Я не Ким Тэхен

— Убежать хотел, мерзавец? Чтобы снова людей убивать и калечить? — плевался мужчина, крепче сжимая в пальцах ткань тэхеновской рубашки.

— Я… я не понимаю, о чем Вы, — ответил парень. — Я ничего не делал.

— Все вы так говорите! — рыкнул охранник и ударил парня по лицу, наконец отпуская его. Вернее, швыряя обратно на кровать. — Еще раз увижу, урою.

Под шаги удаляющегося мужчины и громкий хлопок двери Тэхен быстро дышал и трогал подушечками пальцев очередную рану на губе. Старая еще не успела зажить, а он уже заработал новую. К нему никак не могло прийти понимание, за что и почему его всю жизнь калечат и физически, и морально. Если не били, так унижали словесно, а если не унижали, то оставляли на теле следы от побоев, которые потом еще долго напоминали пареньку обо всех прожитых ужасах, что так любезно преподносила ему жизнь. Она коварно ухмылялась, швыряя ему едкие щепотки боли прямо в лицо, и с ненормальным наслаждением наблюдала, как несчастный корчился и просил о пощаде. Его спасало лишь то, что он не помнил кульминации, зато начало и конец навсегда въедались под украшенную синяками кожу.

Тэхен лежал на спине, собирая кончиком языка соленую кровь, смотрел в потолок и пытался вспомнить, куда делась та женщина, с которой он беседовал. Они только познакомились, начали диалог, но вдруг время опять остановилось, и парень провалился в страшную бездну, где его забирала в пылкие объятия неизвестность, чтобы душить вплоть до тех пор, пока он не потеряет сознание. Он помнил, что она говорила про суд, и это пугало до дрожи в теле. Выходит, Тэхен натворил что-то такое, за что его поймала полиция и посадила сюда, но вот что именно, он не знал. Быть может, это страшная ошибка? Или сон, страшный сон, который вот-вот закончится? У Тэхена не было уверенности, что эта реальность реальна. Вдруг он все еще спит, и происходящее вокруг — злая шутка воображения. Мозг ведь может обмануть организм, если ему так выгодно. Парень был близок к истине, только вот не знал, какие именно махинации проводит его серое вещество в голове.

Оглядевшись вокруг, Тэхен поднялся с кровати и понял, что кто-то натворил жуткий беспорядок в этой все еще незнакомой и ужасающей комнате. На полу валялись осколки выбитого стекла, решетка на окне была странным образом выгнута, и когда парень потянулся к ней, чтобы потрогать, обнаружил, что его пальцы были в царапинах и глубоких и не очень порезах. Пошатнувшись от удивления, Тэхен раскрыл рот и со страхом в глазах стал разглядывать изуродованную кожу. Он не помнил, он ничего не помнил. «Что, черт возьми, происходит?», — подумал про себя юноша, громко сглатывая слюну и падая на пол. Он сел возле окна, чтобы быть поближе к утреннему свету, и глядел на свои дрожащие руки. Кровь уже не шла, зато ее запекшиеся следы приводили в не меньший трепет. Как же он так умудрился себя покалечить? Раз окно выбито, вокруг осколки, а его руки изранены, значит, все это натворил он? Больше ведь некому…

— Как же страшно… — прошептал Тэхен, поджимая к себе колени и обхватывая их руками. — Я не хочу здесь больше находиться.

Ни матери, ни сестры, ни даже, черт с ним, отца не было рядом. Он остался совсем один и должен был расплачиваться за чужие грехи, которые не совершал. Кто-то выбил окно, но почему-то именно его руки были в крови. Кто-то совершил преступление, но почему-то именно он сидел в этом изоляторе и трясся от нависшей над ним тучей неизвестности. Вот-вот раздастся гром, сверкнет молния, и его окатит ледяной порыв колкого дождя. Хотелось расплакаться, убежать, спрятаться и никогда больше не выходить из своего тайного укрытия. Тэхен не привык быть сильным, он просто не умел и не знал, каково это — стойко переносить все удары судьбы, которая не всегда может быть милосердной. В моменты нарастающей опасности он просто закрывал глаза и попадал туда, где его никто не мог достать, а потом возвращался, и все снова было хорошо. Тэхен понимал, что так долго продолжаться не могло, ибо он хотел знать, что происходит, хотел участвовать в строении своей жизни и непосредственно влиять на нее, но кто-то щелкал в его мозгу, как выключателем, и вокруг все погружалось во мрак. Он не знал радости, печали, любви и сострадания, и не потому что его сердце было черствым, а душа завяла. Все дело было в тех, кто лишал его возможности жить и чувствовать по-настоящему, только об их существовании бедный парень даже не подозревал.

Размышляя о жизни, Тэхен снова не заметил, как потерял связь с реальностью. Он был все еще Тэхеном, но только снаружи, ибо внутри его головы происходил самый настоящий скандал. Личности не выходили на свет, но они разом проснулись и вступили в словесную перепалку.

— Я еще раз спрашиваю, кто выходил ночью? — как можно спокойнее спросил Намджун.

— Лично я спал сном младенца, — Чимин потянулся, мечтательно улыбаясь. — Когда, кстати, к нам вернется госпожа адвокат? Я успел по ней соскучиться.

— Вот мне просто интересно, ты всегда думаешь членом? Мозг совсем не задействуешь, да? — заворчал Юнги.

— Общение с противоположным полом для него как фактор компенсации, — не без горделивости заявил Джин. — Сила есть, ума не надо.

— И это мне говорит человек, который пытался развесить свои портреты в нашей комнате? — Чимин закатил глаза. — Ты небось и дрочишь сам на себя.

— Хватит! Замолчите все! — Хосоку надоело слушать бессмысленные разговоры. Он всегда ненавидел, когда личности сталкивались друг с другом лбами и вступали в открытые конфликты, и пытался смягчить ситуацию, что редко у него получалось, если учесть, какими упертыми были некоторые из них. — Прости, Юнги, но я считаю, что это твоих рук дело. Кто, кроме тебя, мог разбить окно и попытаться выломать решетку?

— Че? Слышь, не борзей, танцор! — Юнги тут же завелся. Ему не требовалось много времени, чтобы закипеть.

— Я считаю, что Хосок прав, — согласился Намджун. — Только ты мог такое натворить.

— Это не…

— Помолчи, Юнги! Ты понимаешь, что только добавил всем нам проблем? Тэхена могут посадить, а это значит, что и всем нам придется ох как несладко.

— Бля, да! Хорошо! Это сделал я! Потому что… потому что мне здесь невыносимо! — завопил Юнги, отчего у Тэхена заболела голова. — Эти суки держат нас взаперти, и я не понимаю, почему! Разве справедливо, что я сижу здесь за чьи-то промахи?

— Мы все здесь сидим, не забывай, — добавил Чимин. — Я тоже хочу свалить, но если ты, идиот, продолжишь в том же духе все крушить и ломать, проблем только прибавится. Намджун прав.

— Да пошли вы все.

Юнги скрылся. За ним ушли и остальные личности, оставляя Намджуна единственным, кто смог бы хоть как-то повлиять на ситуацию. Снова ему самому придется разгребать то, что натворили другие, и он мог бы выйти сейчас и попытаться объясниться и перед охраной, и перед адвокатом, но уж больно ему хотелось, чтобы Кортни лично пообщалась с Тэхеном. Намджуну было бы интересно понаблюдать за реакцией женщины. Да, это было рискованно, но подобный метод мог бы заставить ее окончательно поверить в то, что происходящее чистая правда, а не больная фантазия такого же больного человека.

Взгляд снова стал осознанным и ощущение земли под ногами вернулось, когда Тэхен очнулся. Он не засыпал, нет, просто… отключился на пару минут. Уж такое точно может случиться с каждым человеком. Все когда-то расслабляли глаза, глядя в одну точку, и наслаждались воздушной легкостью, вызванной появившейся пустотой в голове. Ни мыслей, ни страхов, ни отягчающего блуждания в вымышленных лабиринтах собственного сознания, где в потаенных уголках прячутся монстры, готовые наброситься в любой удобный момент. Проморгавшись, Тэхен вздохнул, провел ладонями по лицу, ощущая грубость кожи, вызванную многочисленными царапинами и порезами, поднялся на ноги и направился к двери. Он хотел постучать, спросить, долго ли его собираются здесь держать и когда придут родители, чтобы забрать своего сына домой, но побоялся: вспомнив, как его тряс охранник, а потом ударил, парень решил отложить сию затею и попятился назад, пока его ног сзади не коснулась холодная металлическая лавочка. В эту секунду дверь, как по мановению волшебной палочки, услышала немые просьбы и сама отворилась. Тэхен испуганно рухнул на ту самую лавочку, сглотнул и уже был готов снова стойко терпеть нападки злого мужчины в форме, но вместо него в комнату вошла женщина — та самая, которая вчера пыталась с ним пообщаться. Она приветливо улыбнулась, не спеша сократила расстояние между собой и столом и под характерный скрип закрывающейся двери поставила на него контейнер с домашней едой.

— Доброе утро, Намджун, — сказала она, вызывая в юноше кипящий вулкан удивления. — Мне сообщили, что ты натворил дел ночью… Это правда?

Тэхен раскрыл рот и боялся сделать лишнее движение. Он смотрел на женщину, как маленький зверек смотрит на опасного хищника, и взволнованно сжимал коленки. Почему она назвала его чужим именем? Каких это дел он натворил ночью? Снова куча вопросов, ответов на которые у него не было.

— Намджун? С тобой все хорошо? — не унималась адвокат, снимая крышку с пластикового контейнера. По комнате тут же разнесся запах недавно сваренного риса и жареного мяса. Тэхен вдохнул побольше и покосился на принесенную еду. В животе предательски заурчало.

— Я… я Тэхен. Меня зовут Тэхен, — юноша мягким тоном поправил женщину, облизывая губы. Он перевел взгляд с еды на нее и стал ждать, что же она скажет ему. — Я не знаю, кто такой Намджун. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали… Я не должен быть здесь.

Кортни прекратила размешивать соус, который добавляла в рис. Она смотрела на парня перед собой и пыталась понять, часть ли это гениального плана Намджуна по обману всех и вся или он действительно позволил Тэхену проснуться и выйти на свет. Вместо вчерашних мудрых глаз она видела потерянный взгляд испуганного ребенка. Голос, который был твердым и уверенным, неожиданно приобрел невинную мягкость и нежность. Неужели это и впрямь был тот самый несчастный парнишка…