Я - не монстр, но кусаюсь

— Зоб? — папа очнулся в кресле. Растрепанные седые волосы залегли на одну сторону. — Придурок редкостный. Именно ему я проиграл, — Бронислав бросил на сына печальный взгляд. — Извини, Антон.

Хотелось выплюнуть колкость в отца, но Влас остановил жестом. Ткнул указательным пальцем в потолок.

— Интересно, — и потер переносицу. — Получается ваш проигрыш был спланирован, но… Смысл?

— Как это спланирован? — Шилов младший напрягся, но Веня снова осадил его на стул.

— Погоди, — Влас оставил планшет и заходил по гостиной туда-сюда. — Кто-то знал, что Камиле нужен ребенок, кто-то знал, что ты ей идеально подходишь, — он взглянул Антону в глаза и покачал головой. — Вопрос, насколько давно он это знал и что именно хотел сделать? Ведь даже маги не разобрались, что вы встретились не случайно. Кто это мог быть?

Веня держал Антона за плечо, будто боялся, что тот убежит. Отец следил за Власом и чесал родинку на щеке.

— Валентина! — окликнул маг, и в дверях почти сразу появилось пухлое лицо лекарки.

— Я занята, Влас! Мы поисковый артефакт готовим.

— Мне нужен список всех работников и гостей особняка за последние десять- двенадцать лет. Быстро!

— Да их единицы были. По хозяйству Камила сама справлялась уже давно, в саду тоже. Только готовкой занималась Соня, — она задумалась и приложила палец к губам, — года два. Ярина в гости приходила. Вот и все. А, еще Тая, и ее сын, но он совсем редко бывал.

— А твой сын?

— Паша не был в особняке, кажется. Он же… — она замялась. — Как ему тут бывать?

— Папа, думаешь, что среди нас предатель? — встрял в разговор Веня и послабил давление на плечо Антона. Отошел к окну и выглянул на улицу.

Влас прищурено обвел всех взглядом.

— Проверим. Валя, иди. До ночи Камилу нужно найти.

— Но…

— Время уходит, сестра, не стоит тратить его попусту.

Глава 28. Мир переверну ради тебя

Казалось, что магия переполняет и его тоже. Искрит между ладонями и щекочет кончики пальцев. Толпы незнакомых людей разминались на площади перед домом и перебрасывались слабыми пучками света. Оппоненты блокировались, и искры, ударяясь о защиту, ослепляли. Антон каждый раз жмурился и вздрагивал от страха. Кожу ладони грет пистолет, но что сделает пуля против такой силы, как у Камилы, например?

— Ты останешься тут, — Влас подошел ближе, заметив, что Антон ринулся в ближайшую группу.

— Нет, — уперся Шилов.

— С тебя толку все равно нет, только путаться под ногами будешь. Да и не нужно тебе рисковать.

— Про запас хотите оставить? Чтобы договор выполнил?

Мужчина косо улыбнулся:

— Возможно.

Веня выступил вперед:

— Папа прав. Останься.

— Ни за что, — вызверился Антон. — Я сам буду решать, куда и с кем идти. Моя жизнь…

— Пусть, — за спиной появилась Злата.

Антон обернулся. Она поправляла длинные белые перчатки и смотрела на своего возлюбленного и отца своих детей. Изысканное платье по фигуре подчеркивало ее рост и подтянутые ноги. Подняла густые ресницы и, повернувшись к Антону, договорила:

— Он может еще понадобиться.

— Хочешь пожертвовать единственной возможностью снять проклятие? — не унимался маг.

— Влас, — она, злобно прищурилась и побагровела. Мужчина отступил и покачал головой. — Считай, что это женская интуиция.

— Все в порядке, — Валентина подошла ближе. — Антона берем с собой. Пока жива Камила — с ним ничего не случится. Я перевязала их не так, как всегда. Браслеты были отвлекающими, всего лишь не снимались. Всего лишь не выпускали Антона из поместья.

Она подступилась, отодвинув Ваню в сторону, и взглянула на Антона снизу. В черных зрачках отражалось его удивленное лицо.

— Ты вспомнишь все. Очень скоро, — и ушла, растворившись в толпе.

— О чем вспомню?! — крикнул вслед Шилов, но Веня уже подтолкнул его к остальным.

Долго ехали в грузовой машине набитой людьми-магами. Антон сцепив зубы, смотрел в пол. Простит ли его Камила? Сможет ли поверить в искренние чувства?

За эту неделю жизнь перевернула его сознание. Он понял, что ничего, кроме ее объятий и золотого взгляда, ему не нужно. Сердце распирало в груди, будто любовь долгое время была в анабиозе и ждала нужного часа. Будто чувство не пришло внезапно, а теплилось, как уголек, в груди, и, стоило им встретиться, вспыхнуло вечным огнем. Еще никогда Антон не был так счастлив и несчастен одновременно.

Он знал, что любит, но веры в то, что успеет сказать об этом Камиле было все меньше.

— Веня, если я… — Антон закусил губу и заломил пальцы. — Передай ей, что я любил ее. Я не знаю почему и достаточно ли сильно… Просто передай, прошу тебя.

Парень улыбнулся в ответ и коротко кивнул, стиснул плечо по-дружески и поднялся, когда машина притормозила.

— Пора.

Пыль осела, и перед взором вытянулось высотное здание с серыми обшарпанными стенами и затемненными окнами. Рядом к нему, будто дети, прилепились пристройки ярко-алого цвета. За главной башней тянулось длинная, похожая на ангар, кишка из белого кирпича, усеянная зеркалами и кругляшками.

— Что это?

— Боюсь, что ничего хорошего, — Веня потер руки, будто озяб в этой невыносимой духоте. Маги высыпали из фургона и построились. Влас что-то напутствовал и прохаживался вдоль рядов, как настоящий генерал.

Солнце катилось на запад и бросало последние блики на высокие стекла, усеивало зелень полей ядовитым золотом и верхушки темных сосен пятнами, словно развешивало на них спелые апельсины.

Антон приложил руку козырьком ко лбу и вгляделся вдаль. Горизонт плавил алые краски, будто кровь кто-то пролил, и перетекал в темно-грифельные кляксы у самой земли, похожие на присохшие раны.

Сможет ли он увидеть еще один закат, доживет ли до рассвета?

* * *

Больно не было. Напротив, Камила впитывала свою магию с радостью. Ее оказалось много: за эти дни Давид выбрал все до дна, а теперь резко вернул назад, переполнив до краев. Магия текла по тонким синевато-зеленым жилам, что свисали с потолка и впивались в локти, шею и заползали Камиле в рот.

Будет всплеск. Она знала, что снова перейдет. Зачем мучителю монстр, знать не хотелось. Жажда расплаты горела в изогнутом и окрепшем позвоночнике и распирала мышцы, заставляя при каждом глотке ворчать, вздрагивать и наслаждаться последними минутами человеческой жизни.

Зрение стало резким, нюх острым, а путы натянулись и впились в кожу.

— Не бойся, — говорил противный голос из динамика. — ты не вырвешься. Комната и кроватка специально для тебя строилась.

Камила глухо зарычала и поерзала. Тесная одежда растрескалась и обвисла лохмотьями. Темный мех встал дыбом, а в груди клокотало ее, но уже другое, сердце. Это сердце не знает пощады, что Камилу сейчас даже забавляло.

Она с удовольствием впустила в себя мрак и уплыла в дальний уголок сознания.