Я отыщу тебя в будущем

Майкл, показывая на каминную решетку, спросил:

— Что это? И для чего это нужно? — Он требовательно указал на щипцы и уточнил:

— Ими что? Рисуют?

— Нет, у них защитные функции… Для чего нам дома нужны пирощит и манипуляторы? — я попытался пояснить сыну как можно проще, не прибегая к историческим, малознакомым ему терминам.

Майкл, не задумываясь, ответил:

— Щит от огня, а манипуляторы, чтобы поправить что-то в горящем камине?

Я кивнул.

— Здесь это называется каминная решетка и щипцы… и служат они для того же самого, что и дома, только работают вручную. — Майкл удовлетворенно кивнул.

И пока он не измазался в саже, изучая работу этих предметов на практике, а пятилетнему человеку просто жизненно необходимо проверить все на себе, а нам еще идти в гости к бабушкам, я позвал его с собой:

— Пошли, погуляем, пока мама соберется… Когда вернемся, я дам тебе их проверить в действии…

Удовлетворившись ответом, Майкл побрел к книжному шкафу из потемневшего дерева. Такого богатства — десятки книг на бумажных носителях, — у нас дома не было.

Мы с Джил очень переживали и волновались, стоит ли брать детей с собой в столь сложное путешествие. Тем более, нам сначала необходимо было вернуть тот проклятый браслет, заимствованный в особняке герцога д’Эльбефа.

Выбрали время прибытия: следующий день, после моей дуэли на берегу Сарна. Для этого нам надо было появиться в Неаполе.

Но не обошлось без накладок. Наташа, которая там всем руководила, неделей раньше отбыла в отпуск на Землю, и, несмотря на то, что установка работала отлично, тот, кто нас отправлял, не указал в какой именно Неаполь нам нужно отбывать. Видимо в установке на станции все эти мелочи были учтены, но здесь, на Двойнике, до идеального исполнения переноса было еще далеко.

И нас закинуло в каппадокийский Неаполь, тем самым подарив замечательную прогулку по Средиземному морю.

*современный Невшехир, Турция.

Пока Джил показывала детям красоты Неаполитанского залива и местные достопримечательности, я отправился в Портичи и передал управляющему владений герцога запечатанный сундучок с браслетом.

К нему было приложено благодарственное письмо от королевского музея Неаполя, обращенное предыдущему владельцу титула. В нем уже почивший хранитель музея благодарил герцога за предоставленный для изучения экспонат.

Таким образом, мы решили проблему возврата ценного браслета хозяину, который скоро должен был прибыть в свои владения.

Мои раздумья на крылечке внезапно прервал прогуливавшийся мимо незнакомец, который рассмотрев меня, приподняв шляпу, вдруг остановился, явно желая побеседовать. В ответ на оживленное приветствие незнакомого мистера я суховато поклонился.

— Артур? Ты ли это?

Я на секунду замер, изучая, с кем это свела меня судьба. Затянутый в корсет, обрюзгший, в потертом сюртуке визитке с явными залысинами на меня смотрел Эдмонд Клей, собственной персоной. Вот кого мне видеть совсем не хотелось.

Не то, что я до сих пор помнил былые неприятности, скорее, мне абсолютно не хотелось их вспоминать.

— Kennen wir uns nicht?* — сухо поинтересовался я, вежливо склонив голову набок.

*Мы с вами знакомы?

— То ли я обознался, то ли ты меня не узнал… — Еще раз посмотрев на меня, грустно констатировал Клей, опуская голову.

Почти сразу вышла и Джулиана с младшим. Нянечка в серой накидке и таком же шерстном капоре и служанка, в нечто подобном, гуськом семенили за ней.

Как когда-то давно, словно это было не здесь, а в чудесной сказке, Джил украшала элегантная прическа: из высокого пучка на затылке вниз спускались отдельные локоны. Крупные завитки обрамляли лоб.

И моя супруга из будущего смотрелась здесь куда органичней, чем я со своим загаром и грубой бородой. Хотя привычка ходить в комбинезоне и сапогах на сервотяге, скверно сказалась на ее походке. Сейчас моя супруга походила на кавалериста как никогда, но мне, давно потерявшему интерес к внешнему и общепринятому, ее уверенная походка нравилась куда больше, чем жеманное ковыляние моих современниц. Тем более она несла на руках пятимесячного Кларка.

— Госпожа, ваша милость, передайте малыша мне, — просила нянечка, видимо ощущая свою ненужность.

Но Джил была категорична:

— Чуть позже, когда нам привезут карету…

Клей, рассмотрев ее, охнул и отступил назад. В буквальном смысле его глаза едва не полезли на лоб.

— Liebling, endlich bist du hier! — Я помог ей спуститься с лестницы с малышом.

* дорогая, наконец, ты здесь! нем.

Джил сначала удивилась моему обращению на немецком, затем кивнула Майку, приказывая следовать за ней.

Клей жадно осмотрел наше семейство с отсутствующим видом, поклонившись, отбыл в неизвестном направлении.

— Какие знакомые места… — задумчиво осмотревшись, заметила Джил. Затем, усмехнувшись, добавила: — И надо же было встретить здесь первым именно графа Клея.

Я кивнул, пытаясь поймать взгляд младшего сына, которого тоже увлекла Лондонская реальность моего времени.

Джил в задумчивости изучила дома на противоположной стороне улицы, где блестящие дверные молотки и медные таблички у дверей напомнили, что мы находимся в районе, где прошла наша с ней свадьба.

— Ты помнишь? — Вдруг улыбнулась она, и ее глаза засияли от радости узнавания.

— Да, — кивнул я и обнял жену за плечи.

Кларк, сидевший на руках у мамы, наконец, заметив меня, оживился, тут же растянул губы в чудесной улыбке, нежно загулил, и замахал ручками, портя форму только что завязанного банта на покрывале с кружевами.

Джил фыркнула:

— Точно, иди-ка ты к папе, друг мой любезный. Всю ночь развлекался, хитрец. Вопли маме, а радостная улыбка — папе. Нечестно!

— Очень умный ребенок… сразу заметно, — с достоинством прокомментировал я выводы Джил, протягивая руки, чтобы забрать малыша.

— И я того же мнения, — усмехнулась она, аккуратно передавая младенца мне.

Я гордо прижал младшего сына к груди.

Майкл, крутившийся у ног, позабыв о своем «зрелом» возрасте, пользуясь сменой власти, тут же схватил маму за руку и прижался к ее юбке, пытаясь добраться до рук.

Джил с радостью подхватила его, так что старший сын окончательно забыл, что он взрослый.