Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь

Если бы кто-то посмотрел со стороны, решил бы, что меня одолел маразм, никак иначе. И чувствовала я себя невероятно глупо, пока не расслышала тихую поступь. Прижавшись спиной к стене, я слышала, как бьется мое сердце – гулко, будто часы отбивают полночь. К магии после недавнего приключения прибегать было нельзя, оставалось надеяться лишь на свои силы.

Тихие тревожные секунды ожидания растягивались, как жвачка. Вытерев вспотевшие ладони о плотную ткань юбки, я приготовилась встретить своего преследователя со всеми почестями.

Я словно физически ощутила, что за углом кто-то стоит, точно так же прижавшись к стене. Нагнетаемый обстановкой страх достиг апогея, когда до моих ушей донесся шорох.

«Сейчас! Давай!» – призвал внутренний голос, а в сознании будто прозвенел веселый колокольчик.

Подавшись вперед, как туго натянутая пружина, я перемахнула на другую сторону и, выставив локоть, придавила преследователя к стене.

Жалкий всхлип.

– Карлет? – прошептала я, узнав девушку, свою сестру и бывшую одногруппницу.

Она попыталась вырваться, но я вцепилась свободной ладонью в ее плечо, сдавливая. Карлет не вырывалась по-настоящему, иначе удержать бы ее у меня не вышло.

– Почему ты следишь за мной? – Девушка сжалась, а я продолжила, тряхнув ее за плечо: – Ивонна приказала, да?!

Я ожидала нового сопротивления, попыток ударить, витиеватых ругательств и даже обвинений в том, что я фальшивка. Последнего боялась больше всего.

– Да, – сдавленно подтвердила Карлет, пряча глаза. Она не собиралась нападать или вообще что-то предпринимать. Одарив ее долгим испытующим взглядом, я ослабила хватку и отошла.

– Еще раз поймаю – тебе не поздоровится, – пригрозила я, хотя даже под жесткими пытками не смогла бы придумать, что бы такого сделать сестренке Конкордии. Бить же ее не будешь. – И передай Ивонне, чтобы перестала занимать ерундой. Противно. Если есть претензии, пусть подходит прямо ко мне, а не вынуждает тебя выполнять за нее грязную работу.

Новая встреча с врагом подпортила настроение. Будто обыска в моем рюкзаке было недостаточно… Это напрягало.

Я уже отошла, погрузившись в рой своих мыслей. Который день все мое внимание было обращено на решение проблемы с Ивонной. Интуиция твердила: завтра на вручении, на котором будут присутствовать представители рода, девушка что-то предпримет.

– Подожди! – раздался возглас.

Я уже успела позабыть, что была не одна. Как же легко запамятовать о человеке, если занят собою.

– Помоги мне, – жалобно попросила Карлет, убедившись, что я слышу ее.

– Помочь? – вкрадчиво переспросила я с нескрываемым удивлением. – В чем?

Карлет сползла по стеночке, будто ноги ее уже не держали. Она выглядела такой слабой и потерянной, как брошенный черный котенок, что жалобно мяукал, идя следом.

Только я помнила, на что этот котенок способен…

– Я не хочу в этом участвовать. Хочу, чтобы все прекратилось. – Она запустила пальцы в волосы, обхватывая голову.

– Хочешь? Так прекрати. Перестань ей прислуживать. – Нахлынувшая жалость почти испарилась.

– Нельзя. Она меня накажет. Отомстит. – Голос Карлет срывался, намекая на приближающуюся истерику.

Дурной сон.

Мне захотелось убраться, не слышать больше причитаний.

«Не будь жестокой. Прояви терпение», – дала о себе знать хорошая часть меня, но я ее оттолкнула – резко и решительно, не давая посеять во мне сомнения.

– Рискни. Лучше один раз сразиться лицом к лицу, чем продолжать страдать.

Я дала совет, которому бы последовала сама. Лицом к лицу, никак иначе. Человек такое существо, что ко всему привыкает, поэтому нельзя терпеть – либо сломаешься, либо возненавидишь. И еще неясно, что хуже, – бесконтрольная ненависть тоже умеет толкать на аморальные поступки.

Карлет подняла голову – слез не было, но глаза влажно блестели.

– Я не могу тебе помочь. У меня своих проблем достаточно. И не факт, что ты говоришь правду. – Я повернулась, собираясь уйти. Некромант, должно быть, меня заждался.

– Я сделаю все, что смогу! – Девушка пошла ва-банк. И в какой-то степени я ее понимала. Ивонна была известна своей склонностью к грязной игре, и принадлежала она к тому типу людей, что впиваются в тебя как пиявки и не отстают до самого конца, пока не выпьют все соки.

Смерив Карлет долгим тяжелым взглядом, я нехотя сказала:

– Я подумаю. Ничего не обещаю, – и, больше не оглядываясь, ушла.

Глава 27 Буря

Гнетущее чувство расцветало в груди, и я ему верила, оно словно говорило: «Вскоре что-то случится». Появление Могуч-Древня и встреча с Карлет будто запустили маховик событий. Не скрыться и не отступить, иначе верная гибель.

Перемешивая сахар в кружке, хотя уже года три не пила сладкий чай, я прислушивалась к себе, погрязая в событиях прошлого. Я хорошо запомнила случай, занозой застрявший в моей памяти. В пятом или шестом классе, когда я задержалась в одной из школ на целых полгода и даже застала летние каникулы, произошла трагедия – умерла одноклассница, то ли от удара током, то ли от сердечного приступа, когда смотрела телевизор. Ее смерть окутала тайна. Еще долго по школе гуляли разные версии ее гибели, и, так и не придя к единому мнению, школьники просто затихли. Но странно другое – я почувствовала ее смерть. В день трагедии я гостила у бабушки в деревне – большой, насчитывающей десятки улиц. Позади бабушкиного участка раскинулось поле с маленькой речушкой, уже к середине лета зарастающей тиной настолько, что не оставалось ни островка чистой водной глади. И в то утро, еще ничего не понимая, я проснулась со свинцовой тяжестью в груди. Ощущение было настолько реально и настойчиво, что не покидало ни на секунду. И в какой-то момент мною овладело твердое намерение рассказать обо всем бабушке.

«Промолчу – и доказательств не будет. Все останется лишь плодом моего воображения», – такая мысль преследовала меня.

Уже на улице, идя с бабушкой в ближайший магазинчик, построенный хозяевами на территории своего участка, я остановилась и убежденно заявила:

– Сегодня что-то произойдет. Я чувствую это.

Бабушка улыбнулась, не восприняв мои слова всерьез, а через два дня позвонила мама и рассказала о случившемся.

Вот и теперь предчувствие одолевало меня, обвивалось ядовитой змеей около сердца, заставляя нервничать. Даже когда Дэафи вплыла в кухню, я лишь отстраненно подумала: «Куда подевался Даниэль?»

Дэафи напоминала саму смерть, дай ей балахон да зловеще поблескивающую косу, и образ стал бы полным.

Я повела плечами, отгоняя навязчивое видение.

Женщина достала из самого верхнего шкафчика темный пузырек и накапала из него мутно-зеленой жидкости в стакан с водой. Порой движения ее рук были резкими и быстрыми, но не неуклюжими, даже наоборот, казалось, что Дэафи никогда ничего не роняла.

– Выпейте. – Передо мной поставили тот самый стакан. Я вздрогнула, и без того тонкие губы Дэафи сжались то ли от недовольства, то ли по каким-то другим неведомым мне причинам. – Тяжело вырастить Могуч-Древень. Выпейте, поможет восстановить силы.