Я новая адептка

— Нет, отец, эти взгляды — последствие ее шалостей, — тихо выдохнул сынишка знати.

И именно в этот момент решила проснуться моя совесть, как нельзя вовремя блин. И ведь спать ее теперь фиг уложишь, будет весь оставшийся вечер злить и мучить, окаянная. Позади отца Влимира, у самой стены, стояла заплаканная Флеция. Ранвил украдкой нам махнул. Что же могло случиться за такой короткий промежуток времени, способный довести бедняжку до слез? Обойдя недовольного родителя своего спутника, я, подхватив юбки своего платья, добежала до подруги. По пути снова случайно толкнув Анэлию, плевать, потом перед ней оправдаюсь, подруга для меня сейчас важнее.

Бедная Флеция рыдала на плече Ранвила, увлекшего ее за шторину от посторонних глаза. На руке ведьмы был огромный синяк как от удара и легкий укус. Сразу было заметно, — кусал вампир, очень голодный вампир. Только на губах Ранвила следов крови не было, зато страх из него прямо лился рекой. Влимир пытался до него достучаться, бесполезно, брат как будто не видел своего брата, для него существовала только Флеция. Что-то тут было не так… Я попыталась тоже добраться до Ранвила, но куда там, проще гору заставить говорить, он только поглаживал ладонью ее по голове. Поэтому я решила, что лучше все узнать у Флеции и добраться до обидчика, которому можно хорошенько преподать урок.

— Флеция, девочка моя, кто же тебе так навредил? — Я как можно ласковее к ней обратилась и коснулась ее щеки.

— Это… был… вампир… он… рядом с отцом… Ранвила… — в перерывах всхлипов Флеция говорила медленно и трусливо, — это… он укусил… меня… и загипнотизировал… любимого…

— Он труп… — гневно прошипев, я оттолкнула Влимира, приказав ему разбираться с братом.

Кажется, я догадываюсь, кто мог так жестоко обойтись с моей замечательной подругой. Найду и урою эту тварь. Кто бы сомневался, этот клыкастый пижон стоял рядом с отцом Влимира и улыбался, отвешивая комплименты дамам. Рядом был Каллохен, Гадтер, Рид и прочий пед состав. Пускай исключают, садят в тюрьму, что угодно, но за друзей порву глотку кому угодно. Именно с такой мыслью я кулаком двинула этому пижону по зубам, пнув по самому ценному. Таким паразитам категорически надо запретить плодиться, у вампиров всегда такие уроды были в роду?

Но на этом я решила не останавливаться. Я отомщу, пусть знает, что злить ведьму — это подписать себе смертный приговор! Гадтер и Каллохен попытались на меня напасть, но куда там, сила ведьмака, что уже вовсю полыхала в моей крови, отшвырнула их в стороны. Я не знаю, как все это выглядело со стороны, было важно лишь то, что должна защитить свою подругу. Испуганный пижонистый вампир сделал шаг назад и попытался меня загипнотизировать. Ах ты ж, гад недобитый! Не размениваясь на мелочи, я взмахнула рукой, словно что-то бросила в него, и рванула это назад. Как оказалось, вырвала ему язык и глаза, вливая силу ведьмы в него, словно разрывая изнутри. Я никому и никогда не позволю обидеть моих друзей и помешать моей мести.

Помощь неожиданно пришла со стороны той самой Анэлии Рид, которая, не страшась, остановила меня. Она просто обняла меня и медленно опустила мою руку вниз, уговаривая прекратить этот ужас немедленно. Я мельком только заметила, как Каллохен и Гадтер тихо перешептывались и вежливо разгоняли зрителей. Влимир о чем-то скандалил с отцом и не без паники смотрел на меня украдкой, его вид пугал меня и заставлял волноваться. Но вампир, которому я вырвала глаза и язык, теперь лежал в коме, признаков жизни почти не было. Мое тело оцепенело от осознания того, что собственными руками чуть не убила кого-то. Но во мне бунтовала только сила ведьмы, сила отца словно мурлыкнула от удовольствия, когда я вновь обратила внимание на пижона.

