Я – наложница для Прайма

– Нет, – отрезает прайм, занося руки назад и через голову стягивая футболку.

– Нет, – нервно передразниваю его и отворачиваюсь, начиная с увлечением разглядывать шкаф, чтобы уберечь себя от разглядывания по пояс голого мужчины. – Почему же так категорично? Денег жалко?

– Нет, потому что мы представились супружеской парой. Это нелогично – брать второй номер, – своим фирменным безэмоциональным голосом возражает Дез и тянет вниз штаны прямо вместе с бельем.

Я вспыхиваю от его бесцеремонности и , пробормотав " я в душ, не смей заходить", ретируюсь в ванную с позорной скоростью. Только щёлкнув задвижкой, выдыхаю, почувствовав себя хоть ненадолго в безопасности. Поворачиваюсь к мутному зеркалу и натыкаюсь на свой неестесственно сверкающий взгляд. Надо успокоиться. Он же не будет принуждать, верно? Вроде бы сказал, что нет. Хотя кому я, чёрт возьми, верю? Полуроботу-полукоту? Что вообще за дикое сочетание? Ладно, не важно. Нужно просто принять душ, подождать, пока он уляжется и, если повезёт, заснёт. В крайнем случае на полу размещусь. Всё лучше, чем в лесу на ветках. Откручиваю вентиль и усаживаюсь прямо на кафель, подставляя макушку и колени теплым ласковым струям, зачарованно наблюдая, как вода, закручиваясь, исчезает в стоке. Только бы уснул.

Когда я решаюсь приоткрыть дверь ванной, свет в спальне уже не горит. Внимательно прислушиваюсь к царящей в номере тишине и улавливаю мерное дыхание прайма. Похоже он действительно спит. Облегчение тёплой волной разливается по телу, напряжение отпускает, и всё же едва заметный укол разочарования пронзает меня. Значит не так уж и хотел...

Прогоняю эту мысль из головы, не давая ей окончательно оформиться, и крадусь к кровати. В паре сантиметров от матраса застываю в нерешительности и смотрю на спящего звездой прайма. Длинное мускулистое тело Деза заняло практически всю постель. Его голова повёрнута ко мне, веки плотно закрыты, лишь ресницы иногда едва заметно подрагивают, и я впервые замечаю, какие они длинные. Обычно его глаза так светятся, что сложно сосредоточиться на чём-то ещё. Широкая грудная клетка мерно поднимается на вдохе, одна рука лежит на плоском животе чуть ниже пупка, прикрывая дорожку из светлых жестких волос. Простыня небрежно накинута на бёдра, не давая понять, до конца он разделся или всё-таки нет.

Я сглатываю, невольно задерживая взгляд на этом лёгком куске ткани. Прилагаю усилие, чтобы отвести глаза и вновь вернуться к безмятежному расслабленному лицу спящего мужчины. Жаркий румянец опаляет щеки, мягкой волной согревает изнутри грудную клетку, опускается влажной тяжестью вниз живота. Дез сейчас не может поймать мои ощущения, и я даю себе волю. Не стесняясь, разглядываю его. Аккуратно, чтобы не разбудить, ставлю одно колено на матрас, затем другое. Прайм почти не оставил мне свободного места на широкой кровати, я и медлю. Сижу на постели, возвышаясь над ним, прежде чем пристоиться на самом краешке матраса. Красивый. Какой же он красивый...

– Насмотрелась? – раздаётся насмешливое.

Жгучее смущение выбивает воздух из лёгких. Не успеваю среагировать, как сильные руки, легко подхватив меня, сажают на мужские бёдра, и я слишком отчетливо убеждаюсь в том, что Дез разделся полностью.

– Отпусти, – хриплю, но как-то вяло.

Я слишком ошарашена. Тем, что он меня застукал. Тем, что голый, и к моей промежности сейчас сквозь тонкий хлопок белья прижимается наполовину вставший член. И тем, что от этого становится невыносимо горячо. Дыхание предательски срывается на мелкие жадные глотки кислорода.

– Отпусти же, – говорю громче, с трудом выталкивая из себя слова. А сама не делаю никакой попытки выбраться из цепких рук. Тело будто онемело, вросло в него, отказываясь разлучаться.

– Что ж ты так меня боишься? – тянет Дез вкрадчивым голосом. Одна его рука отпускает моё бедро и забирается под майку, оставляя после себя россыпь крупных мурашек на коже, – Ты же хочешь...

– Нет, – выдыхаю, инстинктивно втягивая живот под его ладонью, медленно ползущей вверх.

– Нет? – щурится он, и пальцы добираются до мягкого полушария груди, оттягивают сосок. Приходится прикусить щёку, чтобы не всхлипнуть. Моё "нет" и так совсем не убедительно. Даже для меня самой.

– Ты обещал... – мой голос дрожит в такт нарастающей знойной пульсации внизу живота.

Дез молчит, лишь сильнее сжимает мою грудь и бедро. Пальцы до боли впиваются в кожу, обжигая. Словно добычу поймал и не желает отпускать. Томительные секунды напряженной звенящей тишины. И его хватка неожиданно так резко ослабевает, что я чуть не заваливаюсь ему на грудь.

– Хорошо, – губы прайма растягивает ленивая какая-то совсем кошачья улыбка, – Просто поцелуй меня. Сама. И будем спать.

33.

– Обойдешься, – шиплю зло.

Злость – это то, что мне нужно. Отличное отрезвляющее средство, уже не раз выручавшее меня.

Но похоже не сейчас. Дез лишь щурится в ответ, в глубине загорается знакомый пугающий свет. Я отшатываюсь, но рука на бедре держит крепко, лишь елозить выходит по его бёдрам, отчего становится ещё жарче.

– Не смей, – мой голос срывается чуть ли не на визг.

Упирающаяся в промежность твёрдость добавляет паники. Я вижу по прайму, что он уже не играть хочет. Да и он сам это прямо сказал мне пару часов назад. Вот только ещё прайм говорил, что как раз так с ума и сходят. Когда занимаются сексом под связью этой их чёртовой. Я не хочу!

– Я даю тебе выбор, а ты мне, Риана? – Дез иронично вскидывает бровь, – Я не хочу силой, но что мне остаётся?

Его ситуация похоже забавляет. Мой страх свихнуться. Это оказывается весело! Злость вновь затапливает с головой, чуть ли не из ушей льётся.

– А просто отстать не пробовал? – фыркаю в ответ, – Да и это ты называешь выбором? Либо расцеловывать тебя самой, либо ты меня опять загипнотизируешь и унизишь?

– Считаешь связь со мной унижением?! – он вдруг хищно скалится, глаза предупреждающе сверкают, напоминая, кто здесь главный.

И я резко осознаю, что ещё чуть-чуть и совсем переступлю черту. Злить по-настоящему мне его не хочется. Страшно. Лицо Деза вновь приобретает равнодушное выражение, и он откидывается на подушки, выжидающе смотря на меня. Только пальцы на моих бёдрах рассеяно выводят замысловатые узоры, мешая сосредоточиться. Перевожу смущенный взгляд на его чуть приоткрытые губы. Закусываю щеку. Это ведь просто поцелуй. И он сказал, что после мы будем просто спать... Просто...Всё просто...

– И ты белье оденешь, – добавляю вслух своё условие. Ещё не хватало, чтобы он об меня ночью своей дубинкой тёрся.

– Хорошо, – совершенно серьёзно произносит Дез, не сводя с меня пристального взгляда.

Я сглатываю и медленно наклоняюсь к нему. Дурацкое ощущение, что в этот момент время замедляется, прошивает насквозь. Мне приходится положить руки на его грудь, чтобы опереться, и ладони тут же начинает покалывать от жара, исходящего от его кожи. Застываю в миллиметре от мужских губ. Лицо обдаёт тёплое дыхание, наши взгляды встречаются, и жар от ладоней разливается удушливой волной по всему телу. Дез не двигается, замирает, только взор медленно перемещается на губы, отчего они непроизвольно раскрываются. Пальцы на моих бёдрах останавливаются и сильнее впиваются в мягкую плоть.

"Это просто поцелуй" – в сотый раз убеждаю себя мысленно, но как ни стараюсь – не могу избавить себя от мысли, что это один из самых интимных моментов в моей жизни.

Подаюсь вперёд, качнувшись, и касаюсь губами его разомкнутых губ. Низ живота обволакивает мягким жаром, пылающая волна прокатывается по позвоночнику. Его губы твердые и упругие, горячие, в меру влажные. Это вкусно. Рот приоткрыт. Я прижимаюсь сильнее, размыкая свой. Обжигающее прикосновение языка жалит, сбивая дыхание. Глубже. Мои пальцы сжимаются на мужской груди, с силой проводя по упругой коже. Его рука неожиданно зарывается мне в волосы, крепко обхватывает затылок, тянет ближе к себе. Из горла вырывается стон, но он тонет, не найдя выхода. Язык Деза толкается глубже, с напором уже, зубы прихватывают нижнюю губу. Рука на бедре до боли сжимает ягодицу. Мужское сердце быстро и сильно бьётся прямо в мою ладонь сквозь ребра. Я пьянею от интимных ощущений. От жара, исходящего от прайма, плотно обволакивающего меня. Подаюсь сама навстречу, посасываю его язык, ритмично повожу бёдрами, трусь о горячий твёрдый член, упирающийся мне в промежность. Мысли вылетают из головы. Белье намокает, и мужчина не может это не чувствовать. Но мне всё равно сейчас. От возбуждения лихорадит.