Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы

— Если тебе станет легче, то жизнь во дворце у прислуги не сахар. Особенно таким симпатичным девушкам.

Мне почудилось, что это ирония. Раз Зарра видит моё настоящее лицо, то насколько симпатичной он меня считает? В любом случае, не важно. Совсем ничего не важно.

— Тебе бы мало платили. Меньше, чем дали сейчас. — Продолжил говорить Зарра. — Да, тебя бы кормили, одевали и дали кровать, но в остальном — жизнь прислуги хуже голодного выживания в трущобах.

«Сытый голодного никогда не поймёт», — хотелось сказать мне, но Зарра остановился и указал на дом. Он резко отличался от коробок-муравейников: архитектор пытался изобразить что-то немного готичное и, не побоюсь этого слова, красивое.

— Я и наставник находимся здесь на правах странствующих учёных. — Тут же пояснил Зарра. — Нам полагается отдельное жильё. В другом случае, сидели бы где-нибудь там.

Я покосилась на коробки-муравейники и тут же отвернулась. Немного зловещими белыми флагами развивалось бельё на верёвках, растянутых от края одного дома к другому. Зарра подошел на крыльцо. Я услышала неразборчивый шёпотом, после которого открылась небольшая дверь.

— Прошу. — Зарра чуть поклонился. — У меня к тебе очень… Очень много вопросов. Но давай сначала ты наберёшься сил, а потом мы всё с тобой обсудим. Бадья находится на первом этаже. Давай, пока приводи себя в порядок, а я уберу восточную спальню. Ты бы только знала, как же давно у нас не было гостей!

Глава 4

На моё счастье «Выбор Мадлен» был псевдоисторической фентезийной новеллой, где автор не стремилась показать бытовой реализм. Поэтому в ванной меня поджидала не только бадья с тёплой водой, но зубной порошок, зубные щётки почти современного вида, склянки с местными аналогами шампуней и бальзамов.

Жить тут же стало как-то легче.

Я взяла запечатанную щётку, открыла баночку с порошком (там был нарисован огромный зуб, поэтому я даже не сомневалась в своём выборе) и испытала настоящее блаженство. Никогда бы не подумала, что обычная чистка зубов может довести до настоящего экстаза. Было так приятно счищать проклятый налёт прошедших дней. Когда зубы оказались почищены, а дыхание больше не пахло тухлыми яйцами, я прыгнула в бадью и заплакала. Настолько хорошо было оказаться в обществе горячей воды и многочисленных скляночек.

Я мыла всё, что можно было вымыть. Не осталось такой части, где бы я не прошлась руками и приятно пахнущими настойками. Настоящие проблемы оказались в волосах. Слишком густые, они плохо поддавались мытью. Но не важно. В случае чего — срежу. В тёплой воде усталость очень быстро усилилась. Дошло до того, что я просидела так долго, что от былого тепла ничего не осталось. Подниматься оказалось пыткой. Пришлось опереться о стену, чтобы не шлёпнуться вниз.

В качестве одежды мне дали простое белое платье, отдалённо похожее на погребальный саван. На то, что было одеждой Кристы, было страшно смотреть. Глядя на тряпьё под ногами, мне с трудом верилось, что в этом я ходила по настоящему, мать вашу, замку. Но ладно. Платье (или рубаха?) оказалось мягким и тёплым достаточно, чтобы я не ныла. Перед тем как уйти, я вновь прочистила зубы тем порошком. Просто так, для профилактики.

С трудом передвигая ногами, я вышла в коридор.

Там меня уже поджидал Зарра.

— Подглядывал? — Я невесело усмехнулась.

Если сказанное было правдой, то разочарование должно было получиться ещё тем. Настоящая Криста, писанная худая красавица с почти прозрачной кожей, не имела ничего общего со мной. У меня и талия была больше, и бёдра шире, и грудь внушительнее. Хотя, я так и не поняла, Зарра увидел лишь моё истинное лицо или эти особенности ауры перекидывались на всё тело? Так или иначе, мысль о подглядывании меня скорее повеселила, чем расстроила.

— Выжидаю. — Зарра тихо засмеялся и многочисленные украшения в его волосах снова зазвенели. — Я подготовил тебе комнату. Иди, отдыхай. Наберёшься сил и мы всё обсудим. Нам нужно многое обсудить.

Если бы не это, я бы развесила уши и пустила слюни. Золото, а не человек. И мясо принесёт, и воду в бадье нагреет, и комнату подготовит. Чем больше он шёл мне навстречу, тем сильнее укреплялся страх расплаты.

— Угу.

Он толкнул небольшую дверь, и я немедленно скользнула вперёд.

— К слову…

Я резко обернулась.

— Как тебя зовут? — Зарра заправил одну из прядей за ухо. Серьга, золотое кольцо, оказалось с красивым красным камешком. Я даже невольно залюбовалась. — Именно тебя, а не тело. Я пойму, если ты вдруг захочешь использовать псевдоним, но мне всё равно нужно знать, как к тебе обращаться.

Нашёл из-за чего беспокоиться. Я пожала плечами. Хотелось побыстрее договорить, чтобы рухнуть на кровать и забыть обо всём, как о страшном сне.

— Обращаться к тебе как к Кристе — это будет неуважением к тебе и твоим предкам. — Тут же добавил Зарра. — Не хочу казаться неотёсанным мужиком.

— Здесь нет никакой тайны. Я — Кристина. Кристина Круглова, будем знакомы.

Зарра озадаченно закусил губу. Несколько секунд он щурил глаза, точно стараясь понять: я шутила или это было правдой.

— Кристина? Какое странное имя. Не могу понять, что у него за корни.

Насчёт его имени я промолчала, хотя очень хотелось сказать, что его имя для меня ещё хуже. Кристину хотя бы можно запомнить и выговорить. Я же помнила лишь сокращении и признаваться в этом не собиралась. Кто мог сказать, где именно кончается чужая благосклонность?

— Так я спать?

— Прости. — Зарра кивнул и многочисленные заколки опять зазвенели. Интересно, ему самому этот звон не надоел? — Что ж, набирайся сил. Когда выспишься — иди туда, прямо по коридору. Буду ждать тебя в гостиной.

И он ушёл по указанному мне направлению. Я тут же закрыла дверь. Усталость оказалась настолько сильной, что я не притронулась к засову, хотя он был. На ватных ногах я дошла до кровати, выдохнула, а после плюхнулась на перину. После этого меня будто ударили камнем по голове.

Ничего не снилось, не было никаких голосов или ведений из прошлого. В сознании будто потянули за рычаг переключателя. Щёлк. Свет погас. Щёлк. Тьма разошлась. Я закрыла глаза утром или днём, а открыла в то время, когда сумрак густой патокой облепил окна.

Я лежала всё еще не дома и тело моё, непривычное миниатюрное, давало о себе знать легкостью в области груди. Вот чёрт. Под самым потолком лениво летали светящиеся насекомые, новельный аналог наших светлячков, призванный в этом мире экономить чары и делать всё, чтобы простой народ не сломал шеи, ковыляя до условного туалета в три часа ночи.

Почувствовав мою бодрость, насекомые сошли с потолка и закружились перед моими глазами. Мрак смягчился. Сейчас, вроде немного отдохнувшая, я начала осматривать комнату. Она оказалась куда больше той, где мне приходилось жить, но по всем новельным канонам считалась «простой». Широкая кровать, широкое трюмо, широкий шкаф, широкие и громадные шторы на по смешному крошечных окнах, чей вид выходил на древнюю кирпичную стену другого многоквартирного муравейника. На фоне неоправданно большой мебели я сильнее почувствовала собственную незначительность и слабость.