Я - не монстр, но кусаюсь

— Отвечай! Какой договор? — крикнула ему вслед Ками. Кровь закипала, но сил не хватало даже чашку сдвинуть. Пальцы больно кололо от гнева и ярости.

— Тот что, твоя мама и моя тетя заставили подписать, — бросил Антон и ушел.

Камила знала, что мама запасливая, но чтобы настолько. Браслеты — всего лишь маленькая часть ее плана. Плана их всех.

* * *

Ошибся. Дур-а-ак! Как же он ошибся. Нельзя было соглашаться на договор. Нельзя было приближаться вчера к Камиле, а она слезами разжалобила его, искусила, совратила. Интриганка. Бессовестная. Думает, что попользуется, залетит, а Антон возьмет свои деньги и просто уйдет? Нет. Ничего ему не нужно. И больше ничего не будет, никому не позволено так играть с ним. Будто он фигурка фарфоровая — поверни ногу так, голову эдак. Хватит!

Как же он заблуждался на счет ее наивности и невинности. Другой невинности, не той, что девушка потеряла с ним, а именно раскрытых и честных глаз, что обещали ему награду за искренность. И он был искренним, а Камила — нет. Врала и не краснела. Не знала о договоре?! Как же!

Уснул в библиотеке, закутавшись в колючий плед. До утра крутился венчиком и подскакивал во сне, обливаясь холодным потом. Все время казалось, что лохматый монстр лижет его плечо. Утром встал, как побитый, и злой, почти как пес бродячий. И голодный.

Камилы нигде не было. Наверное спала еще. Антон приготовил себе быстрый завтрак и пошел на улицу: нужно найти отсюда выход. Но через час, а может, больше, он вернулся в дом с настроением ниже плинтуса. Не было выхода. Ладони только пожег о барьер. В конце все так достало, что он с разгона влепился плечом в ворота, отлетел метров на пять и долго валялся на траве, упираясь разочарованным взглядом в кристально-синее небо.

Тихо было, будто он один остался. На весь мир. Только вороны каркали и прыгали по газону. Где же хозяйка дома?

Через пару часов одиночества в библиотеке, Антон стал беспокоиться. Обошел вокруг дома, заглянул в конюшню, даже розарий посетил. Не было ее нигде. От скуки снова открыл ноутбук, что все еще стоял в гостиной на столе. Дневное солнце прочертило по полу яркую полосу и засветило на миг экран.

«Я согласна», — последнее сообщение Камилы выбило почву из-под ног. Антон качнулся и чуть не свалился со стула. Ниже Давид прислал адрес и время встречи. Короткое «Ок» вошло в сердце, будто острие ножа.

— Вот же ублюдок мелкий! — рыкнул Антон и с хлопком закрыл крышку компьютера. Осмотрелся. Спортивки и голый торс: в таком виде только в город собираться. Да и как выбраться? Потер ожоги на ладонях, что почти затянулись, и решил, что головой попрет, но остановит глупую. Антон не знал, что им двигало, и не мог иначе.

В кладовой нашел черный затертый костюм и белую рубашку. И даже — светло- коричневые туфли, что отлично сели на его сорок пятый. Одежда была немного устаревшей, но Шилов был согласен и на это.

Обманщица. Говорила, что никому нельзя знать о ней, а сама на свиданку пошла? Чесались кулаки и скрипели зубы. Антон едва усмирил пальцы, чтобы застегнуть измятую рубашку, но мысли вились вокруг черного статного дружбана. Тот способен завалить в постель любую недоступную красотку. И почему-то захотелось его придушить за это. Раньше забавляли эти игры, а теперь…

У ворот остановился и долго решался. Дышал глубоко и долго, ускоряя вдох и выдох, а затем сорвался и помчался вперед. И, ожидая толчок, пролетел мимо железных подпорок и чуть не сбил фонарный столб головой. Проход был открыт.

До поселка шел полчаса. Натер ноги, но боль была глухой и почти незаметной. Его больше тревожила Ками и ее выход в свет.

Залетел к Вене и растормошил его, спящего под вишней в гамаке в обнимку с книгой.

— Что? — сонно потянулся парень.

— Отвези меня в город. Быстро! — лицо у Антона, видимо, было очень серьезным, потому что Вениамин, ничего не спрашивая, побежал в дом и быстро вернулся. На пороге крикнул:

— Мама, я буду поздно!

Антон тревожился и ерзал на сидении, а Веня поглядывал из-под не расчесанной каштановой челки.

— Расскажешь, что случилось?

— Я не знаю. Меня выворачивает наизнанку из-за этой девки. У тебя было такое?

Водитель поднял бровь и косо улыбнулся.

— До такого у меня не доходило, конечно, но, вообще, любовь — штука непредсказуемая.

Шилов хохотнул.

— Любовь? Не смеши. Пару раз переспали. Пф! Любовь, — скептицизм оборвался шепотом: — Любовь… Вот же зараза!

— Боишься своих чувств, что ли?

Антон шлепнул по приборной панели ладонью. Легко, но хлестко.

— Боюсь, что с магом не сложится у меня. Ты ведь тоже из их шайки?

Веня посерьезнел. Взгляд золотисто-карих глаз долго плавал по дороге, а затем скользнул по Антону.

— Не совсем, — ответил он и сжал пальцы на руле.

— Я внимательно слушаю.

— Погоди, — Веня пропустил пятерню в темные волосы и завернул на главную трассу. — Сначала ты расскажи, как и во что вляпался.

В город въехали почти на закате. Дорога была долгой и утомительной, а рассказ противным и приторным. Их с Камилой отношения Антон опустил, слишком личное, но на «Снежке и лохматом монстре» словил озадаченный взгляд Вени.

— И что теперь? — спросил Шилов, разглядывая высотки и ряды магазинов. Будто в другой мир попал. Чуждый, ненастоящий. — Как договор аннулировать?

— Ты же так богатства хотел, — припомнил Веня. — Красоту ценил. Даже мне говорил, что миром правят красавчики. Как там дословно…

— Я передумал, — буркнул Антон и отвернулся в окно. — Запала Камила мне в душу, будто мы в другой жизни встречались, будто всегда знал ее и любил. Не могу этого объяснить.

— А как же проклятие? — хитрая морда расплылась в улыбке.

— Да плевать на него, — потухший голос перетек на последних буквах в хрип. — Я любой ее приму.

— Не думаешь, что все это магия чудит и делает тебя рабом?

— Даже если так, — Антон повернул голову и уставился на мага. Тот парковал машину на стоянке около нужного клуба. Мягкий алый свет расстилался по дороге и отбрасывал блики на последних пришедших.

— Ох, Антон-Антон, накрутили вы дел. Ладно, — Веня открыл дверь и, зацепившись клетчатым фланелевым рукавов за железку, выбрался наружу.