Я не аристократ

— Надо, — я встал. — Куда побежим? И ошейник снять бы уже, а? — Я подцепил пальцами толстую кожу. — Его же можно просто разрезать?

— Нет, — покачала головой Лярис. — Ошейник магический. Мы с ним потом разберёмся. Пошли!

— А куда?

— Для начала в соседнюю комнату, там кладовая. Подберём тебе одежду поприличнее, чтобы в глаза никому не бросался. Хорошо если с высоким воротом, чтобы ошейник закрывал. Да шевелись же!

Кладовая оказалась больше похожей на склад. Вдоль стен тянулись ряды стеллажей со стопками чистой, но уже не новой одежды.

Я бы тут и за сутки не разобрался, но Лярис уверенно прошла к полке у правой стены, немного порылась там и швырнула мне белую рубаху и уныло-коричневую униформу — куртку и штаны.

Я бодро натянул штаны. Чуть коротковаты, но в целом сидят нормально. Рубаха оказалась с вышивкой по манжетам и вороту-стойке. И она почти скрыла ошейник.

— А дальше куда пойдём? — нетерпеливо спросил я, путаясь в узких рукавах куртки.

— В лес, конечно! В Озёрах людям делать нечего, русалки нас не любят. В деревне все на виду, нас там сразу найдут. В посёлке сектантов тоже нечего делать, да и не примут они нас. Для начала сделаем шалаш прямо в лесу, а там видно будет.

Куртка оказалась мала: тянула на спине и не застёгивалась на груди. Я попробовал было её снять, но рукава плотно обхватывали руки, стесняя движения, и самостоятельно выпутаться не получалось.

Лярис хихикнула. Мидора подошла и одним рывком сдёрнула с меня цепкую одёжку, а затем скомандовала подруге:

— Найди что-нибудь пошире!

— А ваша родня не сможет помочь? — предположил я. — Что если укрыться у какой-нибудь тёти? Бабушки?

— Какая родня? — удивилась Лярис. И застыла, словно внутри у неё что-то замкнуло.

— Ну ты же была когда-то маленькой девочкой? — удивился я. — У тебя были родственники. Или ты их всех порубила в капусту, и теперь сиротинушка?

— Я всегда была охранницей, — тускло отозвалась Лярис, отвернулась от меня и снова склонилась над стеллажом.

— Нет у нас семей, — буркнула Мидора, глядя, как Лярис роется в тряпках. — Мы всю жизнь охранницы. Раньше в Охранной школе учились.

На миг мне стало неловко, но я подумал, что работа охранников, как ни крути, дело опасное и, быть может, правильно, что набирают для неё людей бессемейных, возможно сироток или отказников.

Я, видно, обидел девчонок. Задел за живое.

Беда-то какая — родных у них нет, семей тоже. Никого и ничего, кроме работы в доме взбалмошной баронессы.

Но почему же они с такой лёгкостью готовы бросить её, чтобы помочь бежать случайному рабу, с которым покувыркались в ванне?

Они что, первый раз в жизни удовольствие получили от секса? Крышу сорвало? Ну, Рыжик, ну гигант мысли и отец русской эротической школы.

— А если сбежать в другой город? — предложил я, решив, что странности девушек мне сейчас на руку.

И уж секс-то я им обеспечу, не вопрос, раз им так зачесалось. Мне они обе тоже очень понравились.

— Так ведь нет никаких других городов, — удивилась Мидора.

Я выронил башмак, который сунула мне Лярис.

— Как нет? Да не может такого быть!

— Ну, шевелись же! — прикрикнула Лярис. — В лес побежим. Лес — он большой. А город только один, что тут непонятного?

* * *

Вопреки подозрениям Марины, Аделаида Бейнвольская во время разговора с ней не замышляла никаких коварных планов. Ссориться с семьёй влиятельных Эскобаров — себе дороже.

Конечно, расставаться с новым рабом ей ужасно не хотелось.

Аделаида и сама не могла себе объяснить, чем её так зацепил молодой парень, с которым она даже переспать не успела. Вроде бы и внешность обычная — брюнет, глазёнки наивные…

Но почему-то именно с ним ей сейчас хотелось поскорей оказаться в спальне.

Баронесса представляла, как новый раб испугается хозяйку, как будет прижиматься к ней, целовать ноги, умолять о пощаде.

Его нужно будет сначала слегка приручить с помощью плётки, а потом погладить и потискать бедняжку.

Ну и всё остальное, разумеется. Обидно, что такую притягательную игрушку оставили ей всего лишь до завтра!

Сначала Аделаида решила, что прикажет привести нового раба в спальню сразу после ужина, чтобы не прерываться потом на еду. Но спустя время сообразила, что стоит сначала порасспросить парня.

Как он попал к Эскобарам, и как его украли? Может быть, найдётся зацепка, позволяющая если не оставить его себе насовсем, то хотя бы потянуть время?

Поговорить было нужно немедленно!

Аделаиду вдруг охватило такое горячее нетерпение, что она не стала звонить горничной, а схватила любимую плётку и сама отправилась к охранницам.

Бездельничают поди, лентяйки? Нет, чтобы самим догадаться и привести хозяйке нового раба!

Помещения личной охраны, в отличие от остальных комнат слуг, находились на том же этаже, что и личные покои Аделаиды.

Однако, к ее удивлению и досаде, в комнате, которую занимали Мидора и Лярис, никого не оказалось. Мало того, там царил невиданный беспорядок: шкафы распахнуты, сундук открыт, на полу тряпки!

«Похоже, охранницы в спешке собирались куда-то, — подумала баронесса, хмуря брови. — Но куда? Она никаких поручений девушкам не давала. Неужели решили развлечься без спросу?»

Аделаида взмахнула в воздухе плёткой — ну сейчас и они у неё получат! Нашли время устраивать бардак!

Но сначала она сама приведёт раба, а потом устроит баню нерадивым охранницам.

Недовольно поджав губы, Аделаида направилась в изолятор, где раб должен был находиться до окончания карантина.

В доме были и другие охранники, но баронесса пошла одна, не желая медлить ни одной лишней секундочки. Чего ей бояться? Раб был в магическом ошейнике и не сумел бы даже помыслить о том, чтобы напасть на госпожу.

Каковы же были удивление и ярость Аделаиды, когда она обнаружила, что засов изолятора не задвинут!

Она распахнула дверь и вскрикнула: комнатушка была пуста!

— Охрана! — взвизгнула Аделаида, но ни Лярис, ни Мидора её не услышали, а до охранников, что стояли у входной двери отсюда было не докричаться.

Тогда баронесса закусила губу, подобрала длинные юбки и широким кавалерийским шагом, свирепо постукивая рукояткой хлыста по растопыренной ладони, направилась в комнату мажордома.