Я ненавижу мужчин!
Шрифт:
— А, так вот вы о чем? — Джон поморщился. — Когда вы об этом узнали?
— Две недели назад. Барни Хоук рассказал мне, сколько денег вы вложили в филиал компании в Сан-Марино, — ответил Леон. — Простой художник или реставратор, каким бы гениальным он ни был, не заработает такую сумму даже за сто лет. У меня есть нюх, мистер Доу. — С самодовольной улыбкой Леон дотронулся до кончика своего носа. — И я решил проверить вас ради любопытства и конечно же ради Дианы.
Джон смотрел на документ, который подписал только что, не совсем понимая, что все это значит.
— Я живу на свой заработок, а те деньги, которые оставил мне мой дед, храню
— Или моих правнуков, — улыбнулся Леон. — Все правильно.
Так вот к чему весь этот разговор!
— Вы продаете свою внучку мужчине с подходящим состоянием?
Неожиданно Леон вскочил с таким проворством, что Джон отпрянул.
— Никогда не говорите о Диане таким тоном! — крикнул он. — Это вам с вашими скрытыми миллионами легко стоять здесь и насмехаться. А поставьте себя на место этой девочки. Как она сможет отличить порядочного человека, который будет любить ее, как личность, от проходимца, заинтересованного исключительно в тех немалых средствах, которые она унаследует?
— И вы решили, что, подыскав ей мужа, который богаче ее, вы защитите Диану от несчастной любви? — Джон злился. — Деньги на счету в банке не гарантия Любви, Леон! Это просто деньги! Я так же способен причинить ей боль, как и любой другой мужчина! Поймите эту простую истину.
— Но, если бы вы были таким мужчиной, то не стояли бы здесь сейчас и не спорили бы со мной по этому поводу!
— Диана уверена, что я люблю другую женщину! — бросил Джон насмешливо. — Почему же ваши сыщики не доложили вам об этом?
— Потому что теперь он услышал это от тебя лично, — вторгся в их диалог другой, более нежный голос.
18
Оба мужчины застыли и одновременно повернулись к окну. Там стояла Диана. Удивленные лица спорщиков побледнели и вытянулись.
— Диана ты не должна была…
Протестующий взмах тонкой руки заставил Леона замолчать. Выражение лица девушки было негодующим, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Как вы оба могли меня так оскорбить? — Она смотрела то на одного, то на другого, затем печально вздохнула. Побледневшая, с трудом сохраняя спокойствие, Диана шагнула в комнату. — Если вы оба закончили играть в мою жизнью, то я рада вам сообщить, что тоже имею право голоса, потому что мы существуем не в средневековье.
— Ты все неправильно поняла, дитя мое! — начал оправдываться Леон. — Я был бы не я, если бы не заставил этого мужчину документально оформить свои притязания.
— Но у него нет никаких притязаний, — бросила Диана.
— Нет, есть, — вступил в спор Джон.
Диана повернулась к нему. Она ждала, что же виновник ее мучений скажет дальше. А мистер Доу видел горящие зеленым пламенем глаза и старался стереть из памяти ее образ в объятиях Гордона.
— Ты выйдешь за меня, Диана? — наконец-то он смог произнести это.
Глаза молодой женщины наполнились слезами.
— Господи, ну почему ты позволил так запугать себя, что тебе пришлось сказать это?
— Но меня никто не запугивал, — возразил Джон, потрясенный ее словами.
— Я никогда не смогу простить тебе этого. Никогда! — Диана всхлипнула и выбежала из кабинета. Джон смотрел ей вслед в полном недоумении.
— На твоем месте я бы поспешил за ней, — посоветовал Леон, помахав перед его носом подписанным документом.
Со злостью Джон вырвал бумагу из рук опешившего старика.
— Я устал от того, что чужие люди постоянно
вмешиваются в мою жизнь! — раздраженно произнес он и, рванув на себя дверь, промчался через холл, внутренне дрожа от гневной обиды, вызванной отказом Дианы. С него хватит! Эта капризная леди просто невыносима. Он даже рад отдать ее Гордону, тут же без сожаления покинуть проклятый дом и больше здесь никогда не появляться.Когда он уже почти приблизился к лестнице, то услышал, как наверху раздался громкий всхлип. От этого звука его ноги сами остановились. Обида в одно мгновение превратилась в нечто иное, и Джон уже понял, что сейчас устремится не к выходу, а, наоборот, поднимется и откроет ее чертову дверь.
Выругавшись, он развернулся и помчался, перепрыгивая через две ступеньки и попутно спрашивая себя, с чего это ему вдруг вздумалось бежать, коли накинутый ею поводок все еще стягивал шею? Она управляла им, он чувствовал это и шел туда, куда нужно было ей, повинуясь ее приказу.
Диана стояла в центре комнаты, обхватив себя руками. Ее бил нервный озноб. Ей не верилось, что она только что отказала Джону! А он? Тоже хорош! Почему-то вдруг решил, что имеет право обсуждать ее жизнь! Он такой же, как и дедушка, думающий только о деньгах и власти! Если у нее осталось хоть немного благоразумия, она должна уйти отсюда. Исчезнуть, спрятаться где-нибудь так, чтобы никто ее не нашел! Она ненавидит мужчин! Всех мужчин! Старые, молодые — все они одинаковые. Самонадеянные, эгоистичные индюки, которые считают, что контролируют все на свете.
Неожиданно дверь в ее комнату распахнулась. Диана обернулась и увидела Джона.
— Если ты пришел, чтобы снова просить выйти за тебя замуж, то можешь не беспокоиться, — притворяясь равнодушной, бросила она.
— Тебе придется умолять меня на коленях, чтобы услышать еще одну такую же просьбу, — мрачно ответил Джон.
В этот момент ее колени действительно дрогнули. Диане захотелось кричать. Ее возлюбленный стоял в проеме двери — злой, холодный, чужой. Но в его глазах она увидела отчаяние и замерла. Значит, ему было больно? Из — за кого? Из-за нее, конечно!
— Тогда что тебе здесь надо? — как можно сдержаннее спросила она.
— Мне нужна ты, — ответил Джон. — Я требую объяснений по поводу того, что ты делала в объятиях Гордона, пока меня не было рядом?
Он вошел и прихлопнул дверь ногой.
— А о чем думал ты, когда бросил меня, чтобы уехать к ней, только потому, что она поманила тебя своим хорошеньким пальчиком?
Диана скрестила руки на груди, он сделал то же самое. Опять тупик, они уже были в нем раньше и теперь молча стояли и в упор смотрели друг на друга. Зеленые глаза сверкали, глядя в серые. Серые глаза блестели навстречу зеленым. Постепенно возбуждение начало охватывать обоих. Диане до боли захотелось все забыть и поцеловать Джона.
— Это был ад, — первым начал он. — Я не представлял, насколько огромное значение на востоке придается слухам, пока сам не убедился в этом. Мой приезд произвел настоящий переворот, хотя я каждую минуту был готов получить кинжал под ребра. — Джон усмехнулся.
— Ты все еще любишь ее.
— Бог ты мой, нет! Я люблю только тебя!
— О!
— Да, — протянул он с усталой усмешкой.
— Тогда ты не должен был оставлять меня!
— Это ты должна была поехать со мной. Тем более что тебе наверняка понравился бы этот грандиозный спектакль из жизни шейхов и их окружения.