Я новая адептка

— Они подтвердятся. Эти девицы сами выдадут себя, я в этом уверен.

— Разберемся, а вы, Миранита… — он посмотрел на меня почти что жалобным взглядом и устало сказал. — Прошу вас, по-хорошему и по-злому, постарайтесь хоть на балу не наломать дров. Вас ведь действительно могут отчислить.

— Хорошо, я больше так не буду.

Чего же вы все такие мудрые и заботливые, да еще и по мою душеньку многострадальную взялись? Я может и постараюсь ничего не натворить, но что-нибудь да пойдет не по плану, вон, вампир уже чует энным местом. Да еще и не отходит ни на шаг все перерывы, достал уже лезть со своими телячьими нежностями. И когда к нам соизволили присоединиться Флеция и Ранвил, я в очередной раз отталкивала от себя клыкастую пасть и прямо вопрошала у подруги:

— Как ты терпишь эти телячьи нежности?

— Я не терплю, у нас все взаимно и наполнено чувствами. Миранушка, ты вообще влюблялась в кого-нибудь? — Флеция передала мне свою тетрадь с записями и чуть придвинулась по ближе.

— Ага, по пьяни в лешего и безответно, — решила я съязвить и поняла, что крайне неудачно, — нет конечно же, некогда было, меня вся деревня каждый день вилами по деревне гоняла.

— Ах-ха-ха, — весело расхохотался Влимир и, стиснув в объятиях, ляпнул: — Вот таких женщин я люблю.

— Кровь не дам, она мне самой нужна! — не могу его не поддеть.

Но, хвала всем святым, Влимир наконец-то сегодня отлип от меня, когда я пришла к Магистру на занятие. А там в кабинете уже сидела Арлисия и вытирала распухший нос платочком. Вот личико-то зареванное… Но я так и не поняла, почему же она тут? Зачем ей присутствовать на наших с магистром занятиях. Правда, карты раскрылись, когда Даррей Каллохен указал мне на мое место, как раз на парту впереди этой девчонки, но с правой стороны. Это он сделал, чтобы обеих хорошо было видно было или чтоб друг другу подлянки не устроили?

— Миранита, займите свое место и попросите прощения за сегодняшнюю выходку.

— Ага, счас! — вот еще, просить у обидчицы прощение, — не стану, она сама виновата!

— Миранита, быстро попросили прощения! И ты, Арлисия, тоже, просишь прощения и прекращаешь свои склочные сплетничные игры.

— Вот же хонина рухлядь, — я как можно тише выругалась, но все же уступила ему из-за грядущих последствий. — Прости меня, Арлисия за то что я выдернула твои глаза и устроила сегодняшнюю пугалку, сама виновата. И заметь, извинения приношу самые искренние.

— Прости меня, Миранита, за то, что распустила эти сплетни и оскорбила тебя, такого больше не повторится.

— Ну и замечательно, теперь можно приступить к делу.

Вот мужчина так мужчина: помирить двух девушек, которые друг другу глотки готовы порвать, и не заметить их враждебности! Храбрости ему не занимать. Но что мне теперь в таком случае делать? Гордость немного треснула от такого нахальства со стороны Даррея, Арлисия смотрит на меня, как на врага под номером один, а еще и события, которые содержатся в вечернем развлечении. Плюнув на все, я решила избрать свою любимую стратегию — плыть по течению и не заморачиваться.

Арлисия за всем наблюдала с нескрываемым любопытством, уже почти не шмыгая носом, полным соплей. Ну конечно, когда еще удастся увидеть ведьму с навыками, схожими с навыками магистра. А тут я такая, сижу, внимательно слушаю его внушительную речь и пытаюсь выполнить все на практике, что, кстати, получалось не ахти. Сегодняшняя задача оказалась сложнее: нужно сконцентрировать силу ведьмака в определенном предмете и потом ее 'съесть' обратно. А предметами оказывались все те же пробирки и колбы, от которых прикрывалась своей сумкой Арлисия. Ну конечно, я энергию-то ведьмака вселить в стекляшку вселяла, но она взрывалась со стеклом, меня причем не ранив ни разу. И как я ни старалась, без толку, даже Арлисия мне немного сочувствует, ведь я — вся взмокшая, злая и расстроенная в том числе.