— Достаточно, Миранита, это было опасно, ты чуть не погубила двух мужчин и зацепила студенток рядом. — Анэлия старалась говорить ласково, уводя меня в сторону. — Это было слишком опасно для тебя и окружающих, открыто вот так нападать. Один только вопрос — зачем?

— Он навредил моей подруге и дальше все как в тумане, — мой голос был тихим и сиплым, в горле немного пересохло.

— Миранита, кто ты такая? — Анэлия с тревогой посмотрела в мой глаза, сжав своими горячими руками мою холодную ладонь.

— Я не знаю, — огорченно качнув головой, я задала встречный вопрос, — что там произошло?

— А хочешь ли ты это знать? — Ее слова звучали, как предостережение для меня.

— Да…

— После того, как ты врезала по лицу лорду Фландерику, Каллохен толкнул меня в сторону и, крикнув Гадтеру, напал на тебя. Но в это время твои вены, кожа на руках, волосы и глаза сияли желтым свечением, которое отшвырнуло их в сторону. Даже лорд Арен Тиан не смог на тебя воздействовать своей силой, будто ты была сильнее в разы. Твои необычные глаза стали похожи на змеинные, не поменяв сильно своего цвета. Ты была не просто опасной, со стороны ты была похожа на чудовище, кто же ты?

— Сломанный потомок, — с истерикой выпалила я, припечатав, — от отца ведьмака и с частью оборотневой крови…

— Ну это хотя бы объясняет, почему Каллохен так рядом с тобой суетится.

Анэлия звонко рассмеялась, рассказав мне про свое интересное приворотное приключение.

Сам бал тем временем продолжался, только наша четверка в нем участвовать уже отказалась, дабы переварить все эти события. Флеция все также утопала в обьятиях Ранвила, только уже не плакала и не была испуганной, смотря на меня с благодарностью. Но мне больше всего было любопытно, как Влимир вывел из гипноза своего брата? Я не я буду, если до правды не докопаюсь. А когда докопалась, то смеялась… Влимиру надоело возиться с братом и так и эдак, потому он, психанув, отвесил ему крепкую затрещину, отчего тот заругался не подобающе своему статусу. Но если я думала, что мы просто посидим, выпьем напитки и расслабимся немного, то пострадавшие так не думали…

На меня, тихую и спокойную, безобидную ведьмочку, неслись магистр Гадтер и мой преподаватель Каллохен. Злобные и опасные, готовые снести на своем пути преграды любой величины. Зато окружающие, видимо, считали, что эти двое просто торопливо шагают на важную встречу. Первая мысль, что посетила мою голову, оказалась далеко не радужной, но чертовски правдивой: «Мне каюк». И я как в воду глядела…

— Миранита Криворук, что это было только что?! Позволить себе такую вольность, поднять руку на ректорский состав, оскорбительно отнестись к высшей знати и серьезно ранить лорда Фландерика! Да вы рекордсменка сегодня! — Негодование магистра можно было превратить в файерболы и разгромить огромную армию ими.

— Но и на этом еще не все! После такой демонстрации силы, которую я настоятельно рекомендовал вам держать в узде и никому не показывать, вы сделали с точностью наоборот! В ближайшее время совет примет решение о вашем наказании, и, поверьте мне, Миранита, вам очень повезет, если это будет домашний арест на весь семестр, уборка аудиторий и запрет на использование заклинаний! — Каллохен чуть ли не на рык срывался, готовый вот-вот меня разорвать на месте.

— Он сам виноват, раз на мою подругу напал, — упс, кажется я вырыла себе могилу.

— Миранита! — Раненным зверем взревел Гадтер. — Это не детский сад! Вы, обычная ведьма из захудалой деревни, безродная к тому же, подняли руку на лорда вампирского знатного рода! Вы хоть понимаете, чем это обернется для вас?!

— А если бы он меня укусил, я что, это стерпеть должна?! — Такого отношения я не потреплю, особенно как к женщине.

— А сказать охране вы не могли? — Слово взял Каллохен, но тон его голоса оставлял желать лучшего. — Решили, что вам с рук сойдет, если нападете так, в открытую?! А если бы с ним рядом была его охрана? От вас бы и места мокрого не осталось, это вы понимаете?!