Я не играю по правилам

Новенький лишь сопит, сосредотачиваясь на технике выполнения упражнения. Я думала, он фыркнет, ответит что-то, но нет, он лишь зубы сжимает и пашет. Будем считать, удивил. Я правда ожидала немного другого.

Они с Андреем меняются местами. Третьяков роняет мяч на ноги партнера и вдруг снова оглядывается на меня. Андрей в этот момент выталкивает мяч в обратную сторону…

Он оказывается в ловких руках новенького за секунду до попадания в лицо.

– Третьяков, если ты не прекратишь отвлекаться, я заставлю тебя жонглировать гирями.

А он лишь усмехается, вновь возвращаясь к работе, только движения становятся резче, и вены на руках проступают четче. Андрею приходится подстраиваться под новый ритм.

– Вот это мне нравится! – Комментирует Миханыч, направляясь ко мне. – Характер у парня, конечно… – Прислоняется к стене, не прекращая следить за процессом тренировки наших ребят. – Ничего, и не таких воспитывали. Сделаем и из этого волчонка человека.

– Хорошего футболиста мне из него сделай, – раздается до мурашек прохладный голос за моей спиной. Привет, Вика, – уверенный шепот касается моего уха.

– Здравствуйте, Дамир Исламович, – оглядываюсь на одного из наших спонсоров, заодно плавно увеличивая расстояние между нами. – Вы к нам по делу?

– На новенького заехал посмотреть. Интересно стало, ради чего Леший решил рискнуть карьерой, – насмешливо отвечает он.

– Ради кого, – машинально поправляю Дамира, и тут же прикусываю язык.

Арифулин сложный и неприятный, как змей, от которого лучше держаться подальше. Вроде и не делает ничего ужасного, но осадок всегда остается.

– Да нет, – хмыкает он. – Пока ради чего.

Мирослав замирает на месте, жестко принимает мяч в ладони и, крепко сжав его, разворачивается к нам.

Глава 3**

Мирослав

В детском доме за такое сразу давали в морду, не разбираясь, кто там перед тобой стоит. Главное, это защитить себя, иначе общество тебя уничтожит как слабое звено. Мяч в моих ладонях, кажется, вот-вот лопнет. От того, чтобы зарядить им в ухмыляющееся лицо того, кто назвал меня вещью, отделяет лишь здравый рассудок и поставленная цель. Я давлю в себе инстинкт, выработанный за восемнадцать лет жизни с «волками», переключаю внимание на настороженную Вику, отмечая про себя, как ей идет белый халат. Это меня успокаивает. Плечо в моменте сжимает тренер, привлекая мое внимание. Еще раз смотрю в глаза нашего врача. В них волнение и тепло, такое необычное и мне незнакомое. От удивления расслабляю руки и мяч выскальзывает, ударяется об пол и откатывается в сторону от меня.

– Дамир Исламович, – говорит Миханыч мне прямо в ухо. – Один из наших спонсоров.

– Я уже понял.

– А раз понял, тогда давай на индивидуалку. Посмотрю на тебя внимательнее, – хлопает он меня между лопаток.

Оглядываюсь, а Вики уже нет. Зато есть этот спонсор, цинично разглядывающий парней, исключительно как товар, который можно выгодно продать. Снова хочется дать ему в морду, но тренировка гораздо важнее личных заскоков. Если бы я не умел себя контролировать, из спорта вылетел бы гораздо раньше. Теперь надо доказать это в новой команде. Как? Хрен знает. Я только одним способом умею это делать – пахать на результат.

Миханычу сейчас особенно благодарен за то, что не жалеет. Нагружает меня отдельно по полной, вставляя язвительные комментарии и здорово поднимая настроение.

Из зала выхожу в числе последних. Штрафные отжимания делать все же пришлось.

Устало плетусь в раздевалку, разглядывая фотографии и доски с информацией на стенах.

– Мир, – зовет капитан. Он едва ли не самый старший в команде, а я, получается, наоборот, самый младший.

– М? – кидаю потную футболку на скамейку у шкафчика.

– Ты с Арифулиным аккуратнее будь, если хочешь здесь задержаться. Он в открытую никогда не играет, но может в такое дерьмо втянуть, что ты потом не отмоешься, а у тебя, итак, проблемы. Еще и Лешего за собой утащишь. Он за тебя, считай, что кровью подписался перед спонсорами. Услышал? – Смотрит на меня, как на мальчишку, которого очень хочет поставить в угол, но не может.

– Услышал, – с усмешкой киваю Сане.

– А ты не скалься, – хмыкает Кирилл, придерживая полотенце на бедрах. – Кэп дело говорит. Подставишься под Арифулина, вся команда пострадает, а ты можешь крест на карьере ставить. Этот мудак злопамятный. Ему если на ногу случайно наступить, он бонусы на пару месяцев срежет.

– А владелец клуба на это никак не влияет? – Становится интересно мне.

– У них там какие-то свои терки, нас не посвящают, – Откликается нападающий Артем. – Просто не нарывайся, окей? И это… – хитро скалится он. – С Викой без шансов.

– Даже не пытался, – веду плечами, направляясь в душ.

– Ну-ну, – хмыкает Артем.

Парни за моей спиной посмеиваются, шурша одеждой и вжикая молниями сумок.

Через полчаса собираемся в просторной, очень светлой столовой. Разъезжаться по домам нет смысла. У нас встреча с главным тренером, будем разбирать последнюю игру нашего ближайшего соперника, а затем немного погоняем мяч на поле и только потом разойдемся.

Удивляет, что еда для команды бесплатная. На стойке сбалансированное меню симпатично разложено по тарелкам. Выглядит вполне съедобно, или мы адски проголодались. Но разговоры от разных столов начинают доноситься только тогда, когда практически прекращают звенеть приборы. Я пью чай и смотрю перед собой, слушая двоих членов своей команды. В свободное от футбола время, здесь все равно говорят о футболе, или о фильмах. Мои соседи по столу, вероятно, близко дружат, потому что один рассказывает второму про какие-то проблемы с женой. Похоже, не в первый раз. Смотрю на него. Не сильно он меня старше, может пара лет, ну, года три, окей. И уже женат. Может потому и проблемы?

Перестаю прислушиваться к их разговору. Он меня не касается, я в целом не очень понимаю, как сейчас совмещать личные отношения и профессиональный спорт. У нас жизнь по расписанию: тренировки, питание, сон, секс. Особенно в сезон. Как вписать сюда женщину, которая все это выдержит?

Оглядываюсь, услышав женский смех, вырвавший меня из странных размышлений. За дальним столом психолог команды что-то воодушевленно рассказывает, размахивая вилкой в воздухе, а Вика не перестает улыбаться, и уже в третий раз за день я залипаю на ее теплых глазах. Она будто чувствует. Косится в мою сторону, продолжая слушать подругу. Взгляд становится более строгим и внимательным несмотря на то, что губы улыбаются.

Ее голубые глаза сейчас сияют. Ей идет не только белый халат, но и хорошее настроение. На щеках появился легкий румянец, а на нижней губе без помады стала заметна маленькая ранка, похожая на укус. Так сильно нервничала? Почему?

Опускаю взгляд ниже, на ладони, сложенные друг на друга на коленях, как у примерной девочки. Вспоминаю про наличие обручального кольца и отворачиваюсь. Это точно стоп-сигнал, даже если бы я чего-то захотел с ней. Быстро допиваю чай и сваливаю.

В холле забираюсь на подоконник, вставляю наушники, включаю музыку и собираюсь почитать материал последних лекций из универа, пока есть время. Только вникаю в текст, как меня отвлекают. Раздраженно вскидываю подбородок и напарываюсь на прямой, уверенный взгляд Екатерины Шмидт.