Я нарисую симфонию неба

«Раз, два, раз, два», – Стас дирижирует.

Как весело! Оказывается, у него получается повелевать строгой учительницей, будто она – кукла на веревочках. Стас поворачивает голову и показывает язык сидящему за стеклянной дверцей буфета печальному Пьеро с нарисованными на тряпичном лице слезами.

Дверь в гостиную приоткрыта. Мама начинает играть что-то очень печальное и подпевает тихим бархатным голосом:

«И ты ко мне вернешься – мне сердце говорит, мне сердце говорит…» 12

12

Песня Сольвейг из драмы «Пер Гюнт», слова: Г. Ибсен; музыка: Э. Григ

Стас замирает. Таинственная дымка заволакивает веранду, погружая предметы в мягкий туман цвета черемухового настоя. Мама всегда заваривает его, когда у Стаса болит живот. Рот мгновенно наполняется слюной, словно почувствовав терпкий привкус ягод.

И печка, и сердитые блестящие калоши Лины Борисовны, и круглый пестрый вязанный коврик у порога – все постепенно исчезает. Стас вытягивает руку, и вот уже и она чуть просматривается сквозь сомкнутые ресницы. Невыразимо хочется плакать. Внутри все сжимается от непонятной тревоги.

«Кто вернется к нам? Кто?» – гадает Стас, потирая защипавшие глаза. Он знает, что никогда не задаст этот вопрос…

Мама часто сажала Стаса на колени, когда играла. Он чувствовал себя сказочным королем на троне. Таяли стены комнаты, раздвигался потолок. Все вокруг переставало существовать, превращаясь в половодье радужных звуков. Стас начинал подпрыгивать и болтать ногами в такт.

«Стасик, не мешай!» – мама в шутку сердилась и принималась тискать его. Отражение в полированной стенке пианино строило смешные гримасы.

Неожиданно мама поднимала руки. С минуту тонкие длинные пальцы с похожими на лепестки миндаля ногтями подрагивали, а потом яростно обрушивались на клавиши. Темно серебристые стремительные раскаты, как шарики ртути из нечаянно разбитого градусника, рассыпались по полу, закатывались под диван, под стулья. Сердце Стаса билось испуганной птахой, он хватал подол маминого платья.

– Испугался? – ее локоны щекотали ухо.

Стас мотал головой:

– Серый ежик! – он растопыривал пальцы, изображая иголки.

– Революционный этюд Фредерика Шопена, – мама смеялась и сжимала Стаса в объятьях, а он, припав к ее груди, слушал, как сильно стучит сердце. И в этом ритме ему тоже чудилась музыка…

Стасу – пять. Он это точно помнит! На вопрос «сколько тебе лет», мама научила показывать ладошку и говорить «вот сколько!» Он сидит за детским столиком и сосредоточенно раскрашивает карандашами грузовик.

Мама заходит в комнату, вытирая руки полотенцем, садится на стул у пианино.

– Хочешь узнать, как называются ноты?

Стас откладывает рисунок, вскакивает и подбегает к инструменту. Откидывает тяжелую крышку и тычет в самую нижнюю ноту «до».

– Эта – красная, – он быстро пробегает указательным пальчиком по всем «до», переходя от октавы к октаве.

– Красная? – мама удивленно поднимает брови. – А почему?

– Она горячая, как огонек, – Стас осторожно гладит клавиши. – А эта – желая, только не лимон, а большой цыпленок, – он поднимает руки и подтягивается на носочках.

Стас с упоением объясняет маме, почему «си» – блекло розовая, а «фа» – всегда довольная, с хитрой лисьей мордочкой. Как в сказке про зайку.

Мама подходит к фортепиано, садится, разворачивает Стаса спиной к себе и начинает играть по одному звуку, вразнобой.

В голове у Стаса пляшет радостный хоровод, а в глазах рябит от быстрой смены цветных пятен.

Мама поднимает голову и тихо говорит отцу, стоящему в дверях:

– Это невероятно… У него абсолютный слух…

Отец улыбается. Пожимает плечами и разводит руки в стороны, а Стас пугается, словно у него нашли неизлечимую болезнь, начинает всхлипывать и косится на маму. Она бережно притягивает к себе, обнимает и целует в висок. Стас прижимается к ее воротничку, вдыхает фиалковый запах, и ему снова хорошо…

– Доктор, он очнулся! – знакомый раскатистый баритон.

Хлопнула дверь. Шаги. Стас с трудом разомкнул веки. Белый потолок, белые стены. Едко пахнет лекарствами. Монотонное пиканье. Грудь облепили электроды. Он попробовал встать, и тут же получил сильный болезненный пинок в затылок. В голове словно перекатывался тяжелый шар с острыми шипами, а перед глазами плавали червячки. Яркий пучок света. Стас застонал.

Конец ознакомительного фрагмента.