Я не аристократ

Интересно, а мясо он ест или только травкой питается?

Мы уже были готовы ехать, но Раст, дурак, всё медлил. Стоял на коленях и молился. Не понимал, что надо удирать.

Ведь если волкомеды стали полноправными жителями этого мира, они могли и поведение изменить! Теперь вообще непонятно, чего от них ждать!

Но Раст не врубался. Да и я не сразу сообразил. Я же не воин, я — сборщик мебели, мать вашу закатную!

— А ну, пошевеливайся! — заорал я на колдуна! — Руки в ноги! Вперёд и с песней!

Воины оживились.

— А песню споёшь? — раздался робкий голос самого бородатого.

Ну как дети, ё-моё.

— Спою, — пообещал я. — Если Раста поможете на коня посадить!

В конце концов звери нас учуют, даже если не услышат. А песнями, может, и распугаем?

— Да мы жи-во! — загудели мужички.

Они погрузили колдуна на коня с почтительностью, но настойчиво. И мы поскакали.

Подгоняя коленями свою лошадку, я задумался: какую же песню мне выбрать? Современные были уж больно ситуативными. Даже любимая мною «Дорожная».

Ну, вот как петь, выезжая впереди конного строя: «Я куплю тебе змею или черепаху?»

Ведь не поймут мужики. Тут надо что-нибудь близкое душе воина…

И я запел: «Пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идём…»

И воины подхватили, словно бы они уже слышали эту песню.

* * *

По субботам в «Магнетик. инк» царила сонная тишина, иногда прерываемая нецензурными выкриками из кабинета техподдержки.

Немногие испытатели-«суточники» молча лежали в капсулах, а в техподдержке резался по сети в доту единственный техник. И оторвать его от игры могли только пожар или наводнение.

Ну, или вторжение любимого начальства.

Начальство в этот раз вторглось без объявления войны: коварно и неожиданно. Да и вахтёр дежурил какой-то недобрый: не позвонил с вахты, что Пётр и Павел уже крадутся по лестницам.

Дежурный же, вместо того, чтобы играть потише, орал на весь коридор:

— Ну, ёрш вашу медь! Ну чё этот, мать-мать, кэрри-то опять в лесу делает! Ну, в бога мать за красную армию! Почему на мид-лейне опять никого? (Вольный оцензуренный перевод.)

Пётр, конечно услышал. И вошёл. И освежил дежурному знание русского языка.

Минут двадцать освежал, пока худосочный Павел потея бился с железной дверью и непослушными ключами.

Наконец пришёл Пётр, выяснил, что ключ был выбран на связке не тот, и тут же открыл дверь, что называется, в одно касание.

Оба «апостола» с порога кинулись к железному ящику, где лежал Сергей.

— Ну как? — озабоченно спросил Павел, ещё не веря своим глазам.

— Норм, — выдохнул толстый Пётр. — Гроб стоит, жизнедеятельность идёт!

— Я боялся, что он за ночь — того, — скривился Павел.

— Боялся, и удрал жрать и спать? — съехидничал Пётр.

— Нет, ну где мой личный любимый сон, а где всё это… — Павел поёжился. — Давай начистоту, Петя? Надо смотреть правде в глаза: мы этого парня уже убили, а труп утилизировать тебе.

— Почему убили-то? — не понял толстяк. — Вот он, живёхонький.

— Да потому что, когда он придёт в себя, думаешь, он оценит, что мы его в ящик затолкали?

— А мы скажем — эксперимент, — пожал плечами Пётр и добавил неуверенно. — И бабок ему… — Потом подумал и кивнул: — И киллера наймём. Ибо руки марать… Лучше бы он сам помер. Мешки-то у меня есть подходящие. Литров на сто пятьдесят…

— А чё такие большие?

— Такие купили.

Павел вздохнул и поклацал мышкой, чтобы разбудить экран компа.

— Щас посмотрим, чем у нас этот игрок всю ночь занимался.

— Это у нас — ночь была, — фыркнул Пётр. — А у него там уже… — Он посмотрел на часы: —…Третьи сутки пошли. Развлекается, наверное. В гареме.

— А Марина?

— А Марина же… — засомневался Пётр, но вовремя вспомнил, что посоветовал ей выкрасть Сергея. — Ну, да, — кивнул он. — Тогда, наверное, с Мариной и развлекается.

— Да ну, так она ему и дала, — хихикнул Павел.

— Ну… — толстяк задумался и облизал губы. — Ну, если дала, тогда уже никуда и от меня не денется. Тут важно начать…

— Петя, — вдруг сказал Павел и снова заклацал мышкой. — Ты проверь, в ящике он нормально лежит?

— Да я же проверил, — нахмурился толстяк. — Тёплый, дышит. Даже не обоссался. В принципе так и должно быть. Деприватор замедляет процессы жизнедеятельности. Так что: четырнадцать часов, полёт нормальный! И приборы нормально показывают.

— А в локации его нету!

— Как нету?

— А вот так. Смотри.

Павел и Пётр склонились над экраном.

Там шла рябь, показывающая, что контакт с игроком не установлен.

— Глюк! — убеждённо сказал Пётр. — Перезагружай систему.

Павел отправил комп на перезагрузку и поставил чайник.

Потом бросил в кружку с надписью «Во!» пакетик зелёного и три кубика сахара, залил кипятком, отхлебнул горячущего, он так любил.

Пётр чай пить не стал. Он ещё раз подошёл к ящику, пощупал тяжёлый медленный ритм пульса Сергея, не доверяя механике. Хмыкнул.

— Ну? — поторопил он Павла.

Тот отхлебнул чай и подошёл к экрану.

— Нету! — констатировал он. — Всё работает штатно, значит, это пропал сигнал с ошейника игрока.

— А как такое могло случиться? Он что, снял и уничтожил ошейник?

— А это нам наказание за грехи, Петя, — пояснил тощий, прихлёбывая чаёк. — Сломалось что-то. Надо из головного офиса мастера вызывать.

— Из Чморска?

Они оба поморщились.

— А Герман? — вспомнил Пётр. — Он через час придёт!

Павел пожал плечами: а я, мол, что сделаю.

Он погонял по экрану характеристики персонажей и добавил:

— И Марины твоей нету.

— А другие игроки — есть? — насторожился Пётр. — Может, у нас сервак глючит?

— Есть игроки, — Павлу было нечем успокоить коллегу. — С ночи трое лежат. И в восемь утра двое припёрлись.

— То есть система работает? — уточнил Пётр.

— Вроде работает, — кивнул Павел.

Толстяк задумался, походил по кабинету, где кроме железного ящика со сборщиком мебели, стола с компьютером и чайника на окне больше ничего не было, даже стульев, и предложил: