Я отвечаю за свою страну

Виктор поежился, закрыл окно. Поправив на дочери одеяло, прилег на диван. Постепенно его стало охватывать смутное беспокойство.

А беда случилась в эту ночь на одиноком лесном хуторе.

Звонок не разорвал грохотом тишину спящего дома, а лишь слабо тренькнул, приглушенный регулятором. Виктор привычно протянул руку к телефону:

— Шахов слушает.

— Говорит помощник дежурного по министерству. Вас срочно вызывают в управление. — Помощник посопел немного в трубку и, видимо, распираемый информацией, срывающимся голосом зачастил: — Убийство! Давай жми, Шахов, дежурную машину за тобой уже выслали.

Виктор взглянул на часы. Они показывали без пяти минут шесть. Встал, торопливо прошел в ванную, наскоро побрился. Уже затягивая галстук, заглянул на кухню и увидел Лену, которая сонным воробышком сидела на стуле. Виктор молча взял жену на руки и отнес в спальню.

— Спи. Я позвоню потом.

— Да, дождешься от тебя, — улыбнулась Лена. — Ну беги, машина уже пришла. Только выпей сначала кофе, я приготовила. Ну, ни пуха!

У входа в управление Виктор столкнулся с Энделем. Церемонно расшаркавшись друг перед другом, каждый сделал приглашающий жест рукой, пропуская товарища вперед. Пожилой старшина-вахтер укоризненно покачал головой и, хотя несколько лет знал обоих, проверил их удостоверения.

Начальник отдела уже находился в своем кабинете. Разговаривая с кем-то по телефону, он взглянул на вошедших и указал на стулья. Виктор с Энделем сели и стали наблюдать, как бегает по бумаге карандаш шефа. Кончив записывать, Рохтла положил трубку, поправил очки и буднично произнес:

— С добрым утром, сыщики! Машина наша из гаража уже вышла, собирайтесь, и через три минуты быть внизу.

Сборы — дело нехитрое: пистолет в кобуру, второй снаряженный магазин — в маленький кожаный чехол на поясе, из стола — пару пачек сигарет, портфель, который всегда находится в «дежурном режиме», — вот и все, можно ехать.

Рохтла сидел в машине. Шофер Славка радостно приветствовал обоих капитанов, резко нажал стартер, и машина рванулась с места, завизжав о брусчатку резиной. Усаживаясь поудобнее, погнал машину по залитому солнцем утреннему Таллину.

— Куда едем? — не выдержал Виктор.

— Значит так, бойцы. Едем но направлению к Хаапсалу. — Уно Яанович достал записную книжку. — Там на хуторе обнаружен труп семидесятилетнего Вольдемара Ауна. Как говорится, с признаками насильственной смерти. Старик на хуторе жил один, о родственниках пока ничего не известно. Я успел проверить в информационном центре: Аун не судим и вообще в наше поле зрения никогда не попадал. Вот все, чем мы в настоящее время располагаем.

— Да, не густо. — Эндель наклонился к начальнику. — А как он был убит?

— Огнестрельная рана. На месте разберемся, криминалисты должны были выехать на своей машине.

Уно Яанович снял трубку радиотелефона и набрал номер дежурного по министерству.

— Рохтла говорит. Из ЭКО товарищи выехали?.. Скажите их позывной. Понял, спасибо.

Рохтла переключился и переговорил с машиной экспертно-криминалистического отдела. Выяснилось, что они едут другой дорогой. Договорились встретиться на месте преступления.

В машине повисло молчание. Да и о чем говорить? Пока ничего не известно, кроме того, что убит пожилой одинокий человек. Кто поднял на него руку? Что толкнуло убийцу на этот шаг? Все предстояло еще выяснить.

Люди, сидевшие в машине, были профессионалами своего дела, и много раскрытых тяжких преступлений на их счету. На раскрытие некоторых пришлось потратить годы кропотливого труда. Годы!.. Непосвященному человеку трудно даже представить себе этот колоссальный объем работы. А ведь сколько тратится сил и нервов?! И, видимо, тогда только преступник не посмеет убить или ограбить, когда будет убежден в неотвратимости наказания. Стопроцентной неотвратимости! А для этого необходимо каждое преступление раскрывать.

Виктор откинулся на сиденье, расслабился, прикрыл глаза. Тревога холодила сердце. Это всегда так, при каждом выезде на место преступления. Несмотря на большой стаж работы, он никак не мог привыкнуть к виду трупов, чужих ран, смотреть на людей, находящихся в отчаянии и горе. Всякий раз Виктора охватывало огромное желание быстрее найти преступника.

За окном мелькал осенний лес. Солнце золотило пожелтевшую листву, в низинах ватным слоем стелился туман. На опушке, растопырив неуклюжие ножки, стоял лосенок и с любопытством смотрел на приближающуюся машину. Славка плавно затормозил и выключил двигатель. Лосенок сделал несколько шагов к машине, чавкая по болотине копытцами, вытянул шею в сторону людей, принюхиваясь и вздрагивая всем телом.

Рохтла приоткрыл окно.

— Что, парень, заблудился?

Лосенок присел, замотал обидчиво головой и, разбрызгивая грязь, помчался в лес.

На место прибыли уже в десятом часу. Хутор находился на большой лесной поляне в окружении могучих сосен. Старый, вытянутый в длину приземистый дом, крытый камышовой крышей. Рядом такие же древние сарай, амбар и баня. Двор в полном запустении — все заросло травой, в углу куча сгнивших досок, посередине насквозь проржавевшая косилка. Только свежая поленница дров говорила о том, что дом обитаем. За стеклом маленького окошка Виктор увидел громадного серого кота, который неподвижно сидел и меланхолически жмурился. Возле распахнутой входной двери стоял пожилой человек в форме капитана милиции. Растерянно затоптавшись, он растопыренными пальцами неуклюже отдал честь и сказал:

— Извиняюсь, ваши документы. Сюда нельзя.

Рохтла молча протянул удостоверение. Капитан внимательно прочитал красную книжицу и, вытянувшись, отчеканил:

— Участковый инспектор Лаур.

Из проема двери показался озабоченный начальник местного уголовного розыска Юхан. Увидев приехавших, горячо пожал всем руки.

— Товарищ подполковник! Следователь прокуратуры и судмедэксперт уже работают в доме, еще ждем криминалистов из Таллина.

— Вон они уже подъезжают. Пускай начинают работать, а мы пока поговорим. — Рохтла приветственно махнул рукой прибывшим и повел сотрудников к поленнице. Расселись на чурбаках.

— Давайте начнем по порядку. — Рохтла закурил сигарету. Виктор и Эндель достали блокноты.

— Пускай участковый начнет, — сказал Юхан. — Он обнаружил труп, но растерялся немного — с самой войны на его участке никаких преступлений не было. Вы уж извините, товарищ подполковник.

— Ты, Юхан, зря извиняешься. Раз таких преступлений не было, значит, хорошо работал. — Рохтла повернулся к участковому: — Рассказывайте, Лаур.

Капитан осторожно снял фуражку и расправил пятерней седые слежавшиеся волосы.

— Живу я здесь недалеко, километра три будет. Не спалось ночью, товарищ подполковник, старая рана беспокоит. — Лаур непроизвольно потер ногу. — Часа в четыре утра услышал два выстрела из ружья. Подумал, браконьерствует кто-то, потому как не сезон сейчас. Лесник в отъезде, у дочери гостит, замужем она за офицером армейским. Мужик хороший, рыбак. — Лаур смутился, что увел разговор в сторону. Присутствующие молчали. — Значит, сел я на мотоцикл, поколесил по лесу. Никого. Когда проезжал мимо дома старого Вольдемара, увидел, что дверь нараспашку. Непохоже это на старика. Может, случилось что? Зашел в дом, а он в крови весь… Мертвый. — Капитан дрожащей рукой вытер вспотевший лоб. — Рация моя на мотоцикле до райотдела не достает. Позвонил от себя и сразу вернулся.