Я (не) продаюсь

Смываю шампунь и намыливаю голову второй раз. Ароматы кокоса и ванили наполняют душевую. Сладко. Расслабляюще. Делаю воду горячее. Тело моментально реагирует, обмякая. Пар застилает кабинку. Беру такой же гель и щедро лью на мочалку. Пена покрывает кожу с головы до пят, хлопьями собирается у слива.

Почти не удивляюсь, когда дверь душевой открывается, впуская абсолютно голого мужчину.

– Дай я,- отбирает мочалку из моих рук, легонько толкает к стене.

Я упираюсь в каменную плитку ладонями, прогибаюсь в пояснице. Безошибочно считываю желание мужчины просто сбросить напряжение. Оно тяжелым покрывалом обволакивает меня, заставляя подчиниться. Низ живота наливается, пронзённый первым спазмом возбуждения, после того, как Тигран небрежно ведет мочалкой по спине вдоль позвоночника. Ещё раз и ещё. Вроде бы и не делает ничего такого, а меня уже трясет от предвкушения. Бедра подрагивают, половые губы набухают от притока крови. Жадно ловлю каждую мелочь. Его пальцы на моей ягодице, головка вставшего члена, вдавившаяся в бедро, щетинистый подбородок, царапнувший висок, волосатая грудь прижавшаяся к лопаткам.

Горло сдавливает от распирающего вздоха, мочалка оказывается на полу, его вторая рука перехватывает меня под грудью, крепко вжимает в мужское тело. Крупная ладонь накрывает левый холмик, трёт напрягшийся сосок. Зубы прикусывают мочку. Поворачиваю голову, чтобы поймать губы, поцеловать. Влажность языка заполняет рот, терпкий вкус будоражит рецепторы. Чувствую, как он направляет головку в меня, пальцы задевают клитор, раздвигают набухшие складки. Развожу бедра шире, привстаю на цыпочки, закрываю глаза, опускаю голову, разрывая поцелуй. Тело прошивает нервной дрожью от проникновения. Тигран упирается лбом мне в затылок. Двигается сразу быстро. Просто сбросить напряжение. Но меня всё равно уносит за ним, цепляет закручивающейся спиралью. Слишком сладкое распирание внутри. Слишком часто он дышит мне в волосы, заражая своим жаром. Но мне не успеть, конечно.

Несколько глубоких резких толчков, и Тигран уже отстраняется от меня. Давит с усилием на плечо, чтобы опустилась на колени, поворачивает к себе. Его разбухший член оказывается прямо перед глазами. Бордовая сейчас головка то и дело исчезает в быстро двигающемся кулаке. Поднимаю на мужчину глаза и встречаюсь с его одурманенным чёрным взглядом. Он притягивает меня ближе к себе, не давая отвести глаза, пока не упираюсь носом ему в пах. Провожу губами по поджавшейся мошонке и вижу, как удовлетворенно вспыхивает его взор, придавая мне смелости. Целую уже уверенно, мягко втягиваю губами, продолжая смотреть в глаза. Пальцы на моём затылке рефлекторно сжимаются, немного больно дёрнув волосы, кулак с силой проходится по вздыбленному члену. Я вижу, как в глубине зрачков Тиграна что-то вспыхивает, и он прикрывает глаза, шумно выдыхая. По его телу проходит волна дрожи, передающаяся мне. Сперму уносит в слив.

Меня накрывает нереальность происходящего. Щеки пылают, образы откладываются на подкорке. Машинально поднимаюсь с колен, не замечаю его быстрого поцелуя. На автомате выхожу за ним из душа.

Прихожу в себя уже на кровати в своей комнате, завернутая в белоснежный гостиничный халат. Тигран валяется рядом в боксерах и лазает в своем телефоне. Подползаю к нему под руку, кладу голову на грудь так, чтобы не видеть экран. Не хочу нам обоим причинять неудобства. Его лапища накрывает мою грудь поверх халата, но это скорее инстинктивный жест, чем намёк на продолжение.

– Так что у вас произошло с Рамилем?- нарушаю тишину между нами.

Незнаю, зачем спрашиваю. Наверно просто хочется проверить: ответит теперь или нет. Тигран раздраженно отмахнулся от меня, когда испытывал гнев, а сейчас, когда расслаблен? Чувствую себя трёхлеткой, прощупывающей границы дозволенного. И всё же не могу удержаться. Я должна знать.

* * *

Тигран косится на меня, отрываясь от телефона. Пару секунд молчит, а у меня сердце грохочет как ненормальное. Сама не знаю, почему мне так важно, чтобы он ответил.

– Лучше расскажи, почему вся задница синяя?
– ухмыляется Керефов, и добавляет уже участливо,- Болит? Может в медпункт? Там ссадины...

А я резко отворачиваюсь, проглатывая горькое разочарование.

Не ответил.

– Поскользнулась на камнях, когда на берег выходила в Гарачико,- сиплю, быстро моргая.

Глаза неожиданно жжёт. Бред. И что я так расстраиваюсь? Грудь стальным обручем окольцевало, не вздохнуть. Вообще на меня не похоже. Может гормональное что-то?

– Поскользнулась,- фыркает Тигран, намекая на немаленький размер ранения,- Хорошо- не убилась. Тебя одну похоже отпускать вообще нельзя, Татлим. То ебарь какой как репей прицепится, то самоубийство норовишь совершить.

Гормональное...Вдоль позвоночника ползёт липкая испарина. Пальцы деревенеют. Да нет, быть не может. Три дня прошло, даже если да, то изменений бы всё равно ещё не было. Но от самого предположения я покрываюсь холодным потом. Керефов прав, лучше купить таблетки. Аборт делать не хочется. Я всегда была их противницей. Верю, что жизнь зарождается сразу: хоть неделя плоду, хоть семь месяцев. Но и рожать от мужчины, который даже на простой вопрос, почему при тебе с сыном поругался, ответить не может, тоже желанием не горю. Да и не разрешит Керефов мне рожать наверно. Побоится, что буду алиментами шантажировать всю жизнь. Становится тошно.

– ...Будешь теперь только со мной ходить...- продолжает Тигран, но я совсем потеряла нить разговора, погрузившись в себя.

– Ты куда?- удивляется мужчина, когда я резко встаю с постели.

– За телефоном,- рассеянно бросаю в ответ.

На самом деле хочется просто не находиться с ним в одной комнате. Смотреть на него не могу. Козёл.

36.

Достаю смарт из сумки, которую оставила в коридоре, и пару секунд раздумываю куда себя деть. В комнату возвращаться неохота, там Керефов развалился на моей кровати. Идти в его спальню...Ну как минимум странно. Вздохнув, останавливаю выбор на многострадальной террасе. Усаживаюсь поудобней в своё любимое кресло и кошусь на стеклянные двери в надежде, что Тигран на время забудет о моём существовании и даст потосковать в гордом одиночестве.

Только зря.

Если обо мне он и мог забыть, то точно не о своей дурной привычке поглощать лошадиные дозы никотина. Уже через пару минут стеклянные двери на террасу разъезжаются, впуская мужчину, так и расхаживающего в одних трусах. Кидаю на Тиграна быстрый взгляд исподлобья, закусываю губу и показательно вновь утыкаюсь в телефон. Покурит и уйдёт...Нет, ну вот как ему удаётся? Мы фактически на улице, но и тут у меня ощущение, что пространство сузилось до размеров куба объемом один метр, и каждый вздох истощает запасы жизненно важного кислорода.

Чиркает зажигалка, и я боковым зрением вижу выпущенный сизый дым. Чувствую, как лоб мне сверлит пристальный взгляд. Кожа начинает нещадно гореть. Но упорно не поднимаю глаз. Это может спровоцировать разговор, а у меня нет желания болтать. Строчки на экране телефона прыгают, не донося до мозга смысл написанного. Я слишком отчетливо слышу своё и его дыхание в тишине. Окурок размазывается по пепельнице. Движение воздуха от того, что мой оппонент встал. Уж было выдыхаю, что, наконец, остаюсь одна, но неожиданно сильные руки сгребают меня в охапку и поднимают с кресла, а через секунду я оказываюсь у Тиграна на коленях.

– Ну, рассказывай,- благодушно предлагает Керефов, щурясь, и откидывается на плетеную спинку, устраиваясь поудобней.

– Что рассказывать?- сиплю, старательно отводя глаза.

В носу начинает неприятно щипать. Помню ещё с детства, когда меня вот так напрямую спрашивала мама, что случилось, я тут же начинала реветь, хотя до этого держалась вполне прилично. Ненавижу такие вопросы.

– Не знаю что,- фыркает Тигран,- Знал бы - не спрашивал.

– Всё в порядке,- мне наконец удаётся взять себя в руки, сглотнуть застрявший в горле комок и прямо посмотреть ему в глаза,- Не понимаю, о чём ты.