Я пас в СССР!
Шрифт:
— Да ты понимаешь, с кем и как ты разговариваешь?! — О, всё-таки что-то из себя выдавил.
— С шестеркой директорской? — Делаю предположение.
Видимо — по больному попал, аж оскаливается и тянет ко мне грабки, но тут в доме через дорогу открывается окно, высовывается бабка и с места в карьер начинает:
— Вы чо к парнишке привязались, ироды? Зальют шары с утра, начальство… Всё разворовали, понавез директор родственников, тащат всё, что не приколочено, под себя гребут! Чо вам от парня надо?!
Излишне ретивый шофер совсем сник, сгорбился и развернувшись — заторопился обратно к машине. Где на него уже накинулся председатель, тяжела холуйская доля, но жалеть не буду.
— А ты никак Жуковых
— Да пьяные, кто их знает, чего им надо… — Пожал плечами, про себя восхитившись, вот как они тут, без соцсетей и интернета, обо всем знают?
— Заявление надо писать на этого директора! — Припечатала бабка. — И на всех родственников его, понавез кровопийц-голодранцев! А ты иди домой, парень, пока отстали!
УАЗик рыкнул, выпустил клуб дыма и разгоняя лужи, подпрыгивая на кочках — поспешил скрыться с места бесславной для директора и его водителя стычки. А я поблагодарил бабку за проявленную активную гражданскую позицию и неравнодушие, минут пять ещё с ней потрепался ни о чем, успокаиваясь. Тщательно фильтруя, что отвечать на вопросы о себе, а то местная единая информационная сеть, как интернет — помнит всё. Заодно и компромата на начальника наслушался. Лишним не будет, пригодится в свете грядущего противостояния, расту однако, вначале медсестра, теперь вот целый директор совхоза, нет покоя попаданцу…
Потряхивало меня изрядно, несмотря на всё напускное спокойствие — адреналина хапнул. До явного членовредительства то бы вряд дошло, но руки распустить тот же водитель был готов, по краешку прошел. Ну и он тоже, было такое намерение — отвертку ему воткнуть в ногу и по газам дать, попробовал бы догнать тогда. Хорошо, что до крайности не дошло, пока счет один-ноль в мою пользу. Даже, если учитывать Петьку — уже два-ноль!
Уже ближе к дому адреналин отпустил и стала закрадываться мысль, а не зря ли я встал на тропу войну. Директор совхоза, кой-какой административный ресурс у него имеется, при желании и настойчивости — может подгадить. А с другой стороны — руки у него коротки, сейчас ещё не девяностые, когда такие власть почуяли и начали ей беззастенчиво пользоваться, не стесняясь ничего. У меня тоже кое-что в загашнике имеется!
До обеда нарезал круги по дому, в поисках, чем бы заняться. Телевизор я даже не включал, спасибо, уже ознакомился и с качеством передаваемого изображения, и со смысловым наполнением. Если только художественные фильмы посмотреть, давно забытую классику, так их вечером показывают, в прайм-тайм. В очередной раз подступился к немаленькой библиотеке, бывшей для мамы предметом гордости — нет, тоже не то. Большинство из имевшегося читал, а остальное не интересно. Да и глупо взаперти сидеть, когда за окном весна, эх, если бы не рука — можно было чем-нибудь созидательным заняться. В том же сарае, где обитали корова с бычком — конь не валялся.
Так, время второй час, основной наплыв желающих посетить столовую схлынул, надо сходить поесть. А там, ближе к пяти — за мелкой идти, из садика забирать. В столовой взял борщ со сметаной, на второе пюре с минтаем и компот. Помогая здоровой левой забинтованной правой — дотащил всё до ближайшего столика, где и устроился. Вкуснотища, чего бы там не брехали на общепит при союзе!
От столовой до подъезда — минута неспешным шагом, задавил всплывшую мысль, что неплохо бы после такого сытного обеда закурить. «Учебники просмотрю, сколько алгебру не откладывай, а браться за неё придется» — самонадеянно решил я, сворачивая к подъезду. А там на лавочке сидела Ленка. Та самая, из-за которой началась заруба с Петькой. И которую мой реципиент считал подругой детства, опекая, дружа, и при этом совсем не видя в ней девчонку.
Субтильная блондинка,
сидящая на лавочке у подъезда, при виде меня встала, изумленно моргнула (новая прическа удивила, как мне показалось), придирчиво оглядела с ног до головы и удовлетворившись осмотром — вздохнула:— Здравствуй, Ваня. Я тебе Ефремова принесла, прочитала. Пошли что-ли, ещё что-нибудь выберу. Ваня, с тобой всё в порядке?!
Глава 12
Все девочки — ведьмы, в той или иной степени! И здесь, в СССР, у них режим особого благоприятствования! Ну а что — официальная идеология базируется на атеизме и отвергает всяческие суеверия и предрассудки, со стороны закона и общественного мнения никаких претензий. Меня ещё вчера стали терзать смутные сомнения как раз по этому поводу, отругал Сашку вечером (не сдержался, каюсь), а перед сном обнаружил раздербаненный удлинитель у себя в кровати. Между прочим, подключенный к розетке!
Сестрёнка, припертая к стене неопровержимыми доказательствами (маму я в известность не поставил — сами разберёмся, не хватало ещё её волновать) — вину не отрицала и бесхитростно покаялась:
— Я тебя починить хотела! А то опять олать стал, как ланьше!
Точно ведь поняла, что изменился! И сделала логичный вывод, что случилось это после удара током. Далеко пойдет, причинно-следственные связи способна осознавать уже в таком юном возрасте и действует без сомнений, руководствуясь девизом: «Вижу цель — преград не вижу!» Пришлось проводить воспитательную работу на ночь глядя, ну и пообещать не орать больше. Прониклась вроде, что чуть брата не поджарила, пусть и из благих побуждений, но всё равно — хожу сейчас и приглядываюсь.
Вот и с Ленкой примерно такая же история, сходу почувствовала, что со мной что-то не так, детектор у них какой-то встроенный, что-ли? Симпатизировала она моему реципиенту, как пить дать, без всякой взаимности, с того самого времени, как мы сюда переехали после нового года. А может ещё и с прошлого лета, которое Ванька всё прожил здесь. В общем, она сразу просекла изменившуюся ситуацию, и если встретила меня вся такая печальная и загадочная, то тут же моментально на глазах преобразилась. Словно засветилась изнутри, а в глазах полыхнуло торжество.
А что до меня — никогда не понимал вот эту Булгаковскую метафору: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» А сейчас вдруг как понял! Правда, в моем случае это был не рецидивист с пером, а словно пыльным мешком из-за угла по голове ударили. Полным, килограмм на пятьдесят.
Влюбился сразу и бесповоротно, отчаянно, как только может влюбиться второгодник в отличницу. В ней было прекрасно всё, ну а тот факт, что девочка читает фантастику — был завершающим ударом, окончательно меня добившим. Нет, каков реципиент то, вот как с этим чудом дружить можно было?! Млять, он ведь её летом за огурцами в совхозную теплицу звал, воровать. И ведь ходили! Она, обдирая коленки — ползала за ним на четвереньках, протискиваясь вначале через щель в заборе, затем в парник! Чувствую — припомнит она ещё мне эти огурцы, вон какая довольная стоит, еле улыбку довольную сдерживает!
— А, что?!
— Правда, что ты из-за меня с Петькой подрался, спрашиваю? Да что с тобой, Ваня, случилось, зачем тебя наголо побрили?
Прохладные пальцы невесомо пощекотали макушку, отчего по спине поползли мурашки. А вся рассудительность испарилась напрочь, как и остатки логического мышления. Вот что это, как не магия?!
— Нет! То есть да! — Ещё и когнитивные способности пострадали, это не Ленка, это оружие массового поражения. — Он на тебя права какие-то предъявлял, указывал, чтоб я от тебя подальше держался, вот и не вынесла душа поэта!