Я напишу тебе, крошка

Наконец последовал сильный удар в носовую часть транспорта – такой сильный, что Бен прикусил до крови язык.

– Ракета-а-а! – истошно заорали вокруг.

Второй удар пришелся прямо по крыше броневика, у Бена зазвенело в ушах.

«Вот как оно бывает на самом деле…» – подумал он, решив, что все кончено.

– Вторая! Вторая ракета!

– Добивают гады! Скорее наружу, иначе сгорим!

Распахнулись двери, внутрь хлынул дневной свет, а ему навстречу ринулись обезумевшие люди – все скопом.

Началась свалка, взвод выбирался из транспорта, словно зубная паста из сдавленного тюбика.

Как оказались снаружи, Бен и Джо не помнили. Они стали приходить в себя, лишь почувствовав запах цветущих люциний, вокруг которых как ни в чем не бывало вились красные шмели.

– Кажется, ничего не горит, Джо… – заметил Бен.

– Да вроде, – согласился тот, подняв голову.

Транспорт стоял, уткнувшись носом в основание срубленного им же бетонного столба, а сам столб лежал на корпусе машины, переломившийся в нескольких местах и державшийся только на стальной арматуре.

– Эй, так выходит, никаких ракет и не было? – проговорил Бен и, оглядевшись, поднялся на ноги.

– Выходит так, – согласился Джо. Другие бойцы взвода тоже стали разбираться в сложившейся ситуации, и вскоре Джо с Беном услышали крики несчастного водителя, которого от души молотили перепугавшиеся солдаты.

– Хватит, хватит, я сказал! – закричал лейтенант Бабицкий, размахивая пустым пистолетом и оттаскивая солдат от водителя.

Наконец ему это удалось, солдаты, тяжело дыша, подались назад.

– Эй, ты живой? – спросил лейтенант, наклоняясь над водителем.

Тот в ответ лишь слабо пошевелился, потом вдруг, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги и понесся к транспорту. Дверца кабины со стуком захлопнулась, взревел двигатель, броневик чуть подался назад, затем сорвался с места и помчался прочь, поднимая известковую пыль и страшно грохоча на неровностях разбитой дороги.

– Стой! – первым очнулся Бабицкий. – Стой, ты не смеешь нас бросать!

– Ты не смеешь нас бросать! – эхом повторили солдаты. Однако разобиженный водитель и не думал останавливаться. Еще несколько секунд тяжелый транспорт гордо мчался по дороге, но вдруг огненный столб подбросил его, словно картонную коробку, и мгновение спустя прогрохотал взрыв.

Солдаты попадали на землю, но больше взрывов не последовало. Потрясенные бойцы взвода обратили взоры на своего командира, ожидая от него разъяснений.

– Ну чего вылупились? – смахивая с берета пыль, сердито спросил Бабицкий. – На его месте должны были оказаться все мы.

– Выходит, этот парень нас спас, – произнес Бен Аффризи.

– Точно! – подтвердил капрал Лендерс. – А Близнер его ботинком в лицо колотил – ну разве не сволочь!

– Один я его, что ли, колотил?! – возмутился Близнер. – Все били…

– Тихо… – Лейтенант поднял руку, и все сразу умолкли, понимая, что взводный получает ценные указания.

– Да, сэр… Вынужденно сошли раньше, а наш транспорт подорвался на мине…

– На какой мине? – удивились в штабе.

– Точно не скажу, но «сигму» подбросило, как щепку. Думаю это «ЛОТ-300» или даже «500».

– Постой, лейтенант, а как называется улица, на которой вы находитесь?

– Улица?

Бабицкий прикрыл рукой портативное устройство связи и вопросительно взглянул на своих бойцов.

– Баумштрассе, дом пятнадцать, – с готовностью доложил Джо Миллиган.

– Баумштарссе, у дома пятнадцать, сэр, – повторил лейтенант.

– Дом пятнадцать?! Да как же вы туда забраться могли, вы ведь уже четыре фугаса проскочили! – поразился человек из штаба, потом задумчиво произнес:

– Может, у них запалы отсырели…

– Так что же нам делать?

– Что делать? А хрен его знает. Транспорт к вам посылать опасно, так что возвращайтесь своим ходом до дома четыре и там начинайте окапываться. И будьте внимательны, по нашим сведениям, этот сводный ударный батальон республиканцев еще не ликвидирован.

– Опасный контингент, сэр?

– Опасный? – Штабной человек нервно хохотнул. – Я полагаю, лозианцы и сами рады от них избавиться.

65

Отступление до Баумштрассе, четыре происходило довольно быстро, и по лицу взводного нетрудно было догадаться, что дела подразделения плохи.

– Давай быстрее, парни! – нервно оглядываясь, подгонял солдат Бабицкий, и те, обливаясь потом, тащили тяжелые винтовки и поднимали пыль, словно стадо диких животных.

– От кого бежим, сэр, если не секрет? – тяжело дыша, поинтересовался Близнер.

– Остатки ударного батальона… – честно ответил лейтенант. – Говорят, с такими лучше не сталкиваться.

Бежавшие рядом Джо и Бен переглянулись. Они поняли, что практически убегают от самих себя.

Бен даже заулыбался, а затем начал негромко похохатывать, представляя, как катанский взвод убегает от призраков вчерашних новобранцев, которые полегли на улицах этого злого городка.

– Эй, что это с ним? – спросил Бабицкий.

– Это у него нервное, сэр, – ответил Джо. – Сейчас пройдет.

Наконец взвод добрался до дома номер четыре и остановился, чтобы начать окапываться. И тут выяснилось, что ни у кого нет лопат.

– Ну и сами виноваты, – зло усмехнувшись, произнес лейтенант. – Штыками копайте. Хотели как полегче, да вот не получилось. Копайте, чего стали?

Джо и Бен первыми подобрали себе подходящее местечко и стали ковырять его штыками. Вопреки ожиданиям, работа шла быстро. В грунте оказалось много камней, и поддевать их штыками было довольно просто.

Часа за полтора круглый окопчик с тремя хорошо укрепленными бойницами был закончен, а его качество и добротность сейчас же привлекли внимание всех солдат взвода, которые продвинулись в своей работе не так далеко.

– Ни хрена себе! Это ж просто капитальная огневая точка! – почесывая живот под пропотевшей курткой, сказал капрал Лендерс. – Вы, ребята, прям как два экскаватора.

– Аффризи и Миллиган – молодцы, – похвалил лейтенант Бабицкий. – Всем делать как у этих парней.

Воспользовавшись случаем, бойцы взвода самовольно устроили перерыв, а трое из них, не говоря ни слова, отправились к ближайшему заведению, на запыленной вывеске которого было обещано лучшее в городе разливное пиво.