Я - не монстр, но кусаюсь

Глава 19. А красавицей еще трудней

Антон хмурил брови и смотрел в пол. Камила понимала его смешанные чувства, но ей было не легче. Мама бросила ее в бурлящее злое море настоящего и не объяснила, как плыть в будущее. И, казалось, что силы скоро покинут, и Дэй, как камень, пойдет на дно.

Одно спасало: теплые руки гостя. Они ласково перебирали волосы и навевали дрему. Камила прикрыла глаза и прижалась к нему плотней. Вот бы зов еще на денек продлить, чтобы счастье не было таким коротким.

— Пойдем, — вяло проговорил Антон, прислонившись плечом к столу. — Нужно хоть немного поспать. Кажется, рассвет скоро.

— Мне и тут хорошо, — ответила неохотно и спрятала руки под его рубашкой. Браслет зацепился за пуговицу, и бусины звонко стукнулись друг о друга.

— Тебе хорошо, а я завтра спину не разогну, — Антон приподнялся и осторожно помог Камиле встать. — Иди сюда, — взял ее на руки и шепнул на ухо: — В гостиную? Или есть другая спальня? Твоя точно не подойдет для хорошего сна.

— Возле библиотеки есть гостевая, — Камила зевнула и уложила голову на удобное плечо. А говорит, что слабый. Ее носит по дому так, словно она ничего не весит.

— Ты легкая, — сказал Антон, заставив Камилу приоткрыть один глаз.

— Я вслух сказала?

Улыбнулся широко и поцеловал в лоб.

— Спи.

Камила еще помнила, как они зашли в комнату, и прохладная простынь коснулась нежной кожи. Антон даже стянул с нее одежду, а потом лег рядом и укрыл своим теплом и одеялом. Он что-то пел: приятное и мелодичное, но Ками так устала, что почти сразу провалилась в сон.

Утро наступило резко. Будто закрыла глаза — открыла — и уже яркий свет пролился в окно. Камила растянулась привычно и раскинула руки. Пальцы нащупали что-то мягкое и маленькое. Маска!

Вскочила, как ошпаренная, но было поздно. Антон ушел. Комната глазела на нее картинами со стены, а утренняя пыль танцевала на солнце.

Камила свалилась кулем на подушку и закрыла руками глаза.

— На что я, дура, надеялась?! — ругала себя гнусавым голосом и рычала в ладони. Хотелось разгромить полдома, но впервые пришло осознание, что это не поможет успокоиться. Ей не переломить проклятие, не справиться. Вряд ли ребенок получится с одного раза, а больше Антон не вернется.

От рывка подаренный браслет зазвенел и съехал ниже. Камила попыталась его сдернуть, но не получилось. Оставалось узнать у мамы, что за сувенир она ей оставила, а потом продолжать жить, закрывшись от мира.

Камила стиснула зубы и приняла решение. Она ничего не потеряла и ничего не приобрела, потому страдать не собирается. Носить маску всю жизнь? Да подумаешь! Только бы зверушка не мучила ее, но за последние полгода трансформации не случалось.

Уверено пошла в ванную и опешила возле зеркала. Черные разломы разветвились и опустились ниже, на щеки. Их стало больше, значительно больше. Часть перетекла по скулам на шею и плечи.

— Что это? — пискнула Камила, коснувшись пальцами отметок. — Что это?!

— Это то, о чем я хотела с тобой поговорить, — голос мамы заставил подпрыгнуть.

Камила обернулась, поджав губы.

— Проклятие не остановится, — тихо и обреченно сказала мама. — Оно будет развиваться, и ты станешь…

— Нет! — неосознанно закричала. — Я не стану монстром. Ты не скажешь это! Вранье!

— Тише, доча, — мама примирительно подняла руки и потянулась обнять.

Камила сопротивлялась, но быстро выдохлась и обмякла на родном плече.

— И что со мной будет?

— Мы справимся. Просто слушайся.

— Я и так сделала все, что в моих силах, но ты же знаешь, как сложно зачать магу. А держать Антона я не могу силой, да и он видел мое лицо.

— И ничего, что видел. Это даже лучше, — утешала мама.

— Так он сбежал! Какой смысл теперь говорить?

— Поверь, он вернется, просто попытайся сделать все, чтобы он не ушел снова. В остальном положись на меня.

Камила отстранилась.

— Мама, я пробила блок у озера. Кажется, моя степень на грани обновления.

— Ничего, мы залатаем дыру. Не ради запрета, а ради твоей защиты. Держи, — она достала из кармана еще один браслет. Черный. — Тебе нужно надеть его на Антона. Поскорей, не затягивай.

— Что это даст? — Камила провела пальцами по гладким бусинам и приложила к своему. — Парный артефакт? Ма-а-ам. Это не поможет. Зря вы силы тратили.

— Попробовать стоит, — улыбнулась мама и заложила прядь волос Камилы за ухо. — Он должен увидеть твою глубину. Он сможет, мне хочется в это верить.

— Смогу ли я увидеть его глубину?

— А ты попытайся. Не только от него зависит твое счастье. От тебя, прежде всего.

Камила приобняла маму.

— Прости, что от меня столько проблем.

— Вот увидишь, — мама сжала крепко плечи и заглянула в глаза. — Все получится. — А сейчас быстро умывайся и приводи себя в порядок. Я пока комнатой займусь, — она приостановилась у двери и провела ладонью по ровным темным волосам. — Постарайтесь делать это… — показалось, что румянец выступил на ее щеках. Взгляд темных глаз уперся в стену, а лотом скользнул по Камиле и опустился на живот. — Почаще, — выдохнула мама и скрылась в коридоре.

Дэй прикусила палец, жар прилил на лицо. Смотреть на себя в зеркало не хотелось, потому она юркнула в душ и долго драила кожу. Будто это сделает ее привлекательней. Ей уже вряд ли что-то поможет, но не хотелось расстраивать маму раньше времени. Камила слабо верила в успех, но выхватить еще кусочек наслаждения все же хотелось. Пусть мимолетного, пусть хрупкого, но… Это оставит в душе приятные воспоминания. И она будет дальше жить и цепляться за них, потому что поцелуи и прикосновения Антона становились для нее смыслом жизни. Ниточкой успокоения души.

* * *

К тетке вернулся рано утром: помятый и раздавленный. В гостиной бессовестно дрых Веня, закинув громадные ноги на спинку дивана, а хозяйки нигде не было видно. Что здесь делал старый знакомый можно только догадываться.

На кухне тихо щелкали часы и пахло свежим хлебом.

Когда аромат кофе наполнил помещение и грудь, Антон тяжело уселся за стол и потрепал челку. Стоило предположить что-то такое, но… В голове не укладывалось. Лицо Камилы, что чудилось прекрасным и совершенным, под маской оказалось уродливым и покрытым темными коростами, черными точками и родимыми пятнами. Подробно он не рассматривал: просто оделся и сбежал. От ответственности или страха — не мог сказать. Вспоминал их жаркий секс на озере и стискивал зубы до хруста. Как можно было так лохануться?! И куклы эти уродливые на полках, и маска… Все намекало, а он слепец.