Я не могу с тобой проститься
Шрифт:
Я своё предложение озвучила…
Глава 11
Хлопает входная дверь. Кого ещё черти принесли на ночь глядя?
Красавчик явился!
– Никита, что стряслось? – спрашиваю его прямо в тамбуре. Мне совсем не важно, что он увидит Игоря в моей постели, даже надеюсь, что ему уже всё доложили, да и не в этом дело. Я могла бы завести Красавина в медпункт, но о чём говорить? Я вообще ни о чём не хочу говорить, не могу! Я даже думать не могу! У меня живёт в мозгу всего одна мысль: только бы Игорь выжил!
А Красавчик
– Пусти, идиот! Совсем ошалел? – что это за манёвр? Пришёл пометить территорию, которую считает своей, а ему доложили, что есть претендент? Или он наоборот не в курсе?
В результате молчаливой упорной борьбы, задеваем вешалку, она рушится с грохотом на пол, и я, скорей схватив пуховик, выталкиваю Красавина на улицу, выскакивая следом,
– Пойдём, поговорим! – он доволен.
– Ты что творишь? Зачем пришёл? Тебе плохо?
– Плохо! Я тебя весть день прождал, а ты так и не пришла! – потом хмыкает, - если гора не идёт к Магомеду, то Магомед сам идёт к горе! – похоже, Никитос не в курсе последних новостей.
– Ты понимаешь, что мне не до тебя? Если, как врач я тебе не нужна, то ты мне подавно! Ты понимаешь, что он может умереть?! Что лёгкие отказать могут в любую минуту? Ты сам сказал, что здоров, как бык, а что скучно стало, так извини! Сам себе устроил праздник! И ему заодно! Если он умрёт, это на твоей совести будет!
– А я-то тут причём? – изумляется, - я столько же на снегу пролежал, а то, что он – слабак, так это не ко мне!
– Это, конечно, не к тебе! Это к твоей совести! – если он настолько бесчувственен, то у меня ещё аргументы найдутся, - и к репутации! Потому что, если всё пойдёт по плохому сценарию, эту историю всегда будут связывать с тобой! Кто такой Никита Красавин? Да тот самый дебошир – драчун, из-за которого хороший мужик умер! Так что иди отсюда и крепко молись за здоровье раба Божьего Игоря и не порти себе карму!
– вечный Красавинский оптимизм удивлённо угасает, и он опускает руки,
– Ладно, Ин, прости, пойду я, - понурился весь, плечи опустил и побрёл восвояси…
Боги снисходят и принимают жертву, к ночи ветер стихает, всё ещё метёт, но уже не настолько. И наконец-то, я слышу шум лопастей восьмикрылой птицы, спасительный и долгожданный!
Мне помогают переложить Игоря на носилки, которые, как могу, хотя они специальные толстые, прокладываю несколькими одеялами, укутываю его максимально, он не совсем понимает, что происходит, потому что не совсем здесь от жара. Наскоро одевшись, сопровождаю процессию до вертолёта. Толик Верховцев по моему указанию приносит пакет с документами, вещи и телефон Стрельцова. На большой земле со связью порядок, и то, что Толян принёс телефон, как-то меня встряхивает и обнадёживает, конечно же он Игорю понадобится и очень скоро!
Никитоса отправляю тоже. Всё-таки, нос надо проверить, вдруг что-то не так срастётся, да и голову на предмет сотрясения пусть посмотрят. Он не хочет, но я врач, мне видней. Да и не нужен он мне сейчас
здесь. Особенно после сегодняшней неприятной сцены. Он уже сидит в вертолёте, когда я, прежде чем туда закатят носилки, нагибаюсь над Игорем, снимаю кислородную маску и целую его прямо в горячие, потрескавшиеся губы, наплевав на смущённых зрителей. Он ненадолго приходит в себя и говорит, задыхаясь, тихо-тихо,– Я вернусь… Поправлюсь и вернусь за тобой… моя королева, - это слышно только мне, так как шум вращающихся лопастей, перекрывает всё, даже крик, но мы так близко, что мне достаточно шёпота, хватит взгляда, потому что я слышу любимого не ушами, как считают некоторые, я слышу его сердцем. Киваю в ответ, пусть строит планы, пусть надеется, главное выживет. Пускай живёт. Он не знает, чем я заплатила за его жизнь и не надо…
Дома пусто. Собираю его вещи, пропахшие потом футболки. Вдыхаю его запах до головокружения! Татьяне в прачечную не понесу, сама постираю. Когда-нибудь, когда надышусь.
Верхнюю одежду, обувь и чистое бельё отправила вместе с Игорем. Надо же ему в чём-то возвращаться, когда поправится. Я не забыла про жертву, не ко мне, на работу-то он должен вернуться.
Пора спать, а я хожу, как неприкаянная из угла в угол и всё придумываю себе разные занятия, чтобы подольше не ложиться в постель. Одинокую, холодную постель, где его теперь нет. Как он там? Надеюсь, что ему уже помогают, уже лечат так, как надо в нормальных человеческих условиях. Что скоро ему уже станет легче.
Наконец добираюсь до подушки. Его подушки! Обнимаю её и утыкаюсь носом, потому что его запах дарит иллюзию присутствия, его присутствия. Может, если я буду обнимать подушку, на которой спал Игорь, он хотя бы присниться?..
С трудом дождавшись утра, бегу к Михаилу Ивановичу – буровому мастеру, он у нас главный и держит связь с большой землёй. Прошу его позвонить, узнать, как долетели, как там Стрельцов? Потому что абсолютно точно знаю, что прошедшая ночь была для него решающей.
Осознав важность момента, он дозванивается до нашего офиса, там выискивает какую-то Регину Игнатьевну и просит её позвонить в больницу, и всё выяснить про Игоря Стрельцова, поступившего вертолётом санитарной авиации нынче ночью.
Видимо Регина Игнатьевна ещё та штучка, потому что мастер долго её уговаривает и осыпает комплиментами, а я буквально чешусь от нетерпения и желания вырвать у него рацию и высказать этой выдре всё, что думаю.
Но дипломатия Иваныча в конце концов срабатывает, он кладёт трубку и сообщает,
– Сейчас Регинка всё узнает и выйдет на связь, зайди через часок, - как бы не так!
– Я подожду, - и устраиваюсь поудобней на втором стуле в его маленьком, деревянненьком, так называемом офисе.
Я оказываюсь права, Регина укладывается в полчаса, и я на целых полчаса раньше узнаю, что Стрельцов жив! В реанимации, пока на искусственной, но всё же, неинвазивной вентиляции лёгких, в сознании, дышит самостоятельно! Назначена мощная антибактериальная терапия!
Целую Иваныча в колючую бородатую щёку и радостно убегаю! Успели! Всё теперь будет хорошо! Я в это верю!..