали… мне больно, когда-то. И да, я не хочу, чтобы они присутствовали в моей жизни, но, как бы там ни было, Карл твой отец и ты имеешь право общаться с ним и видеться, когда сам того захочешь. Кто я такая, чтобы отнимать у тебя это право? — вскинула я одну бровь, погладив удивленно смотрящего на меня Мэтью по щеке.

Хотя, чего кривить душой, мне бы хотелось, чтобы Мэтью больше никогда не виделся с Карлом и Вильямом.

— Ты моя мама… — прошептал он и у меня на глаза выступили слезы.

— И как твоя мама, я должна думать, прежде всего, о тебе, — поцеловав мягкую щеку и шумно втянув воздух рядом с макушкой сына, проговорила я. — Но, сразу предупреждаю, легко твоему папе не будет, как и Вильяму. И да, жить мы вместе тоже не будем.

— Я все понимаю, — порывисто кивнул сын.

— Милый, запомни, каждый сам кузнец собственного счастья. Ну и в жизни всегда присутствует закон «бумеранга».

— Бумеранга?

— Всем воздастся по заслугам, — весело проговорила я, подмигнув улыбнувшемуся сыну.

Надеюсь, Мэтью не возненавидит меня, когда его отец окажется на улице, исключительно из-за закона «бумеранга»…

Пять дней! Пять дней я чувствовала себя настоящей белкой в колесе. Сначала разговор со строителями и Мэтью. Сын до последнего отмалчивался и не рассказывал, какую именно комнату он хочет, но в итоге мы все-таки определились. Теперь комната Мэтью пусть и не напоминала комнату семилетнего мальчика на Земле, но и больше не была похожа на комнату какой-то одинокой дамы.

Светло и темно синие обои, большая стильная гардеробная, ванная комната по самому современному веянию этого мира со встроенными артефактами подогрева воды, большой письменный стол в комнате и даже несколько игрушечных повозок. Последнее было чисто моей инициативой, но, думаю, ничего плохого в этом нет. Так что комната получилась современной и практичной одновременно, пусть и стоил этот ремонт не дешево.

Себе я решила тоже немного освежить комнату и «смыть» душок прежних хозяев. Ничего супер критичного я не меняла, только попросила освежить обои и добавила так же современные артефакты в ванную комнату. Получилось прекрасно, я была в восторге. Особенно учитывая тот факт, что справились строители всего за пять дней и это они еще не были все магами. Точнее, только один из них был магом, который и устанавливал артефакты в ванной комнате.

Жаль только, что все это время я никак не могла активировать защитный артефакт и избавить себя от навязчивого внимания «мужей». Да и странно было бы дать разрешение на посещение нашего с Мэтью этажа всем строителям, а водить их за руку было бы, по меньшей мере, глупо.

Мужья уж не знаю, как додумались до этого, но явно где-то сильно ударились головой, причем одновременно. Или они думают, что я дура? Но как еще можно объяснить их поползновения в мою сторону? А однозначный интерес было не возможно не понять. Двусмысленные шуточки и интерес к тому, где я и что делаю. И если бы только это, но еще и попытки зажать меня где-то в углу!

Так бы и оторвала мешающие им причиндалы!

Впрочем, именно благодаря поведению мужчин я и бегала, как белка в колесе. Во-первых, наведалась к артефактору и предложила ему помощь в рекламе его товара. А во-вторых, искала во всех возможных библиотеках и книжных магазинах информацию о том, как можно разорвать узы брака и были ли уже прецеденты разводов.

С первым все пошло не так гладко, как хотелось бы. Мужчина пусть и понял мой посыл правильно, да и выгоду явно смог просчитать едва ли не с первого моего слова, вот только соглашаться все равно не спешил. Да и кто захочет делиться деньгами? Артефактор не хотел, правда, отказываться от моего предложения тоже не спешил. В итоге пришлось действовать более деликатно и продуманно. Предложить мужчине для начала рекламу его переговорного артефакта, а после уже заключить долгосрочный контракт на рекламу с десятью процентами от продаж.

В итоге, теперь у меня была «работа». Еще непонятная работа, без однозначного графика и плана, но уже что-то. Правда, решить, как именно буду рекламировать артефакты, я не успела. Всем известное «сарафанное радио» было бы идеальным вариантом, если бы я посещала какие-то тусовки и знала местное высшее общество. Вот только «сарафанное радио», как по мне, не то, что нужно современному обществу, так что я неустанно придумывала новые идеи, стараясь нащупать то, что мне действительно нужно.

Еще и узнать, как именно можно избавиться от мужей никак не получалось. У меня даже появилась совсем уж нелицеприятная мысль о том, что все это специально спланированно. Вот не знает никто, как именно можно расторгнуть брак и живут все себе спокойно. Ведь понятно, как день, что за одним прецедентом с расторжением брака обязательно пойдет второй и третий. Кто ж откажется от реального шанса, если жить вместе выше всяких сил?

С одной стороны, лично я, могла понять власть этого мира. Не имея возможности развестись, все будут более осознанно подходить к выбору партнера. Но ведь всегда есть вероятность, что человек со временем может изменить свои взгляды на жизнь. Хотя, что я могу знать о нерушимости брачных уз, если мама то и дело выходила замуж и разводилась. Возможно, будь на Земле такая же система брака, то люди были бы более осознанными, и не было бы такого количества разводов?

— Я должна собраться! — решительно пробормотала я себе под нос и с тихим вдохом развалилась на лавочке в уже известном мне парке.