Я, Перец

… это была большая светлая комната около 22 кв.м.

Встроенный шкаф, деревянная обивка, просторный коридор и даже плохенький холодильник. Жили в ней: я, товарищ капитан (артист), товарищ майор (лысый), товарищ майор (спортсмен), его молодая жена и его дочь 4 лет. Вот такая большая дружная шведская семья!

Вместе обедали, вместе с ребенком рисовали гуашью, а по выходным и акварелью. Вместе смотрели ТВ и мультики про дядю Скруджа, вместе выпивали горькую по выходным, обсуждая приоритеты и тенденции решения военного жилищного вопроса.

Правда, оговорюсь, спали молодые супруги в «шкафу», всё-таки секс на людях – неэтично. «Шкаф» – это секретная область в стенке, площадью 5 кв.м. чисто для двуспального дивана, только для сна.

Немного позже капитана-артиста и лысого майора отселили куда-то, и я остался жить с этой замечательной семьёй. Мама, папа, дочка и я, чужой взрослый дядя в трусах с сигаретой.

Конечно, это аморально.

Конечно, это неправильно и безнравственно.

Иногда глава семейства сваливал в командировку, и я оставался «за старшего». За ужином с чужой женой было о чём поговорить, но темы все были безрадостные. И я видел, что она мучается, что она устала. Видел, как она плачет. Но помочь ничем не мог.

Им обещали квартиру, но кинули. Такое случается постоянно. Ребёнка даже в садик нельзя было устроить – дефицит мест. Эта фраза, казалось, прогрызла всем плешь изнутри.

Вся эта канитель продолжалась чуть больше, чем 4 месяца, пока меня, наконец, не отселили. Этого времени хватило, чтобы понять истинное отношение государства в лице командования гарнизона к нам, офицерам, защитникам отечества, надёжной опоре доблести и чести Российской армии.

Что такое семья офицера? Самостоятельная ячейка общества? Счастливая, уверенная в завтрашнем дне пара? Нет.Возможно, это одна из основных причин столь частых самоубийств и постоянно растущего уровня алкоголизма среди офицеров и прапорщиков в Вооружённых силах РФ. Чувство социальной незащищённости, брошенности, безысходности. Бедные люди…

Скверный миллион

Давайте будем математически точны:

2 года – это 730 дней

730 дней – это 17 520 часов

17 520 часов – это 1 051 200 минутМинута за минутой, которые тянутся вечность.

Понять логику полковника!

Понять офицера контрактной службы, который приходит вовремя на службу, часами сидит за столом, ничего не делая, курит каждые 40 минут и живёт на 11 000 руб. втроём с женой и маленьким ребёнком – задача практически невыполнимая.

Да, военные ленивы.

Недаром у них обед с 13:00 до 15:00.

Кто-то умудряется обедать по 3 часа и даже больше.

Мой личный рекорд: 4,5 часа.

Парадокс: армию в армии хают все! Майоры, капитаны, полковники – в курилке все равны, а разговоры только о тягостях и лишениях: этому комнату маленькую дали, у этого ребёнка в садик не взяли, этому оклад подняли на 5%, а обещали больше – и так до бесконечности.

У маленького человека и проблемы маленькие.

О чём говорят в курилках в коммерческих предприятиях – интересные слухи, корпоративные новости, покупка недвижимости, личные успехи, хобби, будущие крупные проекты.

А здесь всё иначе.

Можно быть успешным – и у тебя будет много врагов.

Можно быть неудачником – и у тебя будет много друзей.

В армии нет «феномена успешных людей».

Здесь все равны: одинаковая форма, одинаковая зарплата , равные сроки присвоения новых званий. Делать что-то сверх нормы нет смысла. В армии нет премий – только надбавки, 4 кварталки и 13 неполная зарплата.

Я как-то спросил у своего шефа-полковника:

– Хорошо, я это сделаю, а что мне за это будет?

– Тебя за это не выеб..т (конец цитаты).

Мотивации ноль. Мотивировать не хотят, не умеют и не имеют на это полномочий.

Грамоты и наручные часы – да кому они нужны!

Поговорить с людьми не получается: каждый пытается рассказать что-то о себе, получаются сплошные монологи, где все друг друга перебивают, дополняя матерными выражениями своим рассказам, как им кажется, сочного колорита.

В силу естественной бедноты, у военных очень узкий круг интересов.Понять офицера очень сложно. Например, важно быть на месте службы от и до. И не важно, есть работа или её нет. Только настоящий офицер может сесть за рабочий стол, расслабиться и «зависнуть» на несколько часов. Особенно это касается непрекращающихся дежурств, нарядов и т. п.

Построение

Пожалуй, одна из самых забавных сторон военной службы.

Никогда не знаешь, похвалят тебя, отругают, или отправят домой гладить брюки…

Можно прийти пьяным и отпроситься домой на целый день.

А вот на гражданке такого нет! Ну, нельзя прийти с утра на работу и сказать «Аркадий Викторович, я забухал. Я пойду домой. Не серчайте». В лучшем случае Вас оштрафуют, а то и уволят по специальной статье с занесением в трудовую книжку. В армии вас включат в группу динамического наблюдения и подарят книгу о вреде пьянства.

У каждого военного на рабочем столе на компьютере обязательно есть следующие «ингредиенты»: рабочая папка «Мои отчёты и рапорта», MS Word 2003, настроенный принтер, нарды, стрип-покер, бильярд, пасьянс, Герои 3, сапёр.

Но что делать, если ты студент – «пиджак»? И если тебе очень всё не нравится, и ты на всех забил? Самое худшее, что может случиться – тебя лишат всяких надбавок или сошлют на окраину страны в степи охранять кур и секретный объект.

Лично меня не пугало ни первое, ни второе.

Разумеется, всё должно быть в меру и хамить всем попало не надо. Даже если очень хочется. Даже если очень хочется невтерпёж.

Зато у военных всегда есть что выпить.

Алкаши тут не все, точнее не все тут – алкаши. Дешёвого спирта, непонятной водки, коньячных настоек – этого добра навалом в каждом доме.

Военные – очень гостеприимные. Любите ходить в гости – вступайте в ряды ВС РФ.

Редко, но всё же попадаются хорошие, добрые офицеры.

Я искренне желаю творческих успехов и семейного благополучия п/п-ку Родину, п/п-ку Тучину и п-ку Ануфриеву.

Большое вам спасибо за понимание, терпимость, науку и поддержку.Всех вам благ.

Солдатская доля с горчинкой

Самый беспонт – служить солдатом.

Худшее, что может случиться с образованным умным парнем.

И дело даже не в барбарисках.Вам крупно повезёт, если устроитесь водителем начштаба, или «осядете» на кухне в госпитале.

...

У тебя 7 дней чтобы уволиться и убыть к месту несения службы

Иначе вас ждёт монотонный тупящий мозги труд: покраска бордюров, стоячие дежурства по ночам, марширование, 5 км кроссы, чистка 300 кг ванн картофеля и пр.

Лично я за все 2 года не встретил ни одного с олдата, который бы улыбался и говорил, как ему всё нравится.

Солдатская столовая

Кормят по-разному, но в основном плохо.

Я не говорю про соки, которые разбавляют водой из-под крана, про липкие каши, которые трудно проглотить, про чай с запахом вещества, похожего на хлорку, и мяса с гулькин нос, и оно ли это вообще?!

И, наконец, наиважнейшая процедурная деталь! Барбариски – вкусные сосательные конфеты.

Положены солдатам, приходят на склад коробками. Но ни один рядовой их никогда не увидит и даже не попробует! Почему?

Когда я впервые услышал – не поверил. Потом как-то был на складе, выпросил у начальника парочку барбарисок, и, остановив на плацу нескольких солдат, показал им. Действительно! Ребята в сверкающих гуталином сапогах радовались сладкой карамели, но утверждали при этом, что видели её впервые. Оказывается, всё дело в т. н. норма-перемещениях. Т.е. если тебе не дали конфетку, то нальют побольше чая с сахаром, если не положили хлеб, положат больше макарон: главное, чтобы ты съел не менее 300 грамм и выпил не менее 200 грамм – что-то в этом роде, придумывать не буду.

Куда деваются барбариски? Это загадка вне времени и пространства.Интересная деталь: абсолютно у каждого солдата в голове «встроен» так называемый внутренний таймер дембель-отчёта. Т. е. спросив «Сколько тебе осталось, дружище?», солдат мгновенно выпалит что-то вроде «8 месяцев и 4 дня!».

У тебя 7 дней чтобы уволиться и убыть к месту несения службы

Меня иногда спрашивают, почему я не люблю военных?

Если я в хорошем настроении, и у меня есть пара свободных минут, я рассказываю следующую историю.

Мне было уже 26 лет, когда всё произошло. До «критического непризывного возраста» оставалось чуть-чуть. Меня уже больше года искали военком с участковым, уже пришёл приказ Министра Обороны. Я уже должен был служить.

А я не хотел. Не хотел и всё. Не потому что я не патриот. Нет.

У меня была хорошая работа. Не супер, не со сверхприбылями. Достойная, интересная наёмная работа, которую я очень любил, дорожил, на которую с трудом устроился, пройдя много тяжёлых собеседований и встреч.

И вот пятница, 15 часов дня, настроение отличное, в голове мерещатся пиво, раки – у друга день рождения. Вызывают в отдел кадров серьёзно и формально. Спускаюсь.

В отделе кадров стоял ОН. Военком – подполковник Г. Человек, которого я избегал, человек который приходил ко мне в кошмарах, человек, хамоватость и наглость которого меня раздражала до припадков Альцгеймера. Время замерло. Я ощутил всю нестерпимую необратимость того момента.

Здесь нужно отметить, что с военкомом Г. мы были неплохо «знакомы» по нескольким медосмотрам и прочим «околовоенным» беседам в его кабинете, без какого либо намёка на чашку чая или кофе. Он знал мою биографию, знал мой возраст, знал, что своим приходом он обгадит мне всю жизнь, карьеру, счастье с любимым человеком.

И всё-таки он пришёл, бесчувственный кусок обоев.

Я съездил в военкомат, увеличил срок сборов до 2-х недель, уволился с работы и убыл на службу.

Без преувеличений и вранья.

Военком Г. стал моим «первым военным шефом», с которого началась моя «любовь» к людям в зеленой форме в целом. И это действительно было только начало.

Меня иногда спрашивают, почему я не люблю военных?Однажды я не отвечу ничего. И все всё поймут без слов.

Часть 2. Записки старшего-лейтенанта Дембель. Взгляд на армейскую жизнь изнутри (идёт 23 месяц из 24)

Вспоминаю военную кафедру – этот недоработанный институт низкосортного образования. За каждый зачёт-экзамен всегда намекали на халяву: пузырь водки, новые шины, новый руль и т.п.

В войсках было другое: страх гражданки, труда, ответственности, больших денег, неудачи. Вся жизнь – это дисциплина, подчинение и ожидание квартиры и пенсии.

Почему в курилке все хают погоны, льготы, грозятся уволиться, называют службу последними словами, а потом на пьянках начинается «Товарищи офицеры», «Выпьем стоя», «За Россию», «А давайте нашу песню»? Ну что за бравада, блин блинский, что, вдруг всё стало хорошо?

У нас огромная страна: много ребят из деревень и детских домов мечтают служить и не могут в силу множества факторов – образования, здоровья, проблем в семье. У них других возможностей для заработка нет, матери болеют, отцы пьют, подрастают маленькие братья и сестры. Пусть служат! Высылают часть денег домой. Пусть строят свою жизнь.

А для меня армия вообще неприемлема как среда жизни. Меня бесит эта карьерная выслуга лет, «концепция ожидания своей очереди». Это всё в принципе несовместимо с моим желанием доказать на что я по-настоящему способен. Что я хочу и могу больше.

Часть 3. Записки офицера запаса ВС РФ Взгляд назад на армейскую жизнь спустя полгода после увольнения

Декабрь 2009 г.

Я из тех людей, которые быстро забывают обиды и черные полосы.

Сейчас попытаюсь сформулировать своё отношение к службе, когда всё уже позади: когда не надо скрываться от военкомата, когда тебя не ищет милиция, когда все наряды, звания и допуски уже закончились.

В памяти остались воспоминания о безумных пьянках с боевыми товарищами, о хороших сильных людях в погонах, которые поддержали в трудную минуту (я начал загибать пальцы, считая, и дошел до цифры пять).

Я вспомнил о бесконечно длинных и в тоже время коротких вечерах в служебные будни. Это когда ты приходишь домой, снимаешь форму, вешаешь её в шифоньер и понимаешь, что до завтра её одевать не придется. Что это твой вечер, что можно, наконец, потратить время на себя. И ничто, ничто не сможет этому помешать.

Я откинулся на спинку стула.

Вспомнил командующего, грозного генерал-лейтенанта, которого боялись даже злые бездомные собаки.

Солдатские судьбы – ребята с разных концов страны, с интересными, а порой и грустными историями из жизни.

Нашу больничку с сарайчике: медсестра, которая ночью не пустила меня за лекарством, приняв за наркомана, который хочет её изнасиловать. Загнивающие стопы солдат в кирзовых сапогах в жару – мальчишки бегали кроссы по несколько километров каждый обед, мозоли пузырились, прели и гнили.

Дедовщину, как после драки солдата с изуродованным лицом сержанты держали в казарме почти месяц и прятали от командира части, чтобы избежать неприятностей.

Историю нашего начальника клуба – молодого студента-лейтенанта, офицера – психолога, которого откопали послушником попа в какой-то деревенской церкви, заставили сбрить бороду и надеть военную форму.