Я потрогал её

– А сколько вашему другу исполнилось? – и правда, чертовски приятный голос.

– Ну, скажем так, совершеннолетие наступило давно. Теперь с каждым годом он все совершеннее и совершеннее. Сегодня совершенство, надеюсь, станет еще ближе.

По-моему, я начал утомлять ее своей пьяной словесностью.

– Предупрежу вас сразу, молодые люди, у нас интима нет, только массаж. – Мне показалось, что она подмигнула или подмигнул я, не помню точно.

– Фу, как скверно. А сколько стоит?

– Тысяча семьсот – час. Две триста – то же время, но чуть приятнее.

Я полез в бумажник. И вот тут-то Макс очнулся. Попросил непонятно за что извинений перед администратором и отвел меня в угол.

– Айк, на кой черт мне этот массаж?

– Чувак, все в порядке. Мы приехали по адресу, – шептал я. Не хватало только уговаривать свободного парня трахаться с проституткой, да еще и бесплатно. – В чем проблема то?

– Я просто волнуюсь и…немного боюсь.

– Слушай, я буду ждать снаружи, если что, то просто выйдешь, и мы отправимся допивать остатки вискаря и играть в приставку. Но все же советую не отказываться от часового рая перед завтрашним, да и вообще будущим адом.

Макс задумался. Потом поднял глаза и положительно кивнул. Я отдал девушке-администратору деньги и вышел обратно по лестнице на колючий холод.

Где-то за углом бились бутылки. Из верхних окон многоэтажки доносился крик младенца и еще два громких голоса: мужской и женский. А я курил и мерз.

Макс вышел ровно через час с улыбкой до ушей, с облачной походкой.

Счастье возможно купить за деньги. Если принимать за счастье возможность выпасть из суеты, что вокруг. Отвлечься от дерьма, накрывшись, словно пледом, теплом женщины. Хотя бы лишь на час.

повесть(придумать название).docx.

ukfdf глаава5.

Меня привлекла ее задница. Я шел за ней до самого вагона, не поднимая глаз выше пояса и не опуская ниже коленей. Стараясь не споткнуться. А потом все. На задницу сели. Теперь я увидел лицо ее хозяйки. Не так же хорошо, но сойдет. Я сел на свою задницу напротив.

Всю оставшуюся ночь мы с Максом опустошали бутылки с алкоголем и газировкой и вычищали лед из морозильника. Остальные играли в приставку, пока к утру не разбрелись по комнатам. Ночь переросла в утро. Ближе к вечеру я проснулся и понял, что мне пора возвращаться. Я заварил себе кофе, похлопал спящего Макса по плечу и отправился к метро. Потом вокзал. Ожидание. И чужая задница в качестве поводыря.

Думаю, если пятеро бомжей трахнут один рот, перед этим трахнув других пятерых бомжей по очереди анально, то привкус будет такой же, как и у меня тогда.

Уголки губ хозяйки задницы потянулись к мочкам ушей. Я провел ладонью по лицу, незаметно проверяя, не показались ли из моих ноздрей козявки. Вроде нет. Так чего же она улыбается?

– Вика, – представилась она, да еще с такой надменностью, будто бы мне не все равно должно быть, мол, «возрадуйся, что я с тобой заговорила». Все принцессы сказок ждут принцев на белых конях, награждают их поцелуем, заставляя думать, что вот, «поздравляю, завоевал сердце». Не будь наивным, титулованный дружочек, в действительности она лишь хочет, чтобы конь ее ревновал.

– Как, по-твоему, Вика, – не представился я, стараясь не дышать в ее сторону. – Что должно быть главным в мужчине?

Я уже ее заинтересовал, она ведь начала разговор. Но сложно выстроить беседу, когда, во-первых, с таким перегаром, как у тебя, можно ехать на сафари без ружья, во-вторых, все мысли только об одном: насколько мягко сидится твоей собеседнице, и крепко ли на ней спится. В общем, не самое удачное начало.

– То есть? – недоумевающе спросила она.

– Переформулирую: по каким критериям ты будешь выбирать отца своих будущих детей?

На миг она задумалась: то ли искала ответ на вопрос, то ли вспоминала значение слова «критерий». В итоге ответ созрел:

– Ну, у него должна быть харизма, стержень…

Отлично, за тридцать секунд ничего умнее описания «паркера» она придумать не смогла. Я понимал, что разговор мне быстро надоест, но продолжал:

– Шрама в пол лица достаточно для харизмы?

Легкий смешок.

– Ну нет, нужна…манящая красота что ли…

Блядь. Пора было заканчивать весь этот треп.

– У тебя полная семья?

Кивнула.

– Хорошо. Я спрашиваю, потому что девушки, выросшие в присутствии в их жизни отца, как правило, ищут похожего на него мужа. Мне кажется, в твоем случае именно так.

– Да, именно! Такого как отец, как папа.

Я задал вопрос, я дал на него ответ.

Несколько секундное молчание. Пора было перебираться в другой вагон.

Меня задержал ее вопрос:

– А для тебя какие главные критри…критари…какой должна быть мать твоих детей?

Не хотелось описывать по частицам собранный несбыточный образ. Теперь уже несбыточный. И все же ту, что задала о нем вопрос, я видел впервые, и тратить времени на нее мне больше не хотелось, поэтому решил упомянуть лишь главную составляющую. По-хорошему, надо было встать и уйти, но что-то останавливало, вежливость, наверное.

– Чтобы мать этих самых детей имела адекватные взгляды на воспитание. Чтобы не навязывала своего мировоззрения, чтобы не тащила ребенка за собой, а направляла по его собственному пути. Чтобы не было, как у моей нехорошей знакомой: «На следующей неделе мы едем крестить ребенка». На мой вопрос «Зачем?», она не может дать ответа.

– Ну как же, чтобы Бог ребенка оберегал, чтобы его не сглазили…

Это прозвучало как выстрел, надо было уходить сразу, не отвечая, теперь я был обессилен. Сил все-таки, хватило, чтобы ответить.

– Богу плевать.

– Ты что не веришь в Бога? – сформулировал вопрос ее рот.

Не то, чтобы я любил поспорить на эту тему, просто знал, что это будет равносильно тому, как пытаться пробить лбом китайскую стену. С какой стороны ни стой, вряд ли успех гарантирован.

– Послушай, Вика. Я не знаю, есть ли бог, какой-либо из тысячей, да мне по большей части все равно. Но я уверен в одном, не Бог заставляет людей болеть и от этого страдать, и точно не Бог их вылечивает. Ну а если все же он, то мне с ним не по пути.

– Ну а судьба, в судьбу то ты веришь? Когда двое встречают друг друга на улице, в электричке и проводят вместе всю жизнь.

«Ну, нет, достаточно тех пятнадцати минут, что я на тебя потратил. Да и с чего ты взяла, что на очередную девочку с передозом позитива, нахватавшуюся радужных картинок, но не имеющую ни одного аргумента их обосновать, я буду тратить свою жизнь. Вероятнее всего разменяю ее по пятнадцать минут на таких же, как ты.»

Мой внутренний монолог нарастающего коктейля из ярости и отчаяния было уже не остановить, но я не собирался проливать его на мою собеседницу. Пора было спасать себя.