Я не киллер, я – палач

Сама Стелла предпочитала говорить о покойниках: «Вечная им память!» По ее мнению, это было что-то нейтральное, то, что примиряло и христиан, и язычников. Однажды услышав это выражение, она всегда говорила именно так.

– Наташа, ты о чем сейчас думаешь? Об отце и сестре?

Девушка посмотрела на Антона и кивнула.

– А как они погибли?

– Их убили…

– Убили? Ничего себе! Кто?

– Одного – водка, вторую – люди.

– Как это так? – опешил Антон. – Твою сестру убили? Но она была такой молодой… Сколько ей было?..

Он посмотрел на дату рождения и смерти Беллы, начал, беззвучно шевеля губами, подсчитывать про себя ее возраст.

– Не трудись, восемнадцать ей было. Только исполнилось, перед самой смертью…

– Ни хрена себе! И кто же ее? За что?

– А ни за что! Просто троим взрослым дядям вдруг взбрело в голову поиметь девчонку, чистую, наивную… Знаешь, я много раз думала о сестре и считаю, что она была по-настоящему святой: работала, читала добрые книжки, шила, мечтала… Она даже почти никогда не ругалась и никого не судила… Жила честно и ждала свою любовь – чистую, верную… А дождалась троих сорокалетних подонков, которые заманили ее в лес, изнасиловали, издевались, потом задушили и утопили…

У Антона расширились глаза от ужаса. Он смотрел на Стеллу, не в силах перебить, а она вдруг решила рассказать ему все. Как они дружно жили с сестрой, какой она была и как ее убили – все в подробностях. Как потом полицейские решили не наказывать этих нелюдей, посчитав их вину недоказанной.

– Подожди… Так те мужики, за которыми ты следила… – Антона вдруг озарила догадка, он даже схватил подругу за руку.

– Да, это были они. Знаешь, я думаю, эти гады просто откупились, у них денег – до хрена и больше! Я действительно следила за ними и, знаешь, что выяснила? Они – коррупционеры! Я по «ящику» передачу видела, это именно так называется. Они взятки брали – пачками, портфелями! У них – шикарные квартиры, и машины-иномарки, и дачи, и мебель дорогая… Жены, любовницы… Они и по заграницам ездили… Вот скажи, Антон: чего этим уродам не хватало? Грохнули девчонку ни за что ни про что, откупились и жили себе дальше припеваючи. Их даже совесть не мучила, представляешь?!. И тогда я решила сама покарать их. Должен же был кто-то это сделать! Не должно быть так, чтобы такое страшное преступление сошло мерзавцам с рук!..

Антон слушал ее, разинув рот. Похоже, он не ожидал такого поворота событий.

– Наташа! Ты… ты такая сильная! Я тобой восхищаюсь! – наконец выдал он с чувством.

– Правда? Ты говорил, что, окажись ты на моем месте, сделал бы то же самое…

– Да, я убил бы…

– Вот видишь! Мне кажется, каждый поступил бы так же. Есть вещи, которые нельзя простить, забыть, сделать вид, что ничего не произошло, и жить спокойно дальше.

Стелла почувствовала, что ей стало трудно дышать, и потянулась к сумке за сигаретами. Достала из пачки одну, закурила, протянула пачку Антону.

– Так тот урод в загородном клубе – твоих рук дело? – снова ужаснулся Антон.

– Моих. Он душил мою сестру, и я тоже задушила его… И потом, они ее все насиловали… Ну, как это тебе сказать? Извращенным способом. Поэтому я отрезала им… кое-что и запихивала в рот.

– А с кем ты еще поступила так же?

– Да был один подонок… Его, наверное, пока не нашли. Я заманила его в такое глухое место… Так получилось, он далеко и глубоко… Но подробности не выпытывай, все равно не скажу.

– Наташ, а теперь, когда эти уроды сдохли, что ты будешь делать?

– Подожди, как это «сдохли»? Сдохли, да не все. Остался еще один… И знаешь, я думаю, он у них – самый главный! И это даже хорошо, что он из этой поганой троицы остался последним: пусть еще его страхи помучают перед смертью, а я растяну для себя это удовольствие… Так приятно осознавать, что твой враг страдает!..

– И кто же это?

– А тот гад, который в имущественном комитете работает. Ты не представляешь, Тошка, какие он деньги просит только за то, что дает разрешение занять помещеньице поудобнее! С меня, например, сто тысяч запросил, и это еще как «со своей»! А сколько таких предпринимателей у него за день?! А за месяц?!. Вот откуда у него и дача шикарная с бассейном, и еще одна квартира, которую он собирается покупать за пять «лимонов»… А уж сколько девчонок он к себе в постель уложил – счету нет! Пользуется, гад, тем, что они ему отказать не могут.

– Вот сволочь!.. Подожди, а как девчонки-то соглашаются на такое?

– Соглашаются… Помещение нужно, вот и…

Антон доел пирожок, Стелла протянула ему кухонное полотенце, захваченное из дома, и он тщательно вытер руки.

– Знаешь, что, Наташа? Я буду тебе помогать, вот!

– Спасибо, только ты и так помогал мне…

– Нет, теперь я буду делать это осознанно. Ты права: таких гадов надо убивать – мир без них будет чище. В общем, я решил… Говори: чем я могу тебе помочь?

Стелла посмотрела на Антона с грустной улыбкой.

– Хороший ты, Тошка, нет, правда, хороший… Я так рада, что познакомилась с тобой! Что бы я без тебя делала?!

– Значит, я тебе нравлюсь? – обрадованно спросил парень, почесав свой веснушчатый нос, который обгорел на солнце и облупился.

– Нравишься.

– А ты вышла бы за меня замуж?

Стелла посмотрела на него удивленно. Замуж ее звали впервые, и это было, конечно, очень приятно, но… В глубине души она понимала, что когда парень нравится – это одно, а любовь – это все-таки другое. Антон ей всего лишь нравился, назвать чувство к нему любовью она не смогла бы. Он хороший, наивный, добрый… Но спала она с ним только потому, что так хотел он, а ей это было просто выгодно: у Антона была машина.

– Так вышла бы?

И зачем, интересно, он настаивает? Сказать ему, что нет, не вышла бы, значит обидеть. Врать тоже не хочется: парень он хороший и помогает ей, зачем огорчать человека? И как некоторые не понимают, что своими прямыми вопросами ставят других в тупик?!

– Знаешь, Антон… Мне сейчас как-то не до того… Нет, конечно, тебе спасибо, но…

– Понятно! – усмехнулся таксист, опустив голову.

– Ну что тебе понятно? Я же не сказала «нет». Просто мне сейчас надо разобраться с последним душегубом, а там видно будет. Давай перенесем этот разговор на потом.

– Давай перенесем.

Они посидели некоторое время молча. Стелла посмотрела на небо: по нему плыли легкие пушистые облачка, и солнышко было такое ласковое и совсем не жаркое. Лето постепенно клонилось к закату, вон и лесок, что рядом с кладбищем, чуть тронут желтыми и красными оттенками. Они с Беллой часто ходили в него, пока у них еще не было кафе. Это потом им было до жути некогда… В лесу они, помнится, собирали грибы, которых год от года почему-то становилось все меньше, а Белла собирала еще и красивые листья и потом засушивала их в своих книжках. Она, Стелла, еще смеялась тогда над ней: зачем тебе какие-то листья? Разве можно их пожарить или испечь с ними пирожки? А сестра все равно собирала их и сушила, а зимой доставала и раскладывала на столе, потом подзывала Стеллу и говорила: «Смотри, сестрица, как здорово! Правда, листики очень красивые? Вот этот желтенький – как цыпленочек…» А Стелла смеялась над ней: «Нашла чем любоваться! И что тебе от этих сухих листьев? Может, в суп их положишь?!»

Какая она все-таки была дура! Вот Белла умела во всем видеть прекрасное, в этом она была похожа на их отца. А они с матерью всегда славились своей практичностью. Если чего-то нельзя было использовать в хозяйстве, так, стало быть, эта вещь – бесполезная, считали они, и тратить на нее время не стоило. Мать даже гордилась своей рациональностью и называла это «смотреть на вещи трезво».

Стелла вздохнула. Вернуть бы сейчас то время, когда Белка была жива! Уж теперь она точно не стала бы смеяться над сестрой! Она даже помогла бы ей собирать ее гербарий…