— Ничего не понимаю, — задумчиво обошел мой стол Каллохен. — Ты все делаешь в точности, как я говорю, но энергия разрывает материю.

— Я честно стараюсь ее контролировать на расстоянии, но она злится и рвется назад самостоятельно! — я от обиды стукнула кулаком по столешнице.

— А вот это много объясняет, — он отошел к своему столу и сделав несколько заметок, продолжил. — Ты не чувствуешь в себе ничего такого? Может, ведьминская сила просто не пускает ведьмаковскую или же наоборот, они конфликтуют так, что сила ведьмака начинает бунтовать?

— Первый вариант больше подходит…

— Понятно, Арлисия, можешь быть свободна и впредь будь благоразумнее. Миранита в разы превосходит тебя по силе, и сейчас ты в этом убедилась, ведь в следующий момент, когда никого рядом не будет, ты можешь оказаться на месте этого сосуда.

— Хорошо, я все поняла, простите, и я, пожалуй, пойду…

Арлисия торопливо собрала свою сумку и быстро убежала, даже слишком быстро. Это же надо напугать так девушку, причем самую редкостную дрянь до такой степени, что та, бедная, боится меня. Ох, нужно с этим что-то делать, иначе народ в страхе от меня будет улепетывать. Аж пятками сверкать будут. Но стоило этой девице убежать, как атмосфера в этой аудитории резко изменилась. Чую, беды не миновать. А оно так и вышло: Каллохен резко обернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Ну и тяжелый же взгляд у этого мужчины, вынуждена я признать, особенно в отношении меня. Но, видно, он понял, что все будет тщетно, и, вернувшись за свой стол, спокойно заговорил:

— Миранита Криворук, даже Анелия Рид не устраивала таких беспределов.

— Ну, я ее, видно, переплюнула, — ну вот кто меня за язык тянул?

— Вы не просто переплюнули, вы ставите сплошные рекорды, превращая академию в невесть что! В моих интересах научить вас необходимому и избавиться от вас раз и навсегда! — Магистр устало потер виски и продолжил. — Сегодня я научу вас контролировать морок.

— Морок? Но почему именно его. Разве я могу его насылать? — я искренне удивилась, но в панике шарилась в своих мыслях — когда же успела так отличиться.

— Морок — это искривление восприятия, искажение реальности. Казалось бы, морок подобен миражу, который чудится замученным путникам в пустыне. Но у ведьмаков морок — это есть насылание болезни, смерти, страха, ужаса. А именно твой чертов заяц с бородавками и понос для вампира. Да, Криворук, ты умеешь насылать самый разнообразный морок, но не в состоянии его контролировать. Хотя вынутые глаза Арлисии показывают обратное, поэтому я хочу услышать, как ты тогда себя контролировала?

Тут я и задумалась крепко. С зайцем получилось все случайно, а понос для вампира — со зла, и я вовремя себя остановила. А от глаз той контрольницы… там я, конечно, и была зла, но я хотела именно этого и каким-то чувством себя остановила. Хотя сомневаюсь, что такой трюк пройдет второй раз, но перед магистром так или иначе придется отчитаться. Но все-таки научится контролировать этот морок мне нужно, ведь что будет, если я впаду в ярость или в отчаяние. Ой и не к добру это будет…

— Магистр Каллохен, когда я Арлисии вынула глаза, я на самом деле хотела так сделать, но каким-то способом останавливала себя. Правда, так и не поняла, каким же способом…

— Хмм… сейчас мы это и проверим, — Каллохен развернулся и вышел в каморку, лишь бросив небрежное 'подождите'.

С пару минут там слышалась какая-то возня, потом внезапно раздался грохот, такой, что дверь с громким хлопком открылась и ударилась о стенку. А в аудиторию кубарем вкатился бесенок. Я, честно говоря, пришла в шок, в такой тихий долгий шок. Потому что следом вошел Даррей Каллохен, взмыленный, с растрепанными волосами и с закатанными рукавами белой рубашки. Его кожаный строгий жилет куда-то пропал. А бесенок, ловко подскочив, сиганул ко мне и юркнул в мою сумку, прокричав какое-то заклинание. Я впервые увидела такого сердитого магистра. Особенно с намерением растрясти мою сумку и замучить этого беса. А что он ему, кстати, сделал? Только хотела задать вопрос, но меня опередил ведьмак и, быстро поставив сумку на стол, грозно прорычал: