Я не хочу назад. Книга 2

– Если я сейчас не выпью - точно кого-нибудь, убью!

– Ты не одинок в своем желании, - меланхолично проговорил старший принц, наливая вино во второй кубок.

– Что, меланхолия?
– дразнясь, посмотрел на брата Уль

– Она самая, жду не дождусь, когда этот цирк разъедется, и вы с Руимой уберетесь на месяцок в какое-нибудь дальнее поместье.

– Зависть - очень плохое чувство, - наставительно промолвил младший принц.
– И ни в какое дальнее поместье мы не собираемся, вот еще глупости!

– Вот как?
– удивился Расколоритер.
– А зачем ты тогда затеял отделку своей резиденции? Там уже лет двадцать никто не бывал, поскольку ты все время мозолишь мои королевские очи своей физиономией.

– Ну во-первых, женатому человеку полагается иметь свой собственный дом. Во-вторых, должен же у нас с Руимой быть уголок, куда мы сможем сбежать от созерцания твоей кислой физиономии и маминых белошвеек? И в-третьих - там отличная охота!

Рассмеявшись, Рас махнул рукой и отхлебнул вина, а Уль присмотрелся к рисункам, небрежно разбросанным на столе:

– Милое личико, кто такая?

– Да просто рисовал, не думая.
– Пожал плечами принц.

– Интересно, ты не думал - один, два, три, пять, восемь! Восемь портретов одной и той же девушки, ты часом не влюблен?

Расколоритер нервно выдернул из рук брата исчерканные листы и спрятал их в папку с геральдическим знаком.

– Что вы все пристали, - раздраженно пробурчал он, - не знаю я ее! Просто нарисовал.

– Ага, - глубокомысленно протянул Уль, но, увидев, что брат готов взорваться, тут же переключился на серьезный тон: - Ловушка готова, но если в нее опять попадется та миленькая горничная или тот невзрачный конюх, я буду подозревать всю прислугу замка.

– Сработает только после свадьбы?

– Во время церемонии.

– Отлично!

И братья, оставив дела сердечные, перешли к обсуждению текущих забот.

Глава 27

Мореходы тихонько ворчали, но очень тихо, чтобы не потревожить уснувшую на руках у отца Спящую-на-волне. На пути к королевской дороге их поджидала засада, хорошо, что мудрый ярл запретил брать с собой добычу и украшения, только теплую одежду и оружие. В большой деревенский сарай сложили не только часть оснастки корабля, паруса, бочки для воды и провизии. Раскопав в углу земляной пол, спрятали в яму все ценное. Ярл сам поменял у купца пару полновесных кошелей с монетами на пергамент с векселем столичного банка, легкий свиток не утяжелит в пути и в бою, а, прибыв в столицу, мореходы спокойно купят нарядную одежду и подарки молодоженам. Вот и ворчали мореходы, тихонько растирая непривычные к ходьбе ноги, понимая, что предусмотрительность ярла спасла немало жизней.

Их ждали за деревней, в которой караван остановился на обед, возможно, ждали, что привычные к суровому климату мужчины в этих мягких краях отяжелеют от пива и горячего мяса. Но ярл был мудр, и едва Спящая-на-волне прикоснулась к рукаву его одежды, как он, кивнув, велел хозяйке трактира уложить в корзину еще теплые пироги и копченое мясо и проследил, чтобы все налили горячего меду во фляги и держали оружие под рукой. Ворча, мужчины покорились, поглядывая на девушку, которая всматривалась в вязь рун на широком кожаном поясе, вышитом шелком. Кто и в какие времена изготовил эту вещицу было неизвестно, но женщины, обладающие даром, могли увидеть в переливах шелковых ниток руны, предсказывающие будущее. Тихая и незаметная в обычной жизни, Спящая-на-волне становилась храброй, как воин, едва дело доходило до магического искусства. Она могла ночью отправиться на Остров Призрака за необходимой для отвара травой, могла взглядом усмирить дикого зверя, помешавшего ей искать редкий мох, или остановить полдюжины мужчин, посланных за нею Старым Лисом. О, пройдоха-купец знал, за чем охотился: мать Спящей-на-волне звали Ходящая-во-снах, она происходила из древнего рода морских ведьм и могла явиться во сне любому. Так что кровь Спящей, которую она могла передать своим детям, была ценнее золота, что скопил для нее отец. Вот почему девушка не сидела в тихом доме за прялкой, а всюду была в окружении команды корабля, а чаще просто ходила за руку с приемным отцом или его помощником.

'Морские драконы' шли в конце каравана - непривычные к тряске в телегах, они часто шли пешком, разминая ноги, высматривая в зимнем лесу зайцев и косуль для вечерней похлебки. Но вот у морды передней лошади вжикнула стрела, и купцы схватились за оружие. Не утяжеленные поклажей северяне тут же сорвались с дороги, ныряя в глубокий снег. Спящую-на-волне отец спрятал под телегу, и девушка завела монотонную песню, призывая неудачу на головы врагов. Сразу отбить нападение не получилось: невидимые противники хорошо укрылись в густом подлеске, обстреливая караван. Стрелы били только в отошедших от телег, поэтому ярл крикнул десятникам, чтобы не отходили далеко и прикрывали Спящую.

– Похоже, явились не просто пограбить, им нужна наша Видящая!

– Шиш им!
– проскрипел старый Щит, прикрывая девушку сбоку огромным посеченным кое-где щитом, который старик всюду носил с собой. Десятники поддержали его громким кличем:

– УУУУУВээээй!!

Но молодые задорные воины в горячке боя увлеклись преследованием и едва не попали в ловушку еще раз. Нападавшие приготовились хорошо, отбегая все глубже в лес, огрызаясь стрелами, они незаметно заманивали увлеченных бойцов в самую чащу, но вдруг от повозок раздался дикий визг, переходящий на такие высокие ноты, что у всех сражающихся заложило уши. Мороки спали с глаз, и они увидели, что тропа с узкой гатью ведет в болото. Развернувшись, прикрывая друг другу спины, 'Драконы' вернулись к обозу, где получили хорошую трепку от десятников. Высокий воин с усами, заплетенными в косички, так виртуозно объяснял сеголеткам, откуда они взялись и куда отправятся, если еще раз не услышат приказа, что краснели даже много повидавшие приказчики обоза.

Выложившаяся на снятие чужого заклятия девушка обмякла на ледяной земле. Ярл вытащил дочь, никому не доверил растирать ледяные руки и ноги, поил горячим медом и сокрушенно качал головой: Спящая сорвала голос и от большого выплеска силы напоминала малого ребенка, лежала и нехотя глотала отвары, которые смог приготовить купеческий лекарь. Команда хотела вернуться в деревню и переждать, пока девушке станет лучше, но ярл велел двигаться дальше:

– До свадьбы осталось всего три дня, а нам еще следует позаботиться о красивой одежде для всех, не будем терять время, мы не трусы, чтобы прятаться в нору от одной шайки наглых выскочек!

И команда продолжила путь.

***

Рита и Вран наслаждались временем отдыха - в поместье все было налажено и без них, домоправительница охотно подавала завтрак в спальню, а за обедом и ужином они встречались с управляющим, который, несмотря на холодное время года, активно взялся за воплощение идей хозяйки. Новобрачные проводили время не только в постели, радостно открывая друг друга, они много разговаривали, делились детскими воспоминаниями, и кажется, не было ничего, чем они не хотели бы поделиться. Однажды Вран спросил:

– Ты хотела бы вернуться в свой мир, если бы могла?

Они гуляли по заснеженным аллеям зимнего парка, Маргарита куталась в очередной подарок управляющего - элегантный плащ из плотной шерсти с меховой опушкой и меховую муфту, вошедшую в моду в столице только в этом сезоне. Задумавшись, она вынула руки из теплого меха, ласково погладила мужа по лицу и, глядя в глаза, тихонько сказала:

– Нет, мое сокровище, я не хочу назад. Если бы у меня появилась возможность съездить в гости, повидать маму и отца, надрать уши сестренке, я была бы очень рада. Все же я скучаю по ним и не хочу думать о том, что они, возможно, оплакивают меня как погибшую.

Голос девушки едва слышно зазвенел, герцог покрепче прижал к себе жену, мысленно моля всех Светлых Богов о даровании им счастья. Постояв немного, супружеская чета отправилась в дом - пить несравненный мятный чай с аппетитными гренками, на которых были слоями уложены копченое мясо, жареное яйцо и свежая зелень, выращенная домоправительницей в маленьком солярии, нависающем над крыльцом. Разморённые прогулкой и сытной пищей они тихонечко занялись делами: Вран пересел за письменный стол и стал просматривать прихваченные с собой бумаги о ларце Ахтамара, иногда зачитывая наиболее важные, по его мнению, моменты вслух. А Рита сидела рядом в глубоком кресле и с наслаждением рукодельничала; домоправительница щедро поделилась своими запасами, оказалось, что это она расшивала те несколько лент, которые горничная вплетала в волосы герцогини каждое утро. И вот теперь Рита, мирно мурлыча под нос что-то о любви, расшивала своему мужу жилет. Узнав у управляющего имя портного, который шил такие прелестные вещички для дам, она упросила его отвезти в качестве образца один из жилетов герцога и снять с него мерку. Сразу же по этой мерке были заказаны три жилета: один черный как ночь, второй серый, в тон уютной 'штучке' Маргариты, и третий темно-синий, для торжественных мероприятий. И вот сейчас Рита попросту хулиганила, она не просто вкладывала в свой труд любовь и заботу, она вливала в каждый стежок силу, превращая обычную одежду в оберег от болезней, переохлаждения и порчи. Вместе с золотыми нитками в ткань впивались лучики Благословения Династии, черные, мягко отливающие перламутром жемчужины становились броней, способной остановить кинжал или стрелу. Герцог благосклонно слушал мурлыканье жены, оно не мешало ему изучать ветхие пергаменты и более свежие бумажные листы, зато в доме становилось уютнее, а от довольства хозяйки молодел и дух-хранитель, все резвее носясь по округе. И вот в один из таких тихих вечеров на обеденном столе вдруг засветился небольшой контур, потом оттуда показалась изящная рука в черном рукаве и оставила на столе запечатанный конверт. Контур схлопнулся, свечение погасло, конверт, перевязанный двуцветной лентой, остался лежать на столе. Герцог быстро подошел и осторожно дотронулся до конверта кончиком кинжала, никакой реакции не последовало, и тогда он спокойно взял конверт в руки. Печать, соединяющая ленты, слегка засветилась и треснула. В конверте оказался кусочек пергамента с официальным приглашением герцога и герцогини эт Верис на свадьбу принца Ульсоритаса и Верховной Хранительницы Династии. Ниже другим почерком было приписано: