Я ненавижу магические академии

– Оранжерея все равно закрыта, – с сожалением сказала я. – Но я тебя непременно завтра с собой возьму, вне зависимости от того, смягчилась фьордина Вейль или нет. И печенье твоей девушке купим. Она с орешками любит?

Фиффи расстроено покивал ветками и уполз назад, где свернулся в компактный страдающий шарик. Я вздохнула, погладила его по листочкам и направилась к Элене, полностью уверенная, что та еще даже не начала одеваться.

Так и вышло. Она сидела, совершенно не готовая к покорению ректорского сердца, на диванчике, мечтательно уставясь в потолок. Наверно, надеялась, что притянет его силой любви и он свалится где-нибудь поблизости. Но, то ли сила любви у нее была не то чтобы очень большая, то ли за время работы ректор успешно научился сопротивляться этим силам, но предмет ее желаний был все так же далек, как и раньше.

– Элена, быстро переодевайся, – скомандовала я. – У нас не так много времени, чтобы попытаться пересечься с ректором. Тем более что я точно и не знаю, когда именно он бегает.

И посмотрела укоризненно на подругу. Уж за тот месяц, что она здесь провела, могла бы выяснить все о предмете своего сердца. Уж как минимум вкусы и распорядок дня.

– Так, может, он и не бегает, – вяло запротестовала она, не делая даже попытки привстать с уютного диванчика.

– Бегает, я точно знаю, – отрезала я. – И если он тебе нужен на самом деле, ты сейчас встанешь, переоденешься и побежишь со мной.

Да, всякая настоящая любовь требует жертвы. Это Элена осознала в полной мере, натягивая столь ненавистную ей спортивную форму. Тапочки для бега нашлись лишь во втором ящике с обувью. Новенькие, ни разу не надетые. Похоже, до сессии фьорда Чиллаг может и не дойти – ведь зачет по физкультуре, как я узнавала, среди обязательных, а если преподаватель ее даже не видел ни разу, вряд ли у него возникнет желание поставить свою подпись в ее зачетке.

Темп мы взяли самый медленный, можно сказать почти шли. Аллеи в парке Академии как раз способствовали неспешной прогулке и разговору. Свет лун, пробивающийся через сплетение ветвей деревьев над нами, навевал романтические мысли, что гулять здесь было бы лучше отнюдь не в компании пыхтящей Элены, которая уже к середине первого круга даже при нашей совершенно медленной скорости начала задыхаться. И все почему? Потому что у нее нет хвоста, который помогает удерживать равновесие! От неожиданной мысли я аж остановилась. Боги, при чем тут хвост?

– Все? – обрадованно сказала Элена и тут же огорченно. – А Ясперса так и не было…

– Хотя бы один круг надо закончить, – ответила я. – А ректор, возможно, еще подбежит.

Не успели мы пробежать и десяти шагов, как нас догнал и обогнал сам объект желаний Элены. Бежал он красиво, равномерно дыша и размахивая руками в такт. Нас он обдал одобрительным взглядом и запахом густого мужского пота. Давно, видно, уже тут бегает, а сейчас торопится в душ. Во всяком случае, я очень надеюсь, что туда, и больше мы с ним сегодня не встретимся, а то так и сознание потерять можно.

– Какой мужчина! – восторженно прошептала Элена, глядя ему вслед.

Наверно, у нее нос заложен, подумала я, с сомнением глядя на подругу, вот поэтому и бежать не может, и ректором восхищается. А если она плохо себя чувствует, то значит, заканчивать надо наши спортивные упражнения. Цели-то мы достигли – Элена увидела ректора, а ректор увидел меня и убедился, что я бегаю вовсе не на свидания к Кудзимоси. Хотя как раз в пятницу свидание у нас и будет.

Остаток вечера я провела за переписыванием лекций, взятых у Топфера. Я, Лисандра Берлисенсис, не только учусь в этой ужасной Магической Академии, но еще и делаю все, чтобы мое обучение не закончилось раньше, чем мне это нужно! Какой позор! Надеюсь, эту страницу моей биографии удастся скрыть…

Но когда я ложилась спать, в голове моей оставалась только одна мысль – где взять деньги на залог для Бруно? Про характеристики-то можно узнать у его одногруппников. Я вспомнила Серена с его дикими идеями в отношении семьи и брака, к нему обращаться не хотелось. Попробую завтра в деканат факультета Огня сходить. Они же должны знать, где сейчас эти характеристики, да и справка там берется. Приободренная этой мыслью, я и уснула.

На следующий день первой парой была лекция по минералогии, которую я уже довольно успешно записывала. На самом деле понятно было далеко не все, но хотя бы выяснилось, что эти жуткие двухбуквенные закорючки – обозначения химических элементов, а вовсе не какой-то специальный шифр, которым общаются между собой избранные. Писать опять пришлось много, так что следующая пара – семинар по астрономии – был для меня просто подарком небес. Мне срочно нужен артефакт-самописец, иначе палец у меня если не отвалится, то искривится точно. А кому я буду нужна с кривыми пальцами? Хорошо, что бал уже в субботу, до нее никаких необратимых изменений произойти не должно.

Но радость моя была преждевременной. Коварный лектор, который сегодня и семинар вел, решил проверить, как мы поняли его прошлое выступление, и начал поголовный опрос. Очень было похоже, что не я одна так удачно использовала его занятие для дополнительного утреннего оздоровительного сна, так как поднятые студенты невразумительно мямлили что-то, даже на мой неискушенный взгляд, имеющее весьма слабое отношение к теме вопроса. Лектор хмурился все больше, а у меня возникло совершенно неприличное детское желание залезть под стол и просидеть там остаток занятия, пока до меня очередь не дошла. Но тут этот достойный фьорд поднял Топфера, который даже сам вызвался отвечать. Сначала я подумала, что у него нереализованные суицидальные наклонности так проявляются, но потом выяснилось, что он эту тему очень даже хорошо знает и способен разговаривать с лектором, не вызывая у того желания придушить отвечающего на месте. Дальше фьорд беседовал только с одним студентом и разговор их был так интересен, что я даже заслушалась. Надо же, как может быть увлекательна астрономия! Непременно посмотрю учебник, когда время будет. Но полностью погрузиться в сегодняшнее занятие мне мешали мысли о брате. Если есть возможность выпустить его под залог, ее надо непременно использовать. Думаю, даже если характеристики канули в следовательских бумагах, то собрать новые труда не составит. Но вот деньги… Где брать такую огромную сумму? Даже если бы я вздумала продать домик маминой кормилицы и покупатель нашелся сразу, вырученные деньги составили бы от силы одну десятую. Не получится ли так, что предложение Фаба окажется единственным возможным выходом?

К третьей паре подошла Элена. Вчерашняя пробежка, видимо, сильно ее утомила, она постоянно зевала и жаловалась на боль в мышцах. Я смотрела на нее с некоторым недоверием – не так уж много мы пробежали, чтобы что-то там заболеть могло. Но она страдала так убедительно…

Фелан влетела в кабинет одновременно со звонком. Выглядела она и так не очень-то довольной, но когда выяснилось, что Элена, которая должна была подготовить доклад к сегодняшнему занятию, совсем про это забыла и смогла выдавить из себя только, что Гиппократ – это великий некромант прошлого, который первый научился поднимать мертвых… В общем, когда это выяснилось, Фелан расстроилась еще больше.

– Фьорда Чиллаг, ну как же так? – возмущенно сказала она. – У вас было достаточно времени, чтобы подготовиться или предупредить меня о том, что вы это не можете сделать по уважительной причине. Вы же сами выбрали эту тему, а она довольно объемная, поэтому другие доклады у меня на сегодня и не записаны.

Поднятая Элена что-то невнятно бормотала в свое оправдание, по всей видимости, не чувствуя себя особо виноватой. Фелан послушала ее, вздохнула, махнула рукой и спросила теперь уже у всей группы:

– Возможно, кто-то уже подготовил свой доклад и сможет нам сегодня рассказать что-то интересное? – и поскольку никто не выразил особого желания выступить, продолжила: – А я, со своей стороны, особо отличившимся обещаю поставить зачет без дополнительных ответов.

Одногруппники оживились. Известие было очень приятным. Мне бы тоже такой зачет не помешал. И тут меня осенило – я же свой доклад приготовила, когда надо мной бдил Хайдеггер, у меня же все вот, в тетрадке записано. И я мужественно подняла руку.

– Фьорда Берлисенсис? – удивленно спросила Фелан. – Вы действительно готовы?

Я не просто была готова, я уже, можно сказать, отработала текст по Рикю, семейной паре магов Воздуха, на Серене. И пусть он мне упорно бубнил, что такое – скорее исключение из правил, но сами-то супруги постоянно говорили, что только помощь и поддержка друг друга помогли им достичь тех результатов, довольно значительных, между прочим. Мне даже на вопросы, весьма каверзные с женской стороны группы, удалось ответить. Я почувствовала себя на некоторое время обычной девушкой, которой надо работать и которая может получить от этого некоторое удовольствие. Пришлось напомнить себе, что мы – Берлисенсисы и вполне можем позволить, чтобы наши женщины просто были украшением жизни. Достаточно посмотреть на Ильму, чтобы понять, что бывает от постоянной учебы – воронье гнездо на голове и кривые пальцы на руках. Правда, я к ее рукам не присматривалась, но если она злится уже от одного моего внешнего вида, то они наверняка есть. Конечно, Мария Рикю на портрете выглядела весьма привлекательной женщиной, но ведь все знают, что даже на магографии можно изменить внешность в лучшую сторону, что уж говорить о портретах? Художникам только повод дай приукрасить действительность.