Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Хира.

— Че?

— Рад, что мы снова вместе.

Ожидал порции ругани, возмущений или коверканий слов, но вместо этого спутница с печалью в хриплом голосе произнесла:

— Боюсь, это ненадолго.

Наверху скрипнула створка, и доски потолка заскрипели от тяжелой поступи. Макар (а в том, что явился именно рыцарь, сомневаться не приходилось) о чем-то зашептал с девушками, но в исполнении накачанного лохмача шепот звучал как гул барабана. Одна из соратниц (кажется, Женя) вскрикнула, но бугая это не остановило, и ускорившийся топот перетек на лестницу в трюм.

— Ой-ой, — протянула суккуба и отошла от двери.

И вовремя — амбал налетел косматым торнадо, пуча глаза и пыхтя как паровоз, и рывком распахнул решетку, даже не заметив жалобно крякнувший навесной замок. Не успел и слова сказать, как схватили за грудки, приподняли, будто младенца и так впечатали в стену, что в глазах потемнело, а миг спустя расцвело радужными искрами.

— Сука! — медведем прорычал качок, брызжа слюной в лицо. — Ты что с Женькой сделал?!

— Макар! — виновница торжества слетела по лестнице и захлюпала трюмной водой. — Стой!

— Я из тебя душу вытрясу, урод! — на каждом слове рыцарь стучал мною по доскам, а я болтался тряпичной куклой и ничего не мог поделать, а если бы попытался позвать прислужницу, то скорее всего откусил бы кончик языка или разбил зубы.

— Макар! — жрица схватила разошедшегося друга под локоть и потащила из камеры, но даже с помощью повисшей на другой руке Вальхаллы не смогла покачнуть верзилу.

И только живительный удар тростью по затылку вернул вожака в чувство, а мои стопы — на бренную землю.

— Дай ему объясниться, — попросила брюнетка. — Пожалуйста.

Хиру заперли в соседней клетке, а меня с могучей пятерней на шее сопроводили на среднюю палубу и усадили за стол — прямо под серо-стальные очи главного побратима. И хотя медведь малость успокоился, все равно зыркал из-под навеса косматых бровей так, словно я не увидел подругу голышом (прошу заметить — совершенно случайно), а надругался над бедняжкой особо извращенным образом. Пудовые кулаки в татуировках с иероглифами не находили себе места, так и норовя пододвинуться поближе к пленнику, а покрасневшие ноздри раздувались как у самца гориллы в брачный период. Впрочем, этот неандерталец не очень-то далеко ушел от мохнатого сородича.

Но чем больше рассказывал (а начал с самого начала — то есть с подписания договора), тем больше морщин складывались в гармошку на покатом лбу, а ненависть уступала место недоумению.

— Не верю, — Макар откинулся на спинку и тряхнул шевелюрой. — Я Хорвата давно знаю. Он славный малый и весельчак, а не преступный гений.

— Правда? — подался вперед с хитрой миной. — Тогда маякни ему, кого поймал. Просто передай, что у вас в трюме сидит Арграхира.

— Зачем? — собеседник насторожился.

— А чего ты боишься? — произнес с тонким намеком взятия «на слабо». — Он же славный малый.

— Ребят! — в люк заглянула Валька. — А никого звать не надо. Саня уже тут. И... не один.

Мы вчетвером поднялись на палубу и прильнули к амбразурам. На берегу у самого причала восседал в седле Корица, а позади клином выстроилась дюжина эльфов на вороных жеребцах. Размалеванные лица, короткие прически, травяные плащи — наемников узнал сразу, а заодно методом обратного инжиниринга разобрал план ублюдка. Оставалось только понять, нападение на артефакты — это попытка прощупать подозреваемого и вынудить сбросить маскировку, или же банальная жажда наживы?

Но меня пугало не столько появление врагов, сколько перекинутый через круп «сверток» у одного из наездников. «Куль» с натянутым на лицо капюшоном время от времени шевелился и по габаритам вполне подходил одной знакомой девушке.

— Как это понимать? — гаркнул Макар, встав напротив веревочной лестницы.

— Одну минутку, — предатель поднял палец и заговорил на эльфийском.

Остроухий с пленницей кивнул, пришпорил коня и помчал вдоль берега к Эль-Гедону. Проводив добычу взглядом, Хорват встал на седло с ловкостью заправского эквилибриста и широко раскинул руки, будто намереваясь обнять весь корабль. Разбойник сменил украденные вещи на доспех из черной кожи, и вкупе с распущенными волосами выглядел опасным городским хищником, мажором со связями, завсегдатаем теневого мира, а не глуповатым смешливым фокусником в шароварах. Маскировка, и близко не стоящая с моим жалким закосом под непися.

— Все просто! — Корица с хлопком сложил ладони, будто собирался молиться. — Среди вас затесался вор. Пусть вернет украденное — и разойдемся миром.

— О чем ты? — вожак начал терять терпение. — Говори как есть, а не шарадами!

— Мне нужна девушка. Необычная. С рожками, — ублюдок приставил пальцы ко лбу. — И копытами.

Великан повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. На лице лохмача отчетливо проступило недоверие — приоткрытый рот, косматый прищур, насупленный взгляд. И немудрено, ведь слова Хорвата полностью вписывались в мою историю и ставили под ней жирный штамп — «чистая правда».

— Что ты сделал с Надин? — спросил я, встав рядом с рыцарем.

Корица выпятил нижнюю губу и поднял ладони, мол, сдаюсь-сдаюсь. Одним словом, всеми силами пытался отыгрывать клишированного подсобника злодея из дешевых фэнтезийных фильмов. То ли нарочито — пародируя пародию, то ли в самом деле считая подобное поведение чем-то необычным и крутым.

— По сути — ничего плохого. Но как с ней поступит Гильер — и предполагать не возьмусь.

— Ты оклеветал невиновного! — Макар рубанул кулаками по фальшборту. — И убедил нас подписать заявление на розыск!

— Щито поделать, — Саня развел руками. — Кто ж виноват, что вы такие доверчивые. А теперь отдайте суккубу, и так отстаю от графика.

— Ты же понимаешь, — шепнул амбалу, — что после этого он всех перебьет? Ему не нужны свидетели.

— Понимаю, — прорычали в ответ. — Но их слишком много.

— Да отдай этого бота и все! — проворчала Валька.

Обернулся, скрипнув зубами, и хотел уже высказать все, что думаю, но левое запястье неожиданно дрогнуло, словно по нему палкой стукнули. Сорвал сопревшие бинты и посмотрел на браслет — пустой фиал наполнился на пять делений. И клубящаяся чернильная жидкость продолжала прибывать, пока меня всего трясло — но больше не от злобы к глупой девчонке или ненависти к бывшему напарнику, а из страха за Хиру. После того, как демоница объегорила ублюдка и оставила без штанов на острове, разбойник наверняка захочет поквитаться. И суккубу ждет очень долгий и непростой «этап» к границе Эльфера, и единственная мысль о дальнейшей судьбе подруги фонтаном выплеснула сразу два деления, а сжатый кулак задрожал, как от подведенного тока.

— Я не отдам ее, — выдавил сквозь сведенные судорогой челюсти и не узнал собственный голос. — Даже если придется сражаться со всем миром.

— А тебе не кажется, — раздался позади тихий голос жрицы, — что Легат думает точно так же?

Фраза смыла ярость ведром студеной воды. И пусть дрожь и зубовный скрежет ушли, но решительность никуда не делась.

— Мне плевать, о чем думает Легат, — сказал без наезда, просто как есть. — Он психопат, убийца и садист. И там, — кивнул за борт, — его идейный подражатель. Хотите отдать Хиру? — палец указал в сторону балансирующего на луке седла Корицы. — Становитесь с ним в ряд